В. Сиповский - Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие

• Название: Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие
• Автор: В. Сиповский
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-7793-1100-5

Вторая часть книги «Родная старина», впервые опубликованная в Санкт-Петербурге в 1879 году под редакцией В. Д. Сиповского, охватывает важный период истории нашего Отечества, связанный с усилением Москвы, а с нею и всей Руси.

Благодаря своей верности христианской вере Русь, после печального падения Византии, становится главной хранительницей Православия в мире. Решительно сбрасывает с себя татарское иго, покоряет Казань, Астрахань, Сибирь.

Не все складывается гладко в истории страны. Не всегда те, кому вверена ее судьба, выдерживают испытания властью, славой. И за это расплачивается русский народ лишениями и скорбями. Но во все времена он спасается крепкой верой и духом своих праведников.

Текст печатается по книге «Родная старина. Отечественная история в рассказах и картинах» в соответствии с грамматическими нормами современного русского языка. Составил В. Д. Сиповский (СПб., 1879)

---

Со времени приезда Софии в Москву завязываются сношения с Западом, особенно с Италией. Москва того времени была очень неприглядна. Деревянные небольшие постройки, поставленные как попало, кривые, немощеные улицы, грязные площади — все это делало Москву похожей на большую деревню или, вернее, на собрание множества деревенских усадеб. Каждый боярин или зажиточный купец устраивал себе двор особняком, огораживал тыном и внутри этой ограды ставил жилые избы и разные службы. Очень непривлекательна была Москва для Софии после великолепного Рима, неприглядна была она и для иностранцев, приезжавших с Запада. Ивану Васильевичу, конечно, не раз приходилось слышать рассказы о великолепии и красоте больших европейских городов, — разохотился и он к большим каменным постройкам.

Успенский собор, построенный при Калите, пришел уже в такую ветхость, что грозил падением. Задумали построить новый и отовсюду сзывали русских строителей. Заложили церковь с торжественными обрядами, с колокольным звоном; но, когда стали складывать стену и довели ее до сводов, она рухнула с ужасным треском. Великий князь послал тогда в Псков нанять лучших каменщиков, учившихся у немцев, а своему послу, которого отправлял в Италию, поручил приискать, чего бы это ни стоило, опытного зодчего.

Один из лучших итальянских строителей того времени Аристотель Фиораванти согласился ехать в Москву за десять рублей жалованья в месяц (деньги по тогдашней ценности порядочные). Он в четыре года соорудил великолепный по тогдашнему времени храм — Успенский собор, освященный в 1479 году. Это здание сохранилось до сих пор в Московском Кремле.

Затем стали строить и другие каменные церкви: в 1489 году был построен Благовещенский собор, имевший значение домовой церкви великого князя; а незадолго до смерти Ивана Васильевича был вновь построен Архангельский собор вместо прежней обветшавшей церкви. Задумал великий князь построить себе и каменную палату для торжественных собраний и приемов иноземных послов. Эта постройка, сооруженная итальянскими зодчими, известная под названием Грановитой палаты, сохранилась до нашего времени. Кремль был обведен вновь каменной стеной и украшен красивыми воротами и башнями. Для себя Иван Васильевич приказал выстроить новый каменный дворец. Вслед за великим князем стал и митрополит сооружать себе кирпичные палаты. Трое бояр тоже построили себе такие же дома в Кремле. Таким образом, Москва стала мало-помалу обстраиваться каменными зданиями; но эти постройки долго и после этого не входили в обычай. Русские были убеждены, что жить в деревянных домах здоровее, чем в каменных. Сам Иван Васильевич и его преемники были того же мнения, и хотя строили каменные дворцы себе для торжественных приемов и пиров, но жить предпочитали в деревянных.

Ф. Солнцев Иконостас Успенскою собора в Московском Кремле

Иван Васильевич старался вербовать на Западе разных мастеров и знающих людей себе на службу. Отправляя к императору посла, он ему наказывал: «Добывать мастеров: рудника, который умеет находить руду золотую и серебряную, да другого мастера, который умеет золото и серебро отделять от земли. Рядить этих мастеров, чтобы ехали к великому князю внаем. Добывать также хитрого мастера, который бы умел к городам приступать, да другого мастера, который бы умел из пушек стрелять, да каменщика добывать хитрого, который бы умел палаты ставить, да серебряного мастера хитрого, который бы умел большие сосуды делать и кубки да чеканить бы умел и писать на сосудах». Хотелось великому князю добыть и «лекаря доброго, который бы умел лечить внутренние болезни и раны». Великокняжеские послы в 1490 году привезли в Москву лекаря, мастеров стенных, палатных, пушечных, серебряных и даже органного игреца.

Иноземные рудокопы нашли в Печорском крае серебряную и медную руду; государь был очень доволен, когда в Москве стали чеканить мелкую монету из русского серебра. При дворе несколько иностранных мастеров — греков, итальянцев и немцев — работали над разными золотыми и серебряными изделиями, до которых Иван Васильевич был большой охотник. Для него были очень дороги такие люди, как Аристотель Фиораванти, который был не только хороший зодчий, но умел лить пушки, колокола и чеканить монету.

Но положение этих «хитрых мастеров» и «добрых лекарей» в Москве было не особенно завидно.

Г. Лебедев Кремль. Благовещенский собор

Нравы здесь были очень грубы, и заезжие иноземцы вместо наживы, которая влекла их сюда, легко могли поплатиться головою. Лекарь Леон, родом немец, взялся вылечить великокняжеского сына Ивана, причем ручался головой за успех; но больной умер, и великий князь, когда прошло сорок дней, велел отрубить голову лекарю. Еще раньше другой врач, Антон, тоже немец родом, лечил в Москве одного татарского князя, но тот умер. Великий князь отдал лекаря в руки родичей умершего, и татары свели несчастного Антона на Москву-реку под мост и зарезали. Фиораванти, видя печальную участь иноземцев в Москве, стал проситься на родину; великий князь сильно разгневался на него за это, велел его схватить, отобрать имущество, а самого посадить в заключение. Подобные поступки, конечно, должны были сильно отбивать охоту у иностранцев наниматься на службу к великому князю; но все же с этого времени русские начинают все более и более ценить знающих иноземных мастеров и полезные знания.

Завершение строительства Грановитой палаты Интерьер Грановитой палаты

С той же поры начинаются сношения Москвы с западными дворами по разным государственным делам. Иван Васильевич сносился с германским императором, с королем венгерским, с Данией, с Венецией и другими.

Таким образом, завязались частые сношения Москвы с Европой, а это повело мало-помалу к большему сближению России с Западом — вот что было особенно важным следствием женитьбы Иоанна III на Софии.

Конец татарского ига

Зависимость Москвы от хана подходила к концу. Золотая Орда была уже совсем не та, что прежде: незадолго пред тем от нее отпало два ханства — Казанское и Крымское. Хотя великий князь и давал большие дары ордынским послам, но давал, сколько хотел; стало быть, этого нельзя назвать настоящей данью; однако хан все еще считал великого князя московским своим данником и требовал от него знаков покорности. Есть известие, что ордынские послы явились в Москву с ханскими грамотами и басмою (изображение хана); великий князь должен был преклоняться пред басмою и, стоя на коленях, слушать чтение ханской грамоты. Иван Васильевич обыкновенно уклонялся от этого унизительного обряда — сказывался больным. Но раз, когда хан Ахмат особенно настойчиво потребовал дани, Иван Васильевич не вытерпел, изломал басму, разорвал грамоту, стал в гневе топтать ее ногами, а послов велел умертвить; только одного оставил в живых и сказал ему:

— Иди, объяви хану, что, если он не оставит меня в покое, с ним будет то же, что случилось с басмою!

А. Головин Грановитая палата

Трудно и поверить, чтобы хан мог требовать от такого сильного государя, как Иван Васильевич, поклонения пред своей басмой. Поводов к вражде и без того было довольно. Крайне расчетливый, даже скупой, Иван Васильевич едва ли мог ублажать хана особенно щедрыми дарами; гордая София Фоминишна, без сомнения, желала, чтобы и помину не было о покорности татарам: она добилась того, что ханским послам не позволили жить в прежнем почете в Кремле. Притом и литовский великий князь подстрекал хана к войне с Москвою. Еще в 1472 году Ахмат напал было на московские владения; удалось ему сжечь один только город, а затем он ушел назад. Но в 1480 году, когда у Ивана Васильевича возникли сильные распри с братьями, хан условился с Казимиром Литовским общими силами ударить на Москву. Иван Васильевич вовремя принял все меры к защите: помирился с братьями, пообещал им прибавку к их уделам; послал большой отряд войска с воеводой Ноздреватым и крымским царевичем Нордоулатом на судах вниз по Волге, чтобы врасплох напасть на беззащитную столицу Ахмата — Сарай. Крымский хан Менгли-Гирей, верный союзник Ивана, обязался помогать ему. Со всех концов московской земли стала собираться и русская рать. Сила собралась громадная. В числе воевод был знаменитый Даниил Холмский; при войске был и сын великого князя Иван Иванович… Главное начальство над всем ополчением взял на себя великий князь. Дело, видимо, предстояло большое. Народ был в сильной тревоге. Стали ходить слухи о разных дурных приметах, о зловещих знамениях: в той стране, куда шли татары, звезды падали на землю, словно дождь; в Москве колокола сами собою звонили; в одной церкви обрушился верх. Все это сильно пугало суеверный люд. Москва стала готовиться к защите на случай осады. София Фоминишна выехала из Москвы в более безопасное место, на Белоозеро; с нею Иван Васильевич отправил и свою казну; но мать великого князя, инокиня Марфа, пожелала остаться в столице и разделить с населением грозившие ему опасности. За это ее очень хвалили в народе — видели в ней настоящую русскую женщину.