Татьяна Маркина - Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

• Название: Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
• Автор: Татьяна Маркина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

Этот роман — история о красавице и чудовище на новый лад. На этот раз «чудовище» — красивый, талантливый, но порочный юноша, не имеющий понятия о морали, любви, сострадании — такой вот нравственный урод. Она настоящая красавица — не только привлекательна внешне, но еще и умница, и скромница. И почему хулиганам так нравятся хорошие воспитанные девицы? Не всего в жизни можно добиться силой, и не всё измеряется деньгами. Понимание этого приходит к герою слишком поздно.  

---

Они подъехали к ее дому.

— Я провожу тебя до дверей?

Таня кивнула. Открывая дверь квартиры, она спросила:

— Ужин готовить — нет сил, а чаем напою, будешь?

Максим так же молча кивнул.

Они вошли в квартиру. Максим помог ей снять плащ, разувшись, они одновременно пошли из прихожей, неуклюже столкнулись в дверях комнаты, и эта неловкость, подействовала на них как выстрел из стартового пистолета, бросив их в объятия друг друга. Невозможно было оторваться от этих серых — несомненно, серых! открытых глаз, этих мягких губ, солоноватого запаха. Медленно продвигаясь к дивану, они исполняли ритуальный танец любви, не выпуская друг друга из рук, не отрывая губ. Когда они приблизились к дивану, она, обхватив его бедра ногами, повисла на нем — неси меня, люби меня, танцуй со мной, лети со мной, и он полетел — вниз на диван. Максим пытался раздеться сам и раздеть ее, путаясь в застежках, а она все льнула и льнула к нему. Они так и соединились — Максим, сидя на диване со спущенными брюками и, зацепившейся за часы на руке рубашке, а Таня — сверху на нем, в задравшейся юбке.

Не говоря ни слова, они оделись и прошли на кухню. Увидев, что Максим взял турку, она дала ему пачку молотого кофе, а сама пошла в ванную. Там она не узнала себя в зеркале: лохматая, осунувшаяся, но с абсолютно счастливой улыбкой на лице. Она причесалась, но это мало помогло, шальной блеск глаз и бессмысленная улыбка придавали лицу какой-то безумный вид.

Она вернулась на кухню. Максим выглядел не лучше: взъерошенный, в выбившейся из брюк рубашке; устремившись к ней, он тут же метнулся назад к плите. Глядя, как он босиком приплясывает от нетерпения, разрываясь между ней и кофе, она заулыбалась еще шире, так что заболели скулы — совсем еще пацан, глупый пацан.

Она вытащила из холодильника масло, сыр, хлеб из хлебницы, Максим снял кофе с плиты, поставил на стол. Наконец-то он мог обнять ее. Некоторое время они стояли неподвижно.

— Максим, я есть хочу, — жалобно произнесла Таня, — и кофе остынет.

Они сели за стол. Утолив голод, Таня поднялась:

— Мне завтра рано вставать.

Максим последовал ее примеру. Она спрятала остатки сыра в холодильник, поставила чашки в раковину, и пошла в комнату. Максим выключил на кухне свет, двинулся за ней.

На этот раз они раздевались медленно, складывая одежду на стул. Так же медленно легли на кровать, первые прикосновения были осторожными — они словно проверяли воспоминания о своих телах, а, убедившись в верности своих ощущений, слились воедино.

Ночью они одновременно проснулись, чтобы еще раз почувствовать друг друга.

Утром ее разбудил Максим:

— Пора вставать, будильник уже звенел.

— А почему я его не слышала? — не открывая глаз, спросила Таня.

— Потому что ты — засоня, — Максим поцеловал ее правый глаз. — Я его сразу выключил, уж больно противный звонок.

— Зато не проспишь. Я встаю.

— Сначала я поцелую второй глазик, — удержал ее Максим, Таня согласилась, но одним глазиком дело не обошлось.

— Уже пол восьмого! — вскочила через некоторое время Таня, — я опоздаю!

— Спокойно, — поднялся Максим с кровати, — я на машине, успеем.

Глава 27

— Ты сегодня весь день улыбаешься, — заметила Люда, — и глазки блестят. Игоря что ли выпустили?

Улыбка тихо погасла. Как она могла забыть Игоря! Уроки Таня провела как сомнамбула, ловко решив все вопросы, но при этом, не выходя из сладостной дремы, в которой не расставалась с Максимом. Она забыла, как тяжело Игорю в камере, да вообще забыла, что он есть.

— Ну ладно, я пошла на урок, потом расскажешь, — не дождавшись ответа, Люда вышла из учительской.

Людмиле она рассказывала об Игоре все, кроме писем вымогателей.

У Тани больше уроков не было, и она пошла домой. Напротив школы ее ждал Максим с машиной.

— Куда отвезти тебя, золотая моя? — спросил он, открывая перед ней дверь машины.

Таня села в машину:

— Сначала ко мне, я возьму письма, а потом в милицию, я обещала сегодня их принести.

— А потом? — Максим уткнулся носом в ее плечо, — я соскучился.

— Потом снова ко мне, нам нужно поговорить.

Таня намеренно тянула время, письма можно было принести в другой раз, но ей не хотелось так расстраивать Максима, настолько счастливым он выглядел.

Как только они вернулись из милиции. Максим хотел ее поцеловать, но она уклонилась и села на диван. Максим опустился на пол и, обняв ее ноги, положил подбородок ей на колени, заглянув в глаза:

— Танечка, как я мечтал об этом, что мы будем вместе. Мне так много тебе нужно сказать, что…

— Погоди, Максим, я так не могу. Понимаешь, пока Игорь сидит, то, что мы делаем…, я делаю — это предательство.

Максим поднял голову:

— Ты его любишь?

— Не в этом дело, получается, я пользуюсь тем, что он в заключении. Я должна раздать деньги кредиторам, чтобы помочь выйти ему на свободу. И пока его не освободят, мы не должны встречаться. Ты меня понимаешь?

— Но ведь всё уже произошло. Что изменится, если мы перестанем видеться? Или тебе было плохо со мной этой ночью?

— Хорошо. Но то, что вчера случилось — это был взрыв, порыв…, я не знаю, как сказать, что-то сильнее меня, захватило и унесло, как ураган. Но если так будет продолжаться дальше, это будет осознанное предательство. Я не могу встречаться с тобой, пока Игорь сидит. Давай подождем, когда его выпустят.

— А если его не выпустят? — спросил Максим, поднимаясь.

— Тогда и будем решать. А сейчас я должна раздать деньги.

Максим сел рядом с ней на диван:

— Я спрошу у отца, не перегнули ли палку в этом деле.

— А он может помочь?

Максим кивнул:

— Наверное.

Таня, судорожно кинувшись ему на грудь, с благодарностью обняла его:

— Спасибо, солнце. Объясни ему, пожалуйста, это не спекуляция.

Сев прямо, Таня начала сбивчиво, но подробно рассказывать, в чем обвиняют Игоря.

— Я все понял, любимая. Одного я не понимаю, почему мы должны расстаться? Я так долго ждал тебя, и в тот момент, когда все прекрасно, ты меня бросаешь? Мы сделаем все возможное, чтобы он быстрей вышел на свободу. Но то, что произошло, уже произошло, и для него ничего не изменит. Я люблю тебя, останься со мной.

Максим стал быстро целовать ее щеки, нос, лоб. Таня тихонько засмеялась и, слегка отворачиваясь, с притворным усилием отстранила Максима. Тот, тоже притворяясь, что борется с ней, старался запечатлеть как можно больше поцелуев на ее лице. Таня, вдыхая теплоту его тела, невольно поддалась на его шутливые ласки, подставив губы для поцелуя, но тут же оттолкнула его:

— Максим, не надо!

— Но ты же сама хочешь этого.

— Максим, пойми, мне тоже нелегко держаться. Но нельзя, иначе я не могу, а ты давишь на меня.

Максим отпустил ее:

— Никогда, никогда больше я не буду принуждать тебя.

— Тогда иди. И поговори с отцом.

— Обязательно.

Максим ушел.

Она позвонила Максиму через два дня. Он сказал, что отец воспользовался так называемым «телефонным правом», вмешавшись в дело Маршалина, и что на днях тому заменят меру пресечения подпиской о невыезде, раньше не получилось из-за выходных. А в дальнейшем дело должны вообще закрыть.

Максим не обманул, через день Игоря выпустили. Он позвонил ей утром в школу, чтобы сообщить радостную новость, обещал вечером к ней зайти, а пока собирался отмокать в ванне. Таня принесла домой деньги, которые прятала в кабинете в школе — она так и не начала раздавать людям долги. Разморозила курицу. Игоря надо хорошо накормить, бедняжка, он столько натерпелся.

Она не ожидала такой реакции Игоря. Таня подробно рассказала ему о борьбе, разгоревшейся вокруг денег, и в двух словах о том, что произошло после обезвреживания банды. Что после этого они, конечно, не могут быть вместе. И почему она решила, что Игорь смирится с этим и спокойно уйдет? Она и до этого немного рассказывала ему о Максиме, совсем немного, потому что не хотела ворошить прошлое, ее задача была — забыть Максима.

Игорь не мог поверить, что она сама захотела уйти к Максиму. Она открывалась ему все больше и больше, а он все кричал:

— Не может быть! Признайся, что это плата за его помощь! Пойми, ты ничего ему не должна! Это он тебе должен, за то, что ты не засадила его в колонию, хотя его место там. Ты свободна от всех обязательств перед ним. Я убью его, если он заставит тебя расплачиваться таким образом. Ты вольна решать сама, что тебе делать.

Таня была напугана, никогда раньше она не видела Игоря таким сердитым. Игорь был старше её на четыре года, шесть лет проработал на комбинате, был умным, напористым, энергичным, эти качества приносили свои плоды — он быстро продвигался по службе, смог заработать на однокомнатную кооперативную квартиру, но его энергия никогда не выплескивалась в агрессию. Или она его еще мало знает? «Нет, это просто нервы, сказывается пребывание в СИЗО, ведь он только утром вышел», — решила Таня.