Рустем Вахитов - Революция, которая спасла Россию

• Название: Революция, которая спасла Россию
• Автор: Рустем Вахитов
• Жанр: Политика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906880-61-1

Рустем Вахитов, ученый и публицист, постоянный автор «Советской России», в своей новой книге пишет об Октябрьской революции 1917 года. Почему имперская Россия была обречена? Почему провалилась либеральная Февральская революция? Как получилось, что революционер-интернационалист Ленин стал русским патриотом и собирателем Отечества? Чем Октябрьская революция ценна для российского патриота?

Ответы на эти вопросы вы найдете в книге. Она – о тупике дореволюционной России, о слабости русской буржуазии и прозападных либералов; о том, как Ленин, желая создать плацдарм для мировой Коммуны, воссоздал российскую, евразийскую сверхдержаву. Это лучшая оценка Октябрьской революции с точки зрения российского великодержавия и патриотизма.

---

Увы, но это действительность, с которой спорить невозможно. Любому современному стороннику монархии, для которого этот политический институт видится сквозь розовые очки, как торжество аристократического благородства, следовало бы задуматься и об иной, оборотной, кровавой стороне монархии. Цареубийства при монархии также неизбежны как подтасовки результатов выборов при демократии. Естественно, любой демократ будет в публичных речах гневно возмущаться таким негативным феноменом, как фальсификация выборов, но если он человек неглупый, то он понимает, что без такого «комка грязи» не бывает выборов, просто потому что политику и при демократии делают грешные люди со своими корыстными наклонностями и недостатками. Точно так же и любой умный монархист должен осуждать цареубийства, но при этом понимать, что они неизбежны там, где высшая власть передается по наследству. И дело не в том, что особы царских фамилий как-то чрезвычайно и изуверски жестоки (хотя и среди них встречаются садисты, впрочем, примерно столько же, как среди «демократично выбранных» президентов и поднятых наверх революцией комиссаров). Лично я охотно верю, что Екатерина II с удовольствием обошлась бы без убийства Петра III, который при всей холодности отношений между ними был все-таки ее мужем и отцом ее сына. Я могу даже поверить и в то, что Петр Великий при всей его жестокости вполне удовлетворился бы отречением своего сына Алексея и не стал бы отдавать приказ об его убийстве. В конце концов, эти монархи неоднократно выказывали и такие качества, как милосердие и великодушие. Однако препятствием к этому была сама монархическая система власти, согласно которой человек, родившийся в царской семье или связанный с нею тесными узами кровного родства, лишался законного права на власть лишь в одном-единственном случае – в случае своей смерти. Поэтому правящий монарх может обезопасить себя от оппонентов, претендующих на его престол, тоже только одним-единственным способом – уничтожив их физически. Недостаточно заточить их в тюрьму, ошельмовать их перед публикой, лишить их финансовых средств, пока они живы, юридически они имеют право на власть по признаку своего происхождения. Кровь, возведенная в принцип передачи власти, приводит к крови как разрешению политических конфликтов, без которых государства не бывает.

Совсем другое дело республика. Конечно, республики бывают разными: либерально-демократическими, авторитарными, тоталитарными, но в любой из них правители и уж тем более члены их семей гибли гораздо реже, чем даже в самой благополучной и мягкой монархии. Так, Н.С. Хрущева отстранили от руководства СССР, отправили на персональную пенсию, но все же не убили. Достаточно было, что его дискредитировали в глазах народа, обвинив (и надо заметить, небезосновательно) в продовольственном кризисе. Это для республиканского политика хуже, чем смерть. После этого его можно было не опасаться. И уж конечно, никому не приходило в голову убивать его детей, ведь никакого права на должность генсека они не имели (сын Хрущева Сергей затем беспрепятственно уехал на Запад). Возьмем еще более драматический пример – лишение власти М.С. Горбачева в 1991 г.: опять-таки никакой смертельной опасности ни для него, ни для его семьи от Б.Н. Ельцина не исходило. Правда, могут возразить, что И.В. Сталин, ведя борьбу со своими оппонентами, претендовавшими на власть в партии и стране, жестоким образом расправлялся с ними: Л.Д. Троцкий был убит в эмиграции, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Радек, Тухачевский были расстреляны в советских тюрьмах. Нередко было, что страдали и члены семей репрессированных высших руководителей партии и государства, не только репрессированных (так, в лагере оказалась жена Молотова, хотя его самого меч НКВД пощадил).

Казалось бы, это разрушает наше утверждение, что физическое убийство политических оппонентов, претендующих на высшую власть, – свойство скорее монархии, чем республики. Но этот как раз тот пример, который является исключением из правила. Правление Сталина пришлось не на обычный, мирный и стабильный период, а на период постреволюционной истории, когда, как говорится, «революция стала пожирать своих детей». Иными словами, возникшее в результате революции государство уже устоялось и начинало становиться инертным, консервативным, ввиду этого оно стало избавляться от крайних революционеров старой гвардии, которые мешали этому процессу. Такой путь прошли все государства, рожденные революцией – от французской до китайской республики. Этот период кратковременный, он занимает 10–15 лет, затем республика начинает жить обычной стабильной жизнью без череды политических убийств. Судить по этому периоду о строе республики в его нормальном состоянии нельзя. Мы же не судим о политических нравах Французской республики по тому террору, который в свое время развернул Робеспьер.

Итак, нашим монархистам нужно бы выбрать одно из двух. Или они считают, что цареубийство – это страшное преступление. Но тогда наряду с гневным осуждением Юровского и Ленина надо не менее, а более гневно осуждать Петра I, Екатерину II, Александра I и всех бесчисленных венценосных цареубийц, а одновременно, как правило, и отцеубийц, сыноубийц, мужеубийц и братоубийц. Или, не отрицая того, что цареубийство, как, впрочем, и убийство любого человека – преступление, следует все же признать, что в этом грехе революционеры повинны гораздо меньше, чем сами особы, в жилах которых течет царская кровь. В таком случае убийство царской семьи в июле 1918 – последнее звено в длинной череде убийств в роде Романовых, открывающейся и закрывающейся смертью царевича Алексея (в чем действительно можно усмотреть нечто провиденциальное, если считать, что кровь убитого Петром I сына пала на весь род). Посему монархистам, требующим покаяния от народа, следовало бы начать с себя: потребовать покаяния от оставшихся членов дома Романовых и поразмыслить над соответствием самого института монархии нравственности.

Кстати, выдающийся русский теоретик права Н.Н. Алексеев убедительно доказывал, что монархия – это языческое учреждение, которое христианство лишь приняло, наполнив его своим содержанием, но с которым оно никак не связано в сущности своей[13]. Поэтому и не нужно ее идеализировать и не нужно также видеть в ее упразднении крушение всех основ. Если господа монархисты всерьез хотят введения в России вновь настоящей монархии, а не балагана конституционной монархии, где царь будет играть роль марионетки парламента, пусть тогда честно предупредят народ, что его ждут кровавые преступления вокруг престола… Также хорошо бы предупредить об этом и тех Романовых, которые еще претендуют на власть в России. А то за те девяносто лет, которые они не правят, они уже привыкли к жизни благополучных европейских буржуа и позабыли, что далеко не все их предки умирали естественной смертью в своей постели. Готовы ли они платить за власть такой ценой и с какой стати наши монархисты подталкивают их к этому? Пусть каждый сам попробует найти ответ на эти вопросы…

Уроки Февраля

Февральская Революция 1917 г. современниками была встречена с подлинным воодушевлением и даже восторгом. Как ее только не называли – великой, бескровной, долгожданной, всенародной. Однако значение Февраля 17-го до сих пор должным образом не осмысленно и не оценено. В советские времена лидеры Февраля рисовались пропагандой как фигуры скорее комические (чего только стоят «усатая няня П.Н. Милюков» и Керенский, переодевшийся в женское платье!). Но приход к власти в постсоветской России демократов и либералов, казалось бы идейных наследников Февраля 17-го, тоже, как ни странно, мало что изменил. Не видно на улицах российских городов памятников Керенскому и Милюкову, не слышно, чтобы российские высокопоставленные либералы цитировали в своих речах либералов Февраля, и даже единственная революционная дата в числе официальных праздников новой власти – это не день Февральской революции, а день революции Октябрьской, Социалистической (глупо и безвкусно переименованный в «День согласия и примирения»)

Если же в юбилей Февраля некоторые особо эрудированные «работники пера» и «парламентские сидельцы» и упомянут об этом событии, то разве для того, чтобы иметь повод поговорить на любимые темы – о «кровавых коммунистах», «громадных репрессиях» и тому подобном. И опять отойдут на задний план сами лидеры первой в России либеральной революции, их идеи и судьбы этих идей.

Есть нечто роковое в том, что новые либералы не желают ни знать, ни тем более учитывать опыт своих исторических предшественников, демократов Февраля начала прошлого века. Такое пренебрежение прошлым таит в себе опасность повторения ошибок со всеми вытекающими из этого неприятными последствиями для своей личной и политической судьбы.