Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)

• Название: Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
• Автор: Тилли Коул
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Один поцелуй длится мгновение.

Но тысяча поцелуев могут продлиться целую жизнь.

Один мальчик.

Одна девочка.

Связь, которая образовалась в одно мгновение и перешла в десятилетие.

Связь, которую не могли разбить ни время, ни расстояние.

Связь, которая продлится вечность.

Или на это они рассчитывали.

Когда семнадцатилетний Рун Кристиансен возвращается из родной Норвегии в маленький городишко Блоссом Гроув, Джорджия, где он подружился с Поппи Личфилд еще ребенком, у него на уме только одно. Почему девушка, которая была половинкой его души, которая обещала верно ждать его возращения, оборвала общение без объяснения?

Сердце Руна было разбито несколько лет назад, когда Поппи замолчала. Но когда он узнает правду, он понимает, что самая сильная душевная боль еще впереди.

---

Мое сердце сжалось. Я видел Поппи каждый день с того времени, как мне исполнилось пять. Спал рядом с ней почти каждую ночь с двенадцати лет. Целовал ее каждый день с восьми лет, и любил ее всей душой так много дней, что сбился со счета.

Я понятия не имел, как прожить и дня без нее. Как дышать без нее.

Как будто почувствовав мое присутствие, она оторвалась от страниц своей книги. Когда я ступил на траву, она одарила меня своей самой широкой улыбкой. Это была улыбка, предназначенная только мне.

Я пытался улыбнуться в ответ, но не мог.

Я шел по опавшим вишневым цветочкам, дорожка была так завалена их лепестками, что выглядела как бело-розовая лужа под моими ногами. Чем ближе я подходил, тем быстрее увядала улыбка Поппи. Я не мог ничего скрыть от нее. Она знала меня так же, как я знал самого себя. Она видела, что я расстроен.

Я говорил ей прежде, что во мне не было загадочности. Ни для нее. Она была единственным человеком, который знал меня вдоль и поперек.

Поппи замерла, сдвинувшись только, чтобы снять наушники с головы. Она положила книгу рядом с собой на землю, обернула руки вокруг согнутых ног и просто ждала.

Сглотнув, я упал на колени перед ней, и, пораженно, моя голова упала вперед. Я боролся с тяжестью в груди. В конце концов, поднял голову. Взгляд Поппи был настороженный, как будто она знала, что бы ни вылетело из моего рта, это изменит все.

Изменит нас.

Изменит наши жизни.

Приведет к краху нашего мира.

— Мы уезжаем, — наконец, смог выдохнуть я.

Я видел, как ее лицо побледнело.

Отведя взгляд, мне удалось сделать еще один короткий вдох, и я добавил:

— Завтра, Поппимин. Возвращаемся в Осло. Папа отрывает меня от тебя. Он даже не пытался остаться.

— Нет, — прошептала она в ответ. Она наклонилась вперед. — Мы можем что-нибудь сделать? — дыхание Поппи ускорилось. — Может, ты можешь остаться с нами? Переехать к нам? Мы можем что-нибудь придумать. Мы можем...

— Нет, — перебил ее я.— Ты знаешь, что мой папа не позволит это. Они знали об этом неделями, они уже договорились о моем переводе из школы. Родители не сказали мне, потому что знали, как я отреагирую. Я должен уехать, Поппимин. У меня нет выбора. Мне придется.

Я уставился на одинокий вишневый цветок, когда он оторвался от низко висящей ветки. Он как перышко опустился на землю. Я знал, что с этого момента, когда увижу вишневое дерево, буду думать о Поппи. Она проводила все свое время здесь в роще со мной рядом. Это было одно из самых любимых ее мест.

Я зажмурил глаза, представляя ее совершенно одну в этой роще завтра — никто не будет отправляться на поиски приключений с ней, никто не услышит ее смех... никто не подарит ей поцелуй для ее банки, от которого сердце почти взорвется.

Чувствуя, как мою грудь пронзает острая боль, я повернулся к Поппи, и мое сердце разбилось надвое. Она все еще не сдвинулась со своего места под деревом, а по ее лицу тихо текли дорожки соленых слез, ее маленькие ручки были сжаты в кулачки и лежали на дрожащих коленях.

— Поппимин, — прохрипел я, наконец, выпуская свою боль на свободу. Я бросился к ней и сгреб ее в объятия. Поппи растворилась во мне, плача у меня на груди. Я закрыл глаза, чувствуя каждую частичку ее боли.

Это боль была и моей.

Мы на какое-то время замерли в такой позе, пока, наконец, Поппи не подняла голову и прижала свою дрожащую ладонь к моей щеке.

— Рун, — сказала она, ее голос надломился, — что... что я буду делать без тебя?

Я покачал головой, без слов говоря ей, что не знаю. Я не мог говорить, мои слова были заперты в сжавшемся горле. Поппи уткнулась в мою грудь, ее руки как тиски сжались вокруг моей талии.

Часы пролетали, а мы все молчали. Солнце опускалось, оставляя позади себя желтовато-красное небо. Вскоре появились звезды и луна, яркая и полная.

Холодный ветер поднимался в роще, из-за чего лепестки вихрем носились вокруг нас. Когда я почувствовал, что Поппи начала дрожать в моих руках, я знал, что пришло время уходить.

Поднимая руки, я провел пальцами по густым волосам Поппи и прошептал:

— Поппимин, мы должны уходить.

Она только схватила меня сильнее в ответ.

— Поппи? — я снова попытался.

— Я не хочу уходить, — сказала она почти неслышно, ее сладкий голосок сейчас был хриплым. Я опустил голову, когда она подняла свою и ее зеленые глаза вперились в мои. — Если мы покинем рощу, это будет означать, что почти пришло время и тебе покинуть меня.

Я провел тыльной стороной руки по ее красным щекам. Они были холодными на ощупь.

— Никаких прощаний, помнишь? — напомнил я ей. — Ты всегда говорила, что нет такого явления, как прощание. Потому что мы всегда можем увидеть друг друга в наших снах. Как с твоей бабушкой. — Слезы потекли из глаз Поппи, я стер капли подушечкой большого пальца.

— И ты замерзла, — сказал я тихо. — Уже правда поздно, мне нужно отвести тебя домой, чтобы у тебя не было проблем из-за того, что пропустила комендантский час.

Слабая, вынужденная улыбка появилась на губах Поппи.

— Я думала, что настоящие викинги любят нарушать правила?

Я слегка рассмеялся и прижал лоб к ее. Оставил два нежных поцелуя в уголках ее губ и ответил:

— Я провожу тебя до двери, и как только твои родители уснут, я заберусь в твою спальню на еще одну ночь. Это похоже на нарушение правил? Достаточно для викинга?

Поппи хихикнула.

— Да, — ответила она, убирая длинную прядь моих волос с глаз. — Ты единственный викинг, который будет мне когда-либо нужен.

Взяв ее за руки, я поцеловал кончики ее пальцев и встал. Я помог Поппи подняться на ноги и притянул к своей груди. Обнимая, я прижал ее ближе. Ее сладкий запах заполнил мой нос. Я поклялся запомнить, как именно она ощущалась в этот момент.

Ветер усиливался. Я разомкнул наши объятия и взял Поппи за руку. В тишине, мы начали идти по усыпанной цветками дорожке. Поппи оперлась головой на мою руку, немного запрокинув ее назад, чтобы взглянуть на ночное небо. Я поцеловал ее в макушку и услышал, как она тяжело вздохнула.

— Ты когда-нибудь замечал, насколько темнее небо над рощей? Оно темнее, чем в любом месте в городе. Оно выглядит черным как смоль, но с яркой луной и мерцающими звездами. В сравнении с розовыми вишневыми деревьями, оно выглядит как из сна, — я запрокинул голову, чтобы посмотреть на небо, и уголок моего рта дернулся в усмешке. Она была права. Оно выглядело почти невероятно.

— Только ты замечаешь что-то подобное, — сказал я, когда снова опустил голову. — Ты всегда видишь мир не так, как другие. Это одна из черт, что я люблю в тебе. Искательница приключений, которую я встретил, когда мне было пять.

Хватка Поппи на моей руке усилилась.

— Моя бабушка всегда говорила, что небеса выглядят так, как ты хочешь. — Из-за печали в ее голосе у меня перехватило дыхание.

Она вздохнула.

— Любимое место бабушки было под нашим вишневым деревом. Когда я сижу там и смотрю на ряды деревьев, затем поднимаю голову на черное как смоль небо, я иногда задумываюсь, сидит ли она под тем же деревом на небесах, глядя вдоль вишневых деревьев, как мы, на черное небо.

— Я уверен, что так и есть, Поппи. И она улыбается, глядя на тебя, как и обещала.

Поппи вытянула руку и взяла яркий розовый цветок. Она приподняла руку перед собой, уставившись на цветок в своей ладони.

— Бабушка всегда говорила, что лучшее в жизни умирает быстро, как вишневые цветки. Потому что нечто такое прекрасное не может длиться вечно и не должно. Оно живет краткий миг, чтобы напомнить нам, как драгоценна жизнь, прежде чем угасает так же быстро как появилось. Она говорила, что своей краткой жизнью, это учит нас большему, чем то, что находится рядом всегда.

Мое горло начало сжиматься от боли в ее голосе. Она подняла голову.

— Потому что ничто такое идеальное не может жить вечно. Как, например, падающие звезды. Мы видим обычные звезды над собой каждую ночь. Большинство людей принимают их как должное, даже забывают, что они есть. Но если человек видит падающую звезду, он запоминает этот момент навсегда, он даже загадывает не нее желание.

Она сделала глубокий вдох.

— Они пролетают так быстро, что люди наслаждаются кратким мгновением, что они были с нами.

Я чувствовал, что слезы упали на наши соединенные руки. Я был в замешательстве, неуверенный, почему она говорила о таких грустных вещах.

— Потому что чему-то настолько идеальному и особенному суждено исчезнуть. Это развеется на ветру. — Поппи приподняла вишневый цветок, что все еще был в ее руке. — Как этот цветок. — Она бросила его, и порыв ветра унес цветок. Сильный поток воздуха понес его к небу, все выше и выше над деревьями.

Он исчез с нашего поля зрения.

— Попии... — я начал говорить, но она перебила меня.

— Может, мы как вишневые цветки, Рун. Как падающие звезды. Мы так молоды, а любили так сильно и так ярко, что, может быть, должны просто исчезнуть. — Она показала на рощу позади нас. — Слишком сильная красота — быстрая смерть. Наша любовь жила достаточно долго, чтобы вынести урок. Показать нам, на какую любовь мы способны.