Наталия Котянова - Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях

• Название: Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях
• Автор: Наталия Котянова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Нефантастическая почти современная история о ребятах-музыкантах. Временами весёлая, временами не очень — как и любая нормальная жизнь))  

---

— Не связывайся с Габой, я не хочу, чтобы она унижала ещё и тебя. Альфи, пойми, ты для меня гораздо важнее, чем дом. Тебя я люблю больше… А вещи — это всего лишь вещи. Мы найдём, где жить.

— Спасибо… — она нежно поцеловала меня в висок, провела пальцем по шее, отвлекая от невесёлых мыслей. Действует безотказно. — Только я всё равно пойду завтра с тобой. Я не боюсь. И пусть она меня не примет, я буду знать, что хотя бы попыталась.

— Ладно, — со вздохом согласился я. — Мне этого ужасно не хочется, но…

— Но вместе мы — сила! — торжественно провозгласила Альфи. И добавила совсем другим тоном:

— Мой Барсик по твоему соскучился…

Бабушка была тут же забыта.

На следующий день в назначенное время мы стояли перед дверями бабулиного дома. Слово «дом» вообще-то было не совсем уместно, ибо величественная Габриэла Мария Костинайте обитала в не менее величественном особняке, «натуральном» памятнике архитектуры и чьём-то «родовом дворянском гнезде», купленном по случаю моим прадедом. Внушительное зрелище, я в детстве всегда невольно робел, стоя перед массивной резной дверью в ожидании дворецкого. Я и сейчас нервничал. А вот Альфи разглядывала дом с неподдельным любопытством и без малейших признаков волнения. Надо бы взять с неё пример…

— У твоей бабушки просто сказочный дворец! Интересно, а фильмы тут никакие исторические не снимали?

— А, просили пару раз, да разве она пустит к себе кучу незнакомых людей? Оба раза отказалась наотрез, хотя режиссёры были не из последних…

Тут дверь, наконец, отворилась, и неувядаемый Повилас со своей словно нарисованной вежливой улыбкой пригласил нас войти. Вообще-то он ждал меня одного и украдкой косил глазом на Альфи, но постарался ничем не выдать своего любопытства.

— Бабушка ждёт вас в Восточной гостиной.

— Спасибо.

У лестницы на второй этаж Альфи чуть задержалась, разглядывая огромную каменную вазу посреди комнаты. Сколько синяков было набито о гранитный постамент этой дурищи!

— Хорошая штучка! Это ведь яшма?

— Да хрен её знает…

— Прямо Эрмитаж!

— Чего-чего?

— Эх ты, неуч! Это всемирно известный музей в Петербурге…

Видя моё непонимание, она махнула рукой и первая стала подниматься по лестнице.

Перед нужными дверями мы на секунду притормозили.

— Боишься?

— Не дождёшься! — задорно улыбнулась моя невеста. — Всё будет в порядке, вот увидишь! Да, Ирг… Не называй меня при бабушке первым именем, ладно?

Я кивнул — действительно, нечего ей знать «моё» имя, пусть называет её, как все. Если вообще захочет разговаривать, а не выставит с пол-оборота…

Пару раз стукнув, мы вошли в комнату. И тут я обнаружил весьма неприятный сюрприз: бабуля была не одна.

Мартина… Блин, ничего хуже она придумать не могла!

Девица из очень состоятельной, «уважаемой» семьи, единственная любимая дочка-внучка и так далее, совершенно избалованная и до того безмозглая, что даже мне становилось страшно. И это несмотря на диплом экономического факультета и многочисленные зарубежные стажировки у отцовских партнёров… Поклонников у неё была целая армия, но армия до смешного непостоянная: вожделеющие денег и связей «соискатели» вскоре не выдерживали «ангельского» характера потенциальной жертвы и сбегали «ловить рыбку» в другое место.

Мы медленно подошли, и адресованные нам взгляды даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбными. Бабушка подозрительно щурится, пытаясь получше разглядеть мою нежданную спутницу; её гостья и вовсе пытается испепелить Альфи на месте. Щас я тебе позволю, жирная корова!

— Здравствуй, ба. Здравствуй… те!

Мартину я внаглую решил «не узнать»: в конце концов, в последний раз мы виделись лет шесть назад. С тех пор она ещё больше растолстела… Да как бабушка вообще может предполагать, что мне понравится эта безмерно самовлюблённая дура?!

Небольшая пауза заполнилась взаимным разглядыванием. Я невольно сравнил Альфи с «этой» и в очередной раз поразился дальновидности своей невесты. Вчера она не поленилась и поехала по магазинам, чтобы специально к этой встрече купить новое платье. Я ещё сказал: красиво, конечно, но слишком прилично, даже колени закрыты, а вырез и вовсе под микроскопом надо искать… Но зато в этом платье Альфи смотрелась элегантно, как теледива времён бабушкиной молодости, а светлый цвет делал её такой нежной, воздушной… Присутствующий здесь бегемот женского пола был одет по последнему «писку»: в нечто облегающее, мерзко-жёлтое (детская неожиданность…) и с идиотскими рюшками где надо и не надо — и на фоне моей красавицы выглядел настолько убого, что даже бабуля невольно скривилась. Один — ноль.

— Здравствуй, здравствуй, Гинтас…

Тут уже скривился я. После достопамятного «благодетеля из Паланги» у меня была стойкая неприязнь к этому сокращению. Альфи поняла это и чуть улыбнулась.

— А… хм… эта… хм… милая девушка с тобой — кто?

— Бабушка, познакомься, это Вероника. А это — моя бабушка Габриэла.

— Очень приятно.

— Хм… А фамилия у этой… хм… милой девушки есть?

— Конечно, — снова улыбнулась Альфи. — Вероника Воронова.

— Русская! — трагически заключила бабушка. — Ну вот, дожили!

— Да, мой отец был русским. Мама — литовка. А что здесь такого страшного?

— Да ничего, конечно, — Габа решила не переигрывать со своими русофобскими настроениями — они, по правде, появлялись у неё нечасто и были во многом чистой показухой, демонстрацией своего «фи» к почившему советскому режиму. — Вы у нас проездом?

Альфи от души позабавил этот «умный» вопрос.

— Нет, я живу здесь с рождения. И никуда уезжать не собираюсь.

— Так почему же, милое дитя, вы не возьмёте себе фамилию матери?! Это же так упростит вам жизнь, поверьте мне!

— Я знаю, — спокойно кивнула Аль. — Но из уважения к памяти отца — а он был просто исключительным человеком — я решила оставить его фамилию. Мама не возражала.

— И давно он умер? Ах, да, присаживайтесь!

Мы сели рядом на диван, к явному неудовольствию проигнорированной Мартины. Но, зная мою бабулю и её умение «опускать неугодных ниже плинтуса», она пока благоразумно молчала.

— Отец погиб, когда мне было десять лет.

— А мать…

— Она через некоторое время вышла замуж за литовца. Очень хороший был человек.

— Был? Он тоже… ээ… погиб? Тенденция, однако!

Альфи пропустила шпильку мимо ушей.

— Они погибли оба. Автокатастрофа, четыре года назад…

— Ээ… Извините.

— Ничего. В этом мы с вашим внуком похожи.

— Да, кстати… — снова встрепенулась ба, — А в каких вы с ним отношениях? Он мне ничего не рассказывал, негодник, с кем дружит, с кем… кхм…

Альфи медленно выдохнула и аккуратно сложила руки на коленях. Кольцо моей матери, до этого завёрнутое камнем внутрь, теперь стало видно во всей красе и открыло правду раньше, чем послышался её внешне невозмутимый голос:

— Иргинтас и я скоро поженимся.

В комнате на минуту воцарилась тишина — тяжёлая, нехорошая тишина… «Бегемот» не выдержал первый.

— И что это такое, а?! Я не понимаю, может, госпожа Костинайте объяснит, зачем надо было устраивать весь этот цирк?! Заманивать меня сюда, обещать золотые горы, а потом… Посмеяться вы надо мной захотели, да?? Ну, я вам…

— Подождите! Извините нас, пожалуйста, — попыталась урезонить её Альфи. — Мы хранили помолвку в тайне и только сейчас решили всё рассказать. Никто не знает о ней… Не знал, до этого момента.

— Не злись, ба! Видишь, всё правильно, как в сказке: мамино кольцо ей как раз впору пришлось. Где я ещё такую девушку найду, а? — через силу пошутил я, невольно косясь на бегемотовы «сосиски».

Как и ожидалось, шутку не оценили: бабушка продолжала сверлить меня убийственным взглядом в стиле «Как ты мог!?!», но пока молчала, вероятно, от шока. Мартина нависла над сидящей Альфи — как громоздкий слонище над изящной пантерой.

— Да кто ты вообще такая, а?! Откуда ты вылезла, на что замахнулась?! Да ты не представляешь…

— Почему, очень даже представляю, — вежливо улыбнулась моя любимая. — И не скажу, что я в полном восторге, скорее, наоборот. Ирг никогда не рассказывал, из какой он семьи, я и фамилию его только недавно узнала. Мы просто общались, работали вместе… Сейчас всё стало сложнее, и это не радует.

— И где это вы «работали»? — фыркнула Мартина. — Он играл на улице, а ты бегала за прохожими со шляпой?!

Я заметил, что бабушке не понравились эти слова: несмотря на активную критику моей музыки (которую она, по-моему, никогда и не слышала), она явно была в курсе наших последних успехов. Два — ноль.

— На улице мы тоже играли, для развлечения, — спокойно согласилась Альфи. — Но и на хороших площадках тоже. Я менеджер группы, договариваюсь с нужными людьми…