Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

• Название: 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра
• Автор: Юрий Богданов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-93675-202-5

Книга посвящена истории органов внутренних дел СССР, в которых Н.К. Богданов прошел практически полностью карьерную лестницу. Прослеживая жизненный путь отца, автор подробно останавливается на ключевых моментах истории России XX века, которые так или иначе были связаны с системой ОГПУ-НКВД-МВД, и обращает особое внимание на политическую игру в правящих верхах времен Сталина и Хрущева.

---

Поначалу всё складывалось для Сергея Никифоровича, вроде бы, даже не так уж плохо. Отстранён от внутренних дел бывший министр был в весьма работоспособном для мужчин возрасте — 49 лет, в воинском звании генерал-полковника. При этом в 1956 году он не был уволен в запас и оставался в кадрах МВД СССР. Вместе с тем Круглова назначили на гражданскую должность замминистра строительства электростанций. Свою новую профессию опытный руководитель освоил достаточно легко, проявив свойственные ему организаторские способности, грамотность и настойчивость. В 1930-е годы Сергей Никифорович получил высшее образование, последовательно обучаясь в трёх вузах. Сначала он прошёл три курса общественно-экономического факультета Московского индустриально-педагогического института им. Карла Либкнехта. Потом был переведён в особый сектор Московского института Востоковедения. Затем обучался на отделении истории Востока Института красной профессуры. Имел удостоверение переводчика с японского языка и знал английский. Конечно, далеко не все эти знания пригодились при работе в МВД, но, как известно, высшее образование даёт кругозор и умение самостоятельно мыслить и повышать свою квалификацию [Л.42].

В феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, на котором первый секретарь ЦК Хрущёв сделал отчётный доклад. На закрытом заседании съезда Хрущёв огласил строго секретный доклад, который, основываясь на результатах работы созданной при ЦК специальной комиссии под руководством «главного теоретика партии» Поспелова (Фогель-сона), раскрывал частично политику партии в годы массовых репрессий, названную преступлениями Сталина. Почему Хрущёв вдруг решился на такой опасный и для него самого шаг по обнародованию строго секретных сведений о проводившихся в стране репрессивных мероприятиях? Ведь он сам, наш Никита Сергеевич Хрущёв, в годы террора первый секретарь Московского комитета партии, являлся непосредственным участником травли и арестов ни в чём не повинных людей. Затем в бытность свою руководителем Украинской компартии нёс ответственность за чистки в самой республике и особенно в западных областях Украины и Белоруссии, а также в Прибалтике в 1939–1940 годах. Именно он был повинен в расправах с повстанцами на Западной Украине после Второй мировой войны [Л.48]. Оценивая смелость нашего бывшего вождя в обнародовании неблаговидных дел, некоторые историки говорят о незаурядной личности Хрущёва и постоянно цитируют его высказывания и мемуары, нелишённые субъективности и надуманности.

Вместе с тем, сопоставляя представлявшиеся разоблачителем материалы с реально происходившими событиями тех лет, завеса над которыми ныне приоткрылась, невольно приходишь к несколько иному выводу. На наш взгляд, Хрущёв, как и в случае с Берией, дал достаточно тенденциозную собственную оценку массовых репрессий, не вскрыв их существа, но оставив лично для себя вполне удобную нишу, чтобы остаться чистым.

Назревавшие в советском обществе определённые демократические преобразования рано или поздно привели бы к тому, что тёмные страницы истории нашей многострадальной Родины получили бы огласку и освещение. Но кто бы и как, в каком ракурсе это сделал, оставалось только гадать. К нынешнему главе партии и государства могли в таком случае возникнуть совершенно обоснованные претензии. Поэтому Хрущёв решил сам взять быка за рога и, нанеся упреждающий удар, направить данный вопрос в нужное ему русло. Восходивший к вершине власти партийный вождь не стал дожидаться, чтобы ему самому предъявили претензии в причастности к тёмному прошлому и нынешней некомпетентности в управлении огромной страной (чего нам за 10 лет его правления пришлось вдосталь нахлебаться), а сам резко пошёл в атаку, навязав обществу собственную трактовку вопроса.

Представив себя благородным борцом с культом личности Сталина, Хрущёв огласил столько умопомрачительного материала, в том числе и не соответствовавшего действительности, что люди, поражённые услышанным, занялись разработкой открывшейся им животрепещущей темы, совершенно позабыв спросить «у главного разоблачителя о его собственной роли» в творившемся (и, кстати сказать, продолжавшем тогда твориться) произволе. Ради объективности при анализе информации опираться надо не на слова, а на дела Хрущёва.

Историки отмечают, что Никита Сергеевич в своей секретной речи «пытался ограничить по возможности круг разоблачённых преступлений лишь уничтожением партийной элиты и её наиболее известных представителей», ни слова не сказав о причинах [Л.48]. За счёт этого приёма ему удалось дезавуировать свою неприглядную роль. Совершенно не ставя своей целью скрупулёзное исследование всех нестыковок между словами в обличительном докладе и реальными делами Хрущёва, рассмотрим для примера лишь два момента — о депортации народов и о фальсификации истории.

Историки пишут, что Хрущёв «выразил своё возмущение» массовой депортацией во время войны карачаевцев, балкарцев и калмыков и назвал это выселение «грубым попранием политики советского государства». Однако он ни словом не обмолвился о судьбе наиболее многочисленных из выселенных народов — немцев, чеченцев, ингушей и крымских татар, не упомянул ни о месхах, ни об армянах, а также о депортированных в порядке классовой борьбы прибалтах, жителях Западной Украины и Западной Белоруссии, Молдавии и Буковины. Ясно, что к насильственному переселению части народов, о которых докладчик «забыл» упомянуть, он сам имел непосредственное отношение. О крымских татарах Хрущёв умолчал потому, что только недавно самостийно совершил вопиющий произвол: подарил Крым Украине.

Ещё «Хрущёв рассказал о систематической фальсификации истории, проводившейся Сталиным самим и по его указанию». Придя к единоличной власти, автор развитого социализма сам занялся таким же неблаговидным делом. Чего стоит хотя бы история Великой Отечественной войны против гитлеровской Германии, переписанная в угоду новоявленному полководцу с восхвалениями военного таланта генерал-лейтенанта Хрущёва?

Для того чтобы иметь возможность беспрепятственно давать собственную трактовку событий, Хрущёву необходимо было освободиться от всех своих прежних соратников, тем более что они высказывали недовольство его непредсказуемой политикой.

Глава 37. Компромат

В 1956 году начался активный сбор компрометирующего материала с целью дискредитации замминистра внутренних дел РСФСР Богданова. Являлось ли это инициативой подпольного обкома, возглавлявшегося Андриановым или было задано из иной, более высокой инстанции, документально сейчас доказать трудно. Такие указания обычно отдавались устно. Но то, что материалы подбирались целенаправленно, легко установить хотя бы из текста сопроводительных писем и объяснительных записок свидетелей, которые мы далее приведём.

В конце лета 1956 года (даты на документе нет) председатель Ленинградского областного суда С. Самарин направил секретарю своего обкома партии Ф.Р. Козлову «Справку по делу, расследованному райотделом НКВД Лужского района в 1937 году и прекращённому производством Президиумом Областного суда». В документе говорилось о том, что в августе месяце 1937 года Лужским РО НКВД было возбуждено уголовное дело, по которому постановлением особой тройки УНКВД ЛО от 11 октября 1937 года из девяти арестованных двое, М.Х. Михайлова и А.И. Посина, приговорили к расстрелу, а остальных семерых, Ф.Ф. Волкова, Н.И. Константинова, А.Г. Щербакова, И.С. Устинова, И.Д. Дементьева, В.С. Фёдорова и Я.М. Матвеева, — к 10 годам заключения в ИТЛ каждого.

«Всем вышеуказанным лицам, — говорилось далее в справке, — было предъявлено обвинение в том, что, проживая в деревне Пола Лужского района, они организовали контрреволюционную группу и под видом отправления религиозного обряда проводили контрреволюционную агитацию, направленную против мероприятий советской власти в области колхозного строительства, распространяли провокационные слухи по адресу Советского правительства и ВКП(б). Обвинение всех этих лиц основано на показаниях свидетелей: Кириллова, Ефимова, Голубева, Никифорова и Тимофеева, данных ими в 1937 году» [А. 10].