Александр Шаров - Малыш Стрела — Победитель Океанов (Сказки)

• Название: Малыш Стрела — Победитель Океанов (Сказки)
• Автор: Александр Шаров
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1976

В основу многих сказочных историй, собранных в этой книге — о рыбе Угре, Медузе, Малыше — ростке мангрового дерева, победившем Океан, Петухе на Дальнем Севере, о Смотрителях Полюсов и Цветочном острове, — положены чудесно преображенные научные факты; но и в других фантастических сказках, где волшебства сменяются волшебствами, юный читатель разглядит важную нравственную мысль, которая поможет ему глубже понять окружающий мир.

---

Услышав его голос, звёзды собрали последние силы и стали летать там, внутри сундука, быстрее и смелее.

— Прожигайте крышку! Пробивайте себе выход на волю. Прожигайте железо последним теплом, которое в вас осталось! — повторял Студент, шагая по бесконечному проходу, устланному пурпурным ковром.

Как прекрасно, чудесно и замечательно, что Марципана Людоедовна хохотала и визжала и совсем не услышала слов Студента.

Но звёзды хорошо расслышали голос своего пастуха.

Они уже не метались в тёмном сундуке как попало, а из последних сил летели все вверх, к крышке сундука, ужасно толстой и выкованной из самого прочного железа самыми умелыми царскими кузнецами.

Они летели вверх — одна за другой, одна за другой — и жгли, прожигали крышу своей тюрьмы.

И хотя железо было очень крепким — это ведь было то самое железо, из которого изготовляются топоры для царских палачей и решётки царских тюрем, — оно поддалось наконец: крышка вместе с Марципаной Людоедовной провалилась внутрь сундука.

А звёзды вылетели на свободу — все разом, огромной, шумной и весёлой стаей.

Они отфыркивались, отряхивались, жадно вдыхали ночной воздух и устремлялись к вершине хрустального купола.

Звездочёты узнавали своих любимиц и, хлопая от радости в ладоши, кричали им вслед:

— Арктур, сыночек мой!

— Кассиопея, милая!

Студент тем временем легко оттолкнулся ногами от пола, взлетел и открыл люк в куполе. Когда в хрустальном зале звёзд больше не осталось, Старый Звездочёт сказал:

— Надо вознаградить по достоинству бесстрашного юношу! Предлагаю избрать его Учёным Звездочётом.

— Не преждевременно ли это? — возразил Осторожный Учёный Звездочёт.

— И кто тогда будет работать пастухом? — сказал Увёртливый Учёный Звездочёт. — Не самим же нам — в наши лета и при наших заслугах гоняться по небу за звёздами.

— К тому же госпожа Ведьма когда-нибудь выберется из сундука и, несомненно, превратит симпатичного, но дерзкого юношу в жабу или блоху, — понизив голос, сказал Предусмотрительный Учёный Звездочёт. — А будучи блохой, точно так же, как и будучи жабой, Студент, к сожалению, не сможет смотреть в телескоп и носить голубую хламиду, расшитую серебряными звёздами.

— Звёзды так любят юношу, — снова заговорил Старый Звездочёт. — И им важнее всего, чтобы на них глядели любящие глаза: они от этого ярче сверкают.

— Позволим себе не согласиться с вами, коллега, — в один голос возразили Осторожный, Увёртливый и Предусмотрительный Учёные Звездочёты. — Звёзды не имеют права любить или не любить. Они — небесные тела, а небесные тела, в отличие от земных тел, должны быть холодными и спокойными!

Пока шёл этот спор, Ниночка влетела сквозь раскрытый люк в хрустальный зал. Она увидела Студента и ужасно обрадовалась; она уже почти не надеялась увидеть его живым и здоровым.

И ещё она увидела сестрицу свою Марципану, которая, цепляясь длинными железными когтями за стенки, выбиралась из сундука.

Ниночка скорее посадила Студента на метлу позади себя и взлетела в ночное небо.

— Стань жабой, Студент! Гурарум-пум! — диким, ведьминским голосом завизжала вслед Марципана.

Ниночка припала к метле и летела что было сил.

Никогда ещё никто на свете не летал так быстро на метле. Она летела быстро, как только могла, потому что надо, чтобы когда ведьма в третий раз выкрикнет заклятье, голос её не был бы слышен. Тогда страшное заклятье не подействует.

Ветер свистел в ушах. Звёзды услужливо сторонились, открывая дорогу.

— Гурарум-пум-пум! Будь жабой, Студент! — второй раз донеслось издали, но всё-таки достаточно внятно и громко заклятье Марципаны.

От скорости захватывало дыхание. Руки устали сжимать метлу. Далеко и высоко улетели Ниночка и Студент. Так далеко, что уже и Звёздной палаты не стало видно, и всего Царского города, и дремучего леса, окружающего город. Только звёзды и облака, облака и звёзды. И всё-таки из дальней дали в третий раз прозвучал ведьминский крик:

— Гурарум!..

Ниночка в ужасе оглянулась, чтобы посмотреть, не превратился ли уже Студент в жабу. «Всё равно я буду тебя любить до самой смерти…» — про себя прошептала она.

Но Студент не стал ещё жабой.

— Тум-пум! — провизжала ведьма и вдруг… уснула, не закончив заклятья.

Ведь наступил Тайный час.

Ведьма уснула, уснули, прильнув к телескопам, Звездочёты. Уснули все люди в городе, звери в лесу, вода в реках, ветер в поле, цветы на лугу.

А Студент и Ниночка летели по чёрному небу за звёздной рекой, льющейся полого и тихо, как всякая полноводная река.

— Пастух и пастушка… — журчали звёзды. — Пастух и пастушка…

В ту памятную ночь Студент раз десять подсыпал пшено в серебряное корытце — звёзды так наголодались — и много раз менял ключевую воду в золотом корытце, чтобы они могли как следует смыть пыль. Ниночка помогала ему. Всякий раз, взглянув на Ниночку, студент думал: «Плохо бы мне пришлось одному!»

Звёзды вдоволь ели и пили, а потом долго-долго плескались в ключевой воде.

Но зато как прекрасно сверкали они в ту ночь, когда снова поднялись в небо.

«Ах, как вызвездило сегодня», — повторяли все те, кто хоть на секунду проснулся в ту ночь, прежде чем снова закрыть глаза. А в ту ночь просыпались все, у кого завтра день рожденья, или если не завтра, то через несколько дней, или через несколько недель, несколько месяцев…

И просыпались влюблённые. И те, кому суждено когда-нибудь полюбить. И те, кто любил когда-то.

Проснулся и Старый Звездочёт. Он открыл глаза и тоже сказал:

— Ах, как вызвездило сегодня!

СКАЗКА О НАСТОЯЩИХ СЛОНАХ Алёшка и его отец

Алёшка и отец его, Николай Васильевич Кузнецов, жили вдвоём в маленьком доме возле больничной ограды. Раньше был у них сосед, старый доктор Илья Матвеевич, но он уехал в тёплые страны лечить маленьких людей — пигмеев: они очень слабые и своих докторов не имеют. А через некоторое время уехала в эк-спе-ди-ци-ю Алёшина мама. Как объяснить трудное слово «экспедиция», Алёша не знал. Знал только, что оно означает «далеко-далеко».

Илью Матвеевича Алёшка скоро совсем забыл, а маму помнил.

Сперва помнил и что она говорила, и какие платья носила, и как целовала его, и её голос. А потом многое стёрлось. В памяти осталась только длинная, совсем золотая мамина коса; коса щекоталась, когда Алёшка лежал с закрытыми глазами, а мать целовала его на ночь.

И ещё он помнил песенку, которую мама пела ему, укладывая на ночь:

Спи, моя радость, усни,
В доме погасли огни,
Птички замолкли в саду,
Рыбки уснули в пруду…

Отец Алёшки был учителем и работал в школе рядом с больницей. Иногда он уходил ещё затемно, но Алёшка непременно завтракал вместе с ним; и обедали они и ужинали тоже вдвоём.

Алёшкин отец был очень высокого роста. Когда он возвращался из школы, то часто забывал наклонить голову и стукался о притолоку. Потирая ушибленный лоб, он говорил одно и тоже:

— Эх, искры даже посыпались…

Алёшке было жалко отца, но очень хотелось хоть бы один-единственный разочек увидеть эти искры. Какие они?

Такие, что летят, когда топится печка?

Но ни одной искры Алёшка не углядел и догадался: просто искры невидимые.

Комната у них была большая и хорошая. Только весь её дощатый пол прорезали щели.

Отец часто повторял самому себе, укоризненно качая головой:

— Была бы мама, мы бы уж давно всё законопатили и закрасили, в лучшем виде.

Но мамы с ними не было.

А Алёшке щели нравились. Так хорошо было сидеть на полу и думать-гадать: вот эта щель ведёт в царство подземных жителей — есть такие, Алёшка знал из сказки.

А по этой щели, если бы стать ненадолго гномом, можно было бы выйти к берегу канавы, которая течёт через двор. А после сколотить плот из щепок и спичечных коробков и поплыть в реку, а оттуда в море-океан. Интересно, куда попадёшь, если всё плыть и плыть — в страну, где доктор Илья Матвеевич лечит пигмеев? Или лучше бы в ту страну, где мамина эк-спе-ди-ци-я?!

Чёрное королевство Бурбурдия и королевство Белой Королевы

Пока отец учил в школе, Алёшка не скучал, а играл с ребятами во дворе. А дома у него были книжки-раскладушки — одна с полосатым тигром и медведем; а другая с орлом и кораблём, который вёл по бурному морю, крутил руль-штурвал Чернолицый Капитан, и с китом. Читать он не умел, ему ведь только-только исполнилось три года, но если долго смотреть в книжки-картинки, длинные строки букв под ними каждый раз рассказывают другую сказку.

А если сказка получается старая, тоже не беда, зато самая интересная.