Линда Дженкинс - По прихоти судьбы

• Название: По прихоти судьбы
• Автор: Линда Дженкинс
• Издательство: ACT
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-02430-0

Молодой американский миллионер Дункан Сторм решил порвать с прошлым и начать жизнь с нуля. Он мечтал об одиночестве… но неожиданно встретил решительную и независимую красавицу Александру Клейтон, девушку, которая тоже хотела стать хозяйкой собственной судьбы. В далеком тропическом раю Дункану и Александре предстояло понять, что никакая свобода не принесет им счастья, которое способна подарить любовь…

---

Алекс постаралась скрыть охватившее ее радостное возбуждение. Разделить с ней свое любимое занятие — самый лучший подарок, какой он только мог преподнести.

У берега оживленно сновали лодки, поэтому они немного отошли на веслах в открытое море и только потом поставили паруса.

— По-моему, это гораздо проще, чем управлять «Кривой дорожкой», — сказала Алекс. — Кто давал тебе первые уроки?

— Дед, старик Энгус. Когда я родился, ему исполнилось уже шестьдесят восемь лет, но он оставался еще крепким моряком. В те времена он даже участвовал в престижных регатах. Он умер, когда мне стукнуло шестнадцать, но за десять лет дед успел кое-чему научить меня. Тем, что я сегодня умею, я во многом обязан ему.

Сторм впервые упомянул о чем-то касающемся его семьи.

— Дело происходило в Ньюпорте?

Он утвердительно промычал. На протяжении следующего часа Сторм говорил почти без умолку, объясняя Алекс, как работает то или иное устройство, посвящая ее в тонкости парусного спорта. Все это время он непрестанно находился в движении, маневрируя их маленьким суденышком с мастерством и уверенностью, к которым Алекс уже привыкла на борту «Кривой дорожки».

Ее снова поразила мысль, что из Сторма мог бы выйти великолепный учитель мореходства. Он знал и любил свой предмет, но что еще важнее, похоже, ему очень нравилось обучать этому искусству других.

На втором часу плавания они обошли, не причаливая, несколько островов, большей частью необитаемых. Наконец Сторм указал на один островок:

— Здесь мы пристанем. Когда войдем в бухту, следи за глубиной.

Алекс сбросила ботинки, и вскоре они вместе, демонстрируя, как ей показалось, великолепную слаженность, плавно пристали к берегу, убрали паруса, спрыгнули в мелкую воду и вдвоем вытащили лодку на берег.

— Ты способная ученица, Александра, и из тебя выйдет полезный член команды.

Она покраснела, польщенная похвалой.

— А ты — хороший капитан. — Она огляделась. Ярдах в десяти от берега за полосой чистого белого песка начинались заросли пышной тропической растительности. — Где мы?

— В Разрушенном Иерусалиме. Название звучит трагически, но место красивое, правда?

— Красивое. Нет, восхитительное. И дикое. — Алекс огляделась вокруг.

Сторм принес одеяло и поставил сумку на песок под деревьями.

— Я почти забыл, какая тут красота. И отличные условия для парусного спорта. Даже жаль, что я так долго здесь не бывал.

— Наверное, тебя манили более экзотические края.

Сторм помолчал, обдумывая ее слова.

— Нет, наверное, истинная причина в том, что я боялся сюда вернуться.

Алекс взяла у него одеяло и расстелила на песке в тени мангрового дерева.

— Что-то мне трудно представить, что ты чего-нибудь боишься, тем более такого райского уголка.

Сторм сел на одеяло, скрестив ноги, и устремил взгляд на океан.

— Принцесса, у тебя когда-нибудь бывали галлюцинации?

Алекс устроилась рядом с ним, зарывшись ступнями в песок.

— Нет, никогда.

— Если будут, ты наверняка решишь, что сошла с ума.

— Расскажи мне об этом.

— Я отплыл с Азорских островов и взял курс через Атлантику на Ангилью[4]. Если бы я прислушался к мнению знатоков, то не выбрал такой маршрут в это время года. Но я тогда вернулся из первого одиночного кругосветного путешествия и чувствовал себя победителем. Наверное, мать-природа решила преподать мне урок.

— Что произошло?

— Ураган застал меня врасплох. Я боролся с ним четыре дня и все это время практически не спал — лишь несколько раз, урывками, привязав себя к штурвалу.

— Шторм был страшнее того, в который мы с тобой попали?

— О, да. Когда он прошел, у меня осталась только одна мысль: поскорее бросить якорь и заснуть. И вдруг, как по волшебству, передо мной возник остров с маленькой тихой бухтой. Я не понимал, как мог находиться так близко от земли и не заметить ее. В бухте я увидел нескольких рыбаков, какие-то дети возились на мелководье и играли на песке. Когда я проплывал, они махали мне руками и кричали что-то дружелюбное. Помню, я махал им в ответ, думая, как мне повезло, что удалось так быстро найти убежище.

Алекс начала массировать ему спину, молчаливо поощряя рассказывать дальше.

— Я бросил якорь, занес в судовой журнал время и координаты, потом спустился в каюту и проспал как убитый двенадцать часов. Когда я проснулся и вышел на палубу, то не увидел ничего, кроме воды. Ни острова, ни бухты, ни людей.

— Не могли же они исчезнуть.

— Они и не исчезли. Их попросту не было. Они существовали только в моем воображении.

— А яхту не могло унести течением, пока ты спал?

— Нет, мои координаты почти не отличались от тех, что я занес в судовой журнал.

Алекс продолжала массировать ему спину, обдумывая его рассказ.

— Все ясно. Просто ты очень устал, и у тебя разыгралось воображение.

— Я тоже так решил. Но, честно говоря, это открытие меня чертовски испугало. Я всегда считал себя свободным от суеверий, свойственных большинству моряков. С тех пор я избегал заходить в Карибское море, уверовав, что если зайду, то мне не уйти живым.

— Что заставило тебя передумать?

— Тот случай не давал мне покоя. Стыдно считать себя трусом. Я решил больше не прятаться и провести здесь сезон ураганов, чтобы, если получится, избавиться от этого страха навсегда.

Алекс глубоко вздохнула, набираясь храбрости.

— Сторм, от чего ты убегаешь столько лет?

Она почувствовала, как напряглись под ее ладонью его мышцы. Она наклонилась и поцеловала его в плечо.

Секунды казались часами. Наконец он сказал с напряжением в голосе:

— Это долгая история.

— У нас полно времени.

Сторм пожат плечами, но спина его оставалась напряженной.

— Какой-нибудь психоаналитик, наверное, сказал бы, что я постоянно бегу из дома, а еще точнее, от своей семьи.

— Неужели в Ньюпорте было так плохо?

— Ужасно.

Алекс возобновила массаж.

— Почему?

— Ты никогда не останавливаешься на полпути?

— Нет, когда речь идет о чем-то важном. А это важно для нас обоих.

— Ну хорошо, только помни, ты сама захотела узнать. — Сторм поднялся и зашагал по пляжу. Алекс ничего не оставалось, как последовать за ним. — Я не вписывался в семью с самого рождения. В лоне семьи нет места изгою.

— Не понимаю.

Он бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Конечно, Принцесса, где уж тебе понять. Ты росла образцовым ребенком, любимицей родителей.

— Почему ты называешь себя изгоем?

— Мои родители придерживаются принципа, принятого в британской королевской семье: каждое поколение должно произвести на свет наследника и еще одного сына. Когда я появился на свет, у них уже было три сына, и на мою долю не осталось никаких ожиданий. Может, поэтому я и решил, что лучше быть паршивой овцой, чем пустым местом.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что не оправдал надежды своих родителей?

— Ты попала в самую точку. Они снова и снова давали мне понять, насколько я их разочаровываю. «Ну почему ты не можешь быть лидером, как Джеймс?» «Почему ты не получил высший балл, как Уэстон?» «У Дэниела так много друзей, неужели тебе сложно подружиться с ребятами?» Но самым страшным из моих грехов считался отказ повиноваться. Они стремились диктовать мне каждый шаг, а я не видел в этом смысла.

Алекс стала понимать, почему даже спустя много лет Сторму претила сама мысль о том, чтобы подчиняться кому-либо.

— Даже самый маленький ребенок имеет право на самостоятельность.

— Только не там, откуда я родом. Не помню случая, чтобы я сделал хоть что-нибудь, заслуживающее их одобрения.

— А ты пытался?

Сторм засунул руки в карманы белых шорт.

— Когда я был маленьким, то из кожи вон лез, чтобы стать лучше братьев. Во всем. Но скоро я понял, что паруса и яхты — единственное, в чем я силен, а это не в счет: никто не зарабатывает деньги мореходством.

— Ты хочешь сказать, что единственным мерилом успеха считались деньги?

— Тогда мне так казалось. А годам к двенадцати мне стало все равно. Я хотел только одного: чтобы они оставили меня в покое. Это все, чего я хочу по сей день.

— Ладно, допустим, ты не такой, как все. Но я все еще не могу представить, что семья тебя за это наказывала.

— Значит, у тебя плоховато с воображением. Мои родственнички — мастера по части наказаний. Как еще можно назвать то, что меня отдали в военную школу в возрасте восьми лет? Они решили, что в обстановке строгой дисциплины я научусь подчинению.

— Неужели им не пришло в голову, что ты просто взбунтуешься, нарочно станешь вести себя так, чтобы тебя выгнали из школы?

Сторм замедлил шаг и в первый раз с той минуты, как начал свою исповедь, посмотрел на Алекс.

— А ты, оказывается, гораздо проницательнее любого из моих родственников, Принцесса.