Агата Кристи - Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник)

• Название: Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник)
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-91466-1, 978-5-699-91467-8

Самые знаменитые расследования Эркюля Пуаро, запомнившиеся по захватывающим экранизациям с великолепным Дэвидом Суше в главной роли.

В сборник вошли четыре произведения: «Убийство в «Восточном экспрессе», «Убийство Роджера Экройда», «Зло под солнцем», «Большая четверка».

---

– И вы оба исключаете горничную?

– Да. Она ведь сама сказала, что платок принадлежит представительнице высшего общества.

– А вторая улика – ершик для трубок? Его обронил полковник Арбэтнот или кто-то другой?

– Это будет потруднее. Англичане не будут тыкать ножом в своего противника, здесь вы абсолютно правы. Я склоняюсь к тому, что ершик подбросил кто-то другой, с целью подвести нашего длинноногого англичанина под подозрение.

– Как вы сами сказали, месье Пуаро, – вмешался доктор, – сразу две улики – это слишком большая небрежность. Я согласен с месье Буком. Платок – это реальная промашка, поэтому никто и не признаётся, что он принадлежит именно ему. А вот ершик – это поддельная улика. И в качестве подтверждения этой мысли мы видим, как полковник совсем не нервничает и открыто признается, что курит трубку и пользуется именно такими ершиками.

– Логично, – согласился Пуаро.

– Теперь вопрос – кто был одет в алое кимоно? – продолжил месье Бук. – Должен признаться, что у меня нет никаких идей по этому поводу. А что вы скажете, доктор Константин?

– То же самое.

– Здесь мы признаём наше поражение. А вот следующий вопрос более многообещающ. Кто был мужчиной (или женщиной), который маскировался под проводника? Во-первых, мы достаточно точно можем сказать, кто этого не делал: Хардман, полковник Арбэтнот, Фоскарелли и Гектор Маккуин. Все они слишком высоки. Можно также исключить миссис Хаббард, Хильдегарду Шмидт и Грету Олссон – все они слишком… широки в кости. И нам остаются камердинер, мисс Дебенхэм, княгиня Драгомирова и графиня Андрени – но все они не подходят! С одной стороны, Грета Олссон, а с другой стороны, Антонио Фоскарелли – оба они клянутся, что ни мисс Дебенхэм, ни камердинер не выходили из своих купе. Хильдегарда Шмидт клянется именем княгини, что была у нее, а граф Андрени сообщил, что его жена выпила снотворное. Создается впечатление, что никто не мог быть этим человеком – а это полный абсурд!

– Как, бывало, говорил наш друг Эвклид, – прошептал сыщик.

– Это должен быть кто-то из тех четверых, – сказал доктор Константин. – Если только кто-то со стороны не нашел себе здесь тайного логова, а это, как мы уже решили, просто невозможно.

Месье Бук перешел к следующему вопросу.

– Вопрос номер пять – кто поставил стрелки часов на час пятнадцать? Мне кажется, этому есть два объяснения. Это мог сделать убийца, чтобы обеспечить себе алиби. Однако он не смог покинуть купе в запланированное им время, испугавшись людей, ходивших по коридору, или… подождите минуту, у меня появилась идея…

Его собеседники уважительно ждали, пока месье Бук изо всех сил напрягал свои извилины.

– Есть! – сказал он наконец. – Стрелки перевел не убийца-проводник, а тот, кого мы называем Вторым Убийцей, – левша, или, говоря по-другому, женщина в алом кимоно. Она вошла в купе позже и перевела стрелки назад, чтобы обеспечить себе алиби.

– Браво! – воскликнул доктор Константин. – Здорово придумано.

– То есть, – произнес Пуаро, – она ударила Рэтчетт ножом в полной темноте, не заметив, что он уже мертв. Потом каким-то образом узнала, что в нагрудном кармане его пижамы лежат часы, достала их, вслепую перевела стрелки, а потом сломала часы…

Месье Бук холодно посмотрел на него.

– А у вас что, есть лучшее объяснение? – спросил он.

– В настоящий момент – нет, – признался Пуаро.

– Кроме того, – продолжил месье Бук, – уверен, что вы так и не обратили внимания на самую интересную вещь, связанную с этими часами.

– Это как-то связано с вопросом номер шесть – могло ли убийство произойти в час пятнадцать? На этот вопрос я категорически отвечаю – нет!

– Согласен, – подтвердил месье Бук. – А вот на следующий вопрос – могло ли оно произойти раньше – я отвечаю утвердительно. Вы согласны, доктор?

Врач утвердительно кивнул.

– Но и на вопрос, могло ли оно произойти позже, я тоже отвечаю утвердительно, – добавил он. – Я согласен с вашей теорией, месье Бук, так же как и месье Пуаро, только он пока не хочет в этом признаваться. Первый убийца вошел в купе раньше часа пятнадцати, а второй – позже. Что же касается вопроса леворукости, не кажется ли вам, что мы должны выяснить, кто из пассажиров – левша?

– Я не полностью позабыл об этом факте, – заметил Пуаро. – Вы, возможно, заметили, что я заставил каждого из пассажиров или расписаться, или написать свой адрес. Этот эксперимент нельзя считать на сто процентов показательным, так как некоторые люди что-то делают правой рукой, а что-то – левой. Например, кто-то может писать правой рукой, а играть в гольф левой. Но это хоть что-то. Все наши опрашиваемые брали ручку в правую руку, за исключением княгини Драгомировой, которая вообще отказалась писать.

– Княгиня Драгомирова? Это невероятно, – сказал месье Бук.

– Сомневаюсь, чтобы у нее хватило сил произвести тот удар, который был нанесен левой рукой. – В голосе доктора слышалось сомнение. – Именно та рана была нанесена с большой силой.

– С большей, чем может быть у женщины?

– Нет, так я не сказал бы. Но, я думаю, с большей, чем может продемонстрировать старая женщина. Не надо забывать, что физическое состояние княгини Драгомировой очень хрупкое.

– Ну, здесь может возникнуть вопрос о преобладании духовного над материальным. Без сомнения, княгиня Драгомирова – личность и обладает железной волей. Но давайте не будем сейчас об этом.

– Вопросы номер девять и десять. Можем ли мы быть уверены, что Рэтчетта убивал не один человек, и как еще можно объяснить характер нанесенных ему ранений? По моему мнению, с медицинской точки зрения другого объяснения этих ран нет. Предполагать, что один и тот же человек бил сначала совсем слабо, а потом вдруг с силой, сначала правой рукой, а потом левой, а потом, возможно, через тридцать минут нанес мертвецу новые удары… думаю, что в этом нет никакого смысла.

– Нет, – заметил Пуаро, – никакого смысла. А двое убийц, по-вашему, имеют смысл?

– Как вы сами только что сказали – как еще все это объяснить?

Пуаро смотрел прямо перед собой.

– Именно этот вопрос я и задаю себе, – сказал он, – именно об этом я не перестаю себя спрашивать.

Сыщик откинулся в своем кресле.

– Теперь все данные у меня вот здесь. – Он постучал себя по лбу. – Мы тщательно их обсудили. Все факты перед нами – аккуратно и методично подобранные. Все пассажиры сидели здесь перед нами и один за другим отвечали на наши вопросы. Теперь мы знаем все, что может знать человек со стороны…

Он задушевно улыбнулся месье Буку.

– Помните, у нас с вами была небольшая шутка о том, что надо сесть и задуматься об истине? Что ж, я готов попробовать претворить эту теорию в практику – прямо у вас на глазах. Вы двое должны сделать то же самое. Давайте все закроем глаза и задумаемся… Один или несколько пассажиров убили Рэтчетта. Кто же именно?

Глава 3 Несколько любопытных моментов

Прошла добрая четверть часа, прежде чем кто-то заговорил.

Месье Бук и доктор Константин начали с того, что попытались последовать указанию Пуаро.

Месье Бук думал приблизительно следующее:

«Разумеется, я должен думать. Но ведь я все это обдумал уже много раз. Пуаро явно считает, что эта англичанка замешана в деле. А я не могу избавиться от мысли, что она здесь ни при чем. Все англичанки – женщины очень хладнокровные. Может быть, из-за того, что у них начисто отсутствуют даже намеки на фигуру. Но дело не в этом. Кажется, что итальянец тоже не мог этого сделать – жаль. Полагаю, что английский камердинер не врет, когда говорит, что тот не выходил из купе. Да и зачем ему врать? Англичанина не так просто подкупить – они такие неприступные… Плохо, очень плохо. Не представляю, когда все это закончится. Должны же вестись какие-то спасательные работы… В этих странах они все такие медлительные – пройдут часы, прежде чем кому-нибудь придет в голову что-то сделать. Да и с полицией в этих странах невозможно иметь дела – все надуваются от сознания собственной значимости и жутко трепетны, когда дело касается чувства их собственного достоинства. Они устроят из всего этого грандиозное шоу. Конечно, не каждый же день они сталкиваются с подобными вещами. Информация появится во всех газетах…»

После этого мысли месье Бука покатились по накатанной дорожке, по которой они проходили уже сотни раз.

Мысли доктора Константина были следующими:

«Этот маленький человечек очень странный. Он гений или сумасшедший? Сможет ли он разгадать эту загадку? Это невозможно. Я не вижу решения. Все слишком запутано… Вполне возможно, что все они врут. Но даже это знание ничего не дает. Если они все лгут, то это так же сбивает с толку, как если бы все они говорили правду. Эти раны такие странные… Не могу ничего понять. Проще бы было разобраться, если б его застрелили – в конце концов, термин «гангстер», который придумали эти янки, подразумевает человека с пистолетом. Странная страна эта Америка. Хотелось бы мне туда съездить. Очень прогрессивная страна. Когда вернусь, надо будет встретиться с Деметриусом Загоне – он там бывал и знает все эти новомодные течения… Интересно, что сейчас делает Зия? Если жена когда-нибудь узнает…»