Эллери Куин - Чудо десяти дней. Две возможности.

• Название: Чудо десяти дней. Две возможности.
• Автор: Эллери Куин
• Издательство: Центрполигарф
• Жанр: Детектив
• Год: 2005

Романы «Чудо десяти дней» и «Две возможности» объединены местом действия — городком Райтсвилл, в котором уже некогда побывал знаменитый писатель и сыщик-любитель Эллери Квин и в котором снова творятся преступления. Обеспокоенные горожане справедливо надеются, что и на этот раз проницательный Эллери сумеет отыскать убийц.

---

— О Говарде?

— Полагаю, что он вам сообщил…

— О своих приступах амнезии, — как ни в чем не бывало ответил Эллери. — Да, он мне о них упомянул.

— Интересно, в чем их причина. — Она не отрывала глаз от дороги, как только джип стал взбираться в гору. — Естественно, что отец Говарда и я о них особенно не распространяемся… Я имею в виду, при Говарде, когда он рядом… Но, Эллери, мы до смерти ими напуганы.

— Амнезия встречается чаще, чем принято считать.

— Должно быть, вас ничем не удивишь и вы привыкли ко всему непонятному. Эллери, как по-вашему, нам есть о чем беспокоиться? Я хочу сказать… он действительно болен?

— Конечно, амнезия — это отклонение от нормы, и нужно определить ее источник.

— Мы столько раз пытались. — Она снова расстроилась и даже не скрывала своего огорчения. — Но врачи в один голос заявили, что он слишком замкнут и недоверчив.

— Я так и понял. Но не волнуйтесь, Салли, он избавится от своих приступов. В целом ряде случаев амнезия проходит без следа. Господи боже, это что, особняк Райтов?

— Что? А, да. В вас пробудились воспоминания?

— Как обычно в поездках. Салли, а как поживают Райты?

— Мы их редко видим. Это другое общество, там, на Хилл-Драйв, Вы, наверное, слышали о смерти старого мистера Райта?

— Джона Ф.? Да, жаль. Я был к нему очень привязан. И пока я здесь пробуду, мне просто необходимо хоть раз навестить Гермиону Райт…

Вышло так, что они больше не возвращались к разговору об амнезии Говарда.

Эллери ожидал, что столкнется с роскошью и изобилием, но в характерно райтсвиллском стиле, то есть традиционном и домашнем. И потому оказался абсолютно не подготовлен к представшей перед ним картине.

Джип свернул на Норд-Хилл-Драйв, проехав между двумя монолитами из вермонтского мрамора, и плавно заскользил по ухоженной частной дороге, обсаженной по обеим сторонам итальянскими кипарисами, изумительными английскими тисами, каких Эллери ни разу не встречал в Америке, и парадом разноцветных кустарников. Даже ему, человеку весьма далекому от садоводства, пришло в голову, что эти яркие кустарники скорее результат неустанных забот богача, чем беспорядочные усилия природы. Дорога взвивалась вверх по спирали, мимо каменистых оград, садов и террас, и заканчивалась под навесом большого современного здания на самой вершине горы.

К югу от Норд-Хилл-Драйв раскинулся город, расположенный в долине, которую они только что миновали, — гроздья игрушечных построек выпускали из труб клубы дыма. На севере распластались Махогани, Уэстуард, а за городом на юге тянулись обширные фермерские поля, придававшие Райтсвиллу сельский колорит.

Салли переключила скорость.

— До чего же здесь красиво.

— Что? — переспросил Эллери: она не переставала его удивлять.

— То, о чем вы сейчас думаете. Какое необычайное великолепие.

— Да, вы правы, — усмехнулся Эллери.

— Уж слишком хорошо.

— Я бы этого не сказал.

— А я вот говорю. — Она вновь улыбнулась своей загадочной улыбкой. — И мы оба правы. Так оно и есть. По-моему, уж слишком хорошо. Не то чтобы вульгарно. А похоже на самого Дидса. Все подобрано с отличным вкусом, но размеры просто гигантские. Обычные вещи — не для Дидса, и он с ними дела не имеет.

— Один из прекраснейших уголков. Не знаю, видел ли я хоть что-нибудь подобное, — искренне признался Эллери.

— Он построил это для меня.

Мистер Квин взглянул на нее:

— Ну, тогда никакого необычайного великолепия здесь нет.

— Вы прелесть, — со смехом ответила она. — Но стоит пожить в особняке, как он начинает уменьшаться.

— Или вы увеличиваетесь.

— Может быть. Я никогда не признавалась Дидсу, до чего меня тут все пугало на первых порах и какой потерянной я себя чувствовала. Знаете, я ведь родом из Лоу-Виллидж.

Ван Хорн выстроил для нее усадьбу с величественным особняком, а она родом из Лоу-Виллидж.

Квартал Лоу-Виллидж находился там же, где и фабрики. В нем было несколько рядов дешевых зданий из красного кирпича, но на большей части ютились тесные и зловещие домишки со сгнившими рамами и разбитыми дверями подъездов. Изредка встречались дома с чистыми фасадами и изящными фундаментами, но повторяю — лишь изредка. Через Лоу-Виллидж протекала узкая река Уиллоу с шафрановой застоявшейся водой и сброшенными фабричными отходами. Там жили «иностранцы»: поляки, франко-канадцы, итальянцы, шесть еврейских семей и девять негритянских. В Лоу-Виллидж были публичные дома и маленькие темные фабрики, которые занимались производством джина. А субботними вечерами райтсвиллские полицейские машины с рациями без устали патрулировали кривые, вымощенные булыжником улицы.

— Я родилась на Полли-стрит, — пояснила Салли с прежней таинственной улыбкой.

— Полли-стрит повезло!

— Какой же вы милый. А вот и Говард.

Он вышел им навстречу, схватил Эллери за руку и забрал его чемодан.

— А я уже думал, что ты никогда к нам не приедешь. Что ты сделала, Салли, похитила его?

— Мы выбрали другой, окольный путь, — ответил Эллери. — Говард, я от нее просто без ума.

— А я от него, Говард.

— Знаете, а тут сейчас все кувырком. Салли, Лаура рвет и мечет по поводу обеда. Кажется, там какой-то непорядок с грибами.

— Дорогой, это катастрофа. Эллери, простите меня. Говард проводит вас в дом для гостей. А я все сама проверю и налажу, но если вам что-нибудь понадобится и вы не сможете найти, то позвоните мне по внутреннему телефону Он там, в гостиной, и подключен к кухне в особняке. Ой, мне пора бежать!

* * *

Вид Говарда вывел Эллери из равновесия. Они расстались во вторник, сегодня был только четверг, но за полтора суток Говард постарел на несколько лет. Под его здоровым глазом красовалось темное пятно с сетью морщин, рот сжался от напряжения, губы растрескались, а кожа при ярком дневном свете казалась изжелта-серой.

— Салли объяснила, почему я не встретил тебя на станции?

— Не извиняйся, Говард. Ты и так слишком возбужден.

— Тебе и правда понравилась Салли.

— Я от нее с ума схожу.

— Нам туда, Эллери.

Дом для гостей был выстроен из красного бука и напоминал драгоценную гемму на прочном каменном фундаменте. От террасы центрального особняка его отделял круглый плавательный бассейн с широкой мраморной каймой, на которой стояли легкие плетеные кресла, столы под зонтиками и переносной бар.

— Ты можешь поставить пишущую машинку на краю бассейна и прыгать в воду в перерыве между абзацами, — сказал Говард. — Или, если захочешь уединиться… Пойдем посмотрим.

Дом для гостей состоял из двух комнат и ванной. Обстановка была выдержана в стиле сельской хижины — с большими каминами, громоздкой мебелью из гикори, белыми коврами из козьей шерсти и наглухо закрытыми шторами. Стены украшали гобелены. В гостиной стоял поразительной красоты стол, от которого Эллери долго не мог отвести глаз, — царственное изделие из гикори и воловьей шкуры, а в придачу к нему — вращающееся кресло с глубоким сиденьем.

— Это мой стол, — сообщил Говард. — Я принес его сюда из моей комнаты в особняке.

— Говард, я ошеломлен. У меня просто нет слов.

— Черт, я им никогда не пользовался. — Говард направился к дальней стене. — Но я хотел показать тебе вот что. — Он отодвинул висевший там гобелен. Оказалось, что под ним не было стены, а лишь одно большое окно.

Вдали, внизу, за обширным зелено-табачным травянистым ковром у подножия горы, раскинулся Райтсвилл.

— Я понял, что ты имел в виду, — пробормотал Эллери и опустился во вращающееся кресло.

— Как по-твоему, ты сможешь здесь писать? Ведь тебе придется довольно туго. — Говард улыбнулся, и Эллери небрежно осведомился:

— С тобой все в порядке, Говард?

— Все в порядке? Да, конечно.

— Говори, не стесняйся. Приступы больше не возобновлялись?

Говард вытянул шею, высоко подняв голову.

— Почему ты спрашиваешь? Я же сказал тебе, что у меня никогда…

— По-моему, у тебя немного потемнело лицо. Вот здесь, на скулах.

— Вероятно, это реакция на удары. — Говард озабоченно отвернулся. — А теперь пройдем в спальню, сюда. В ванной есть кабинка для душа. И вот тут, в углу, стандартная портативная пишущая машинка. Рядом ты найдешь бумагу, ручки, копирку, скотч…

— Ты меня окончательно испортишь, Говард. На Восемьдесят седьмой улице я привык к спартанской жизни. Но это великолепно. Поверь мне, великолепно.

— Отец сам спроектировал дом для гостей и оборудовал его.

— Необыкновенный человек, жаль, что я его до сих пор не видел.

— Это даже к лучшему, — нервно откликнулся Говард. — Ты познакомишься с ним за обедом.

— С нетерпением жду этого момента.