Януш Пшимановский - Четыре танкиста и собака

• Название: Четыре танкиста и собака
• Автор: Януш Пшимановский
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1424-8

Януш Пшимановский — известный польский военный писатель и журналист, автор многих романов, повестей и рассказов. Идеей польско-советской дружбы проникнуто большинство его книг.

Знаменитый роман «Четыре танкиста и собака» рассказывает о боевых буднях бойцов танковой бригады имени Героев Вестерплятте 1-й армии Войска Польского. Снятый в 1966 году сериал с одноименным названием, на котором выросло не одно поколение мальчишек, был признан самым лучшим польским телесериалом.

В первой книге романа экипаж танка Т-34 «Рыжий» проходит не-легкий боевой путь от Оки до Гданьска. Убедительно и правдоподобно описывает автор большие и малые события из повседневной фронтовой жизни своих героев, показывает, как зарождалось и крепло на трудных дорогах войны боевое содружество и братство польских и советских воинов.

---

— Я — «Висла». Слышу всех. Тебя, «Граб», тоже.

Янек не знал, как понимать ее последние слова: то ли это знак особой симпатии, то ли насмешка. Задетый, он недовольно повел плечами и тут же радостно подумал, как просто и естественно завязалось его новое знакомство.

«Если уцелею в бою, то через несколько дней получу письмо из госпиталя. Тогда напишу ей, что наш танк называется “Рыжий”. И еще напишу: “Это по цвету твоих, Маруся, волос...”»

Заговорила артиллерия. Выстрелов не было слышно, снаряды не свистели над головой. Наверное, стреляли с той стороны, с запада. Об этом можно было только догадываться — Янеку мешали видеть росшие впереди молодые сосенки.

— Бьют по фольварку, — заметил Семенов. — Наверно, теперь уже недолго...

Из башни танка на расстоянии не меньше полукилометра был виден огромный массив каменных зданий, наполовину разрушенных, с темными провалами вместо окон.

В створе между двумя домами можно было разглядеть часть двора; справа — вымощенную булыжником дорогу, а немного ближе — редкий сад с яблонями, под которыми стояло несколько разноцветных ульев. Вокруг дворовых построек и сараев вздымались столбы пыли от взрывов, снарядом сорвало маскировку с орудия, стоявшего у дороги.

Василий поймал орудие в прицел, но выстрела не сделал.

— Сигнала еще нет? — спросил он у Коса.

— Молчат.

Вдалеке, из-за фольварка, с той стороны, где за сгоревшей деревней простирался лес, послышались гул моторов и выстрелы танковых пушек. Семенов решил, что именно там должен находиться командир и что поэтому приказ атаковать был передан условным сигналом, а не по радио. «Они пошли, а нас оставили в засаде, — подумал он. — Солнце с тыла, немцы нас не обнаружат».

С юга на небольшой высоте появилось звено самолетов. Приближаясь к фольварку, самолеты изменили строй: теперь они летели один за другим, словно нанизанные на нитку. Ведущий вошел в пике и сбросил бомбы. Затем он снова взмыл в небо, а второй начал атаку. С земли рванулись вверх высокие столбы песка, обломки бревен и кирпичей.

— Что там делается? — забеспокоился Саакашвили.

— «Юнкерсы» врубают нашим, — объяснил Елень. — Ой, гляди-ка, халупа двинулась.

— Вижу, следи за ней, запомни, где остановится, — ответил Семенов.

— Ударим?

Василий не ответил. Спокойным движением он перевел ствол и поймал в прицел двигающуюся крышу. Нетрудно было догадаться, что случилось. Танк, замаскированный в доме, двинулся и потащил на себе крышу и уцелевшие стены. Цель легко можно было уничтожить, но в этом случае пришлось бы обнаружить себя.

Самолеты сбросили бомбы и теперь прошивали лес за деревней длинными очередями из пулеметов и пушек. Потоки пуль и снарядов неслись к земле, тучи пыли, поднятые разрывами бомб, медленно клубились в воздухе. От одной мысли, что все это происходит совсем рядом, на расстоянии не более полутора километров, по спине забегали мурашки.

С востока, над притаившимися танками, пронеслись две пары истребителей. Внезапно «юнкерсы» прервали атаку и начали разлетаться в разные стороны. Последний самолет заметил опасность слишком поздно и не успел ретироваться. Прошитый очередью, он вспыхнул и упал в лес.

Истребители исчезли, преследуя немцев, и небо вновь стало пустынным. Из-за фольварка слышались выстрелы немецких танков да тявканье минометов. Снаряды рвались за деревней, а здесь, на опушке леса, было тихо и спокойно.

— Отбили? — спросил Саакашвили.

— Отбили.

— А мы сидим здесь и ничего не делаем... — забеспокоился Янек.

— Сам ведь спрашивал ночью, — повернулся Семенов к Косу, — откуда узнаем, что противник сделает неосторожное движение. Так вот, он должен его сделать. Вот и ждем, когда он просчитается.

В танке на некоторое время воцарилась тишина. Под броней становилось душно... Небо, видное в смотровые щели, побледнело, предвещая зной. Шарик, наевшись свежего мяса, спал. Елень, привыкший философски оценивать события и ничему не удивляться, гоже задремал, клюнул носом, стукнулся головой о броню, проснулся и зевнул. Янек вынул из пулемета затвор, осмотрел его, сдул невидимую пыль и поставил на место.

Каждый по-своему переносил тягостное ожидание. Если бы они с утра пошли в бой, не было бы времени на раздумья. Теперь же, когда стало известно о безуспешной атаке роты, занимавшей позиции на противоположной окраине деревни, воображение рисовало им невеселую картину: сожженные танки, убитые осколками снарядов люди. В тиканьи танковых часов, в легком шелесте ветра, в уплывающих минутах — во всем был растворен страх. Григорий потянулся к огнетушителю и, едва дотронувшись до него, отвел руку. Потом стал было напевать, но тут же умолк. Проверил замок люка, погладил броню.

— Молодец, «Рыжий», — прошептал он и громко добавил: — Василий, видно что-нибудь?

— Когда будет видно, скажу.

Между строениями фольварка через неравные промежутки времени несколько раз охнули минометы, веером разбросав мины по лесу. Семенов видел, как, сменяя позицию, расчет переносит стереотрубу, устанавливает ее в окопчике у акации. Заметил место, где они укрылись, проверил, стоит ли у дороги орудие и немецкий танк, замаскированный крышей дома.

— Ничего существенного. Фрицы нервничают немного.

Снова заговорила советская гаубичная батарея. Между деревьями всплеснулись фонтаны взрывов, снаряд развалил угол каменного сарая. Вначале Семенов считал залпы, но быстро сбился — присоединились новые орудия и огонь усилился. Наконец артиллерия смолкла. Были слышны лишь шум моторов за деревней да длинные пулеметные очереди.

Немцы, видимо, решили начать контратаку. Неожиданно, сбросив маскировку, из укрытия выползли два, а потом еще четыре танка. Поднимая столбы пыли, они двинулись к перекрестку дорог. Семенов закусил губу и убрал руку со спуска. Его так и подмывало выпустить по немцам несколько снарядов. Танки скрылись за домами, деревьями и за завесой пыли.

С юга, теперь уже на большей высоте, снова показались немецкие самолеты.

Василий, усмехаясь, следил за ними и в тот момент, когда они начали менять порядок, готовясь перейти в пике и атаковать, поднял руку.

— Янек, иди сюда, быстро.

Кос быстро проскользнул у основания орудия и встал в башне рядом с командиром.

— Посмотри в перископ. Видишь самолеты?

— Вижу.

— Внимание, сейчас начнут бомбить, — быстро объяснял Василий. — Наши провели артиллерийскую подготовку, но в атаку не пошли. Немцы же на всякий случай вызвали самолеты, но, видимо, не выдержали напряжения и двинулись в контратаку. Это и есть то самое неосторожное движение, о котором ты спрашивал.

Заметив над землей поднятые танками столбы пыли, немецкие летчики приняли их за объект атаки. Самолеты с воем вошли в пике, сбрасывая одну за другой бомбы...

— Это они в своих? — спросил Кос.

— По своим лупят, — радовался Елень, стоявший по другую сторону орудия.

Семенов толкнул Янека в спину:

— По местам! Густлик, заряжай осколочным. Янек, внимательно слушай, а ты, Григорий, заводи мотор и будь готов.

Уже пятый самолет выходил из пике, а шестой стремительно шел в атаку, когда в шлемофонах отозвалась штабная радиостанция.

— «Сосна», «Ель», «Лиственница», внимание!.. Вперед!

Семенов знал, что через минуту последует команда и его танку. Спокойно навел пушку на противотанковое орудие, стоящее у дороги. Было видно, как к нему бегут немцы в пятнистых куртках и занимают позиции.

— «Дуб», «Бук», «Граб», внимание!..

Теперь маскировка была уже излишней, и, прежде чем послышалась очередная команда, раздался выстрел... Сквозь оседающие облака дыма и пыли стало видно завалившееся набок орудие с торчащей кверху оторванной трубой станины. Мгновенно в прицел была поймана акация, с минуту Василий отыскивал миномет и, не обнаружив его, выпустил по дереву один за другим два снаряда. Сердце командира радостно забилось, когда внезапно вверх высоко взметнулся гейзер разрыва.

— Боеприпасы рванули, — прошептал он и громко добавил: — Противотанковым заряжай!

— «Дуб», «Бук», «Граб», внимание! — повторила бригадная радиостанция, и вот долгожданная команда: — Вперед!

— Механик, стоп! — остановил Василий Григория, который уже выжал сцепление и включил скорость.

Семенов развернул ствол в ту сторону, где заметил двигающуюся крышу, секунду отыскивал ее и наконец увидел, что она еще движется, пытаясь занять позицию возле построек фольварка. Василий навел пушку в самый центр соломенной крыши и выстрелил. Крыша дрогнула, сдвинулась в сторону, и из-под нее, как раненый зверь, выполз огромный «фердинанд». Самоходка, пятясь, разворачивалась.

— Подкалиберным заряжай!

— Готово!

Василий старательно высчитал поправку, и как раз в этот момент «фердинанд» остановился на несколько секунд. Поручник воспользовался этим и всадил снаряд прямо в башню вражеской машины. Не дожидаясь результата выстрела, скомандовал: