Саша Гитри - «Мемуары шулера» и другое

• Название: «Мемуары шулера» и другое
• Автор: Саша Гитри
• Издательство: Искусство
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-210-01402-9

Сашá  Гитри (1885—1957) — легенда французского театра и кино первой половины XX века. Драматург, актёр, режиссёр, прозаик, художник, — он был некоронованным Королём Больших бульваров. Его любили за блистательный юмор, проницательность, тонкий психологизм и житейскую мудрость, лишённую назидательности. Его пьесы, а их около 120, как и его проза, написаны мастером изящной словесности; легко с чисто парижской элегантностью.

 В сборник, который впервые знакомит отечественного читателя с литературным творчеством Саша  Гитри, включены: самый известный его роман «Мемуары шулера», автобиография, афоризмы и анекдоты и две знаменитые комедии «Дезире» и «Отец был прав». Книга проиллюстрирована рисунками Саша  Гитри.

---

МОРИС. В общем-то... так оно и было... да только история, на которую ты намекаешь, уже четыре месяца как закончилась...

ШАРЛЬ. Ах, вот как?.. Что же, теперь моя очередь просить у тебя прощенья...

МОРИС. Ах, папа... я тебя умоляю... знал бы ты...

ШАРЛЬ. Выходит, ты теперь...

МОРИС. С другой!..

ШАРЛЬ. Превосходно!... Но эта новая... разве она не должна была...

МОРИС. Да нет... эта... она появилась слишком недавно! Так что пока мы празднуем только её дни рождения...

ШАРЛЬ. Так-так-так!... Что ж...

МОРИС. Впрочем, всё это не имеет никакого значения!

ШАРЛЬ. Ладно... если захочешь поговорить..

МОРИС. Нет, не сейчас... Потом... может быть!..

ШАРЛЬ. Что ж, мне не к спеху!.. А пока, чтобы придать тебе уверенности, поговорю о себе, не возражаешь?..

МОРИС. Ну что ты, отец...

ШАРЛЬ. Отец?.. А почему вдруг «отец»?..

МОРИС. Сам не знаю...

ШАРЛЬ. Что за странная идея...

МОРИС. Просто мне вдруг подумалось, что теперь мне уже тридцать, и может, ты предпочёл бы...

ШАРЛЬ. Почему?.. Ах, нет, вовсе нет!

МОРИС. Тем лучше!.. Мне куда приятней называть тебя «папа»!

ШАРЛЬ. Ну так вот... вот что я хотел тебе сказать!.. Я прошёл с тобой курс истории и географии, которые в своё время порядком подзабыл, потом обучил тебя своему ремеслу и передал всё, что знал о жизни... Всё это отняло у меня двадцать лет. Я взял на себя эту миссию, и я её выполнил... Я поставил перед собой эту цель, и достиг её... Отныне ты знаешь всё, что было известно мне самому!.. И теперь, когда ты знаешь столько же или, вернее, столь же мало, как и я, по правде говоря, не вижу причин продолжать и решил, что настала пора покончить с делами!..

МОРИС. Покончить?..

ШАРЛЬ. Да, покончить. Я уже довольно потрудился... над твоим воспитанием! Теперь ты взрослый, образованный мужчина... И мне кажется, наше ремесло тебе по душе...

МОРИС. Очень даже...

ШАРЛЬ. Тем лучше. А теперь послушай, что я тебе скажу: отныне ты вполне можешь заниматься этим самостоятельно. Я обучил тебя грести, теперь веди свою лодку сам. Только не спеши отплывать слишком далеко от берега, чтобы я ещё мог чуть-чуть направлять твой путь...

МОРИС. Но почему ты решил остаться на берегу?

ШАРЛЬ. Чтобы жить... да, жить, дышать... просто ради того, чтобы наслаждаться, наконец-то, радостями приятного ничегонеделанья!..

МОРИС. Ты что, устал?

ШАРЛЬ. Ах, да нет! Вовсе нет, совсем напротив!.. Я вижу в твоих глазах тревогу... Нет-нет, тебе не из-за чего тревожиться, не думай, будто я выбился из сил или мне всё опротивело... ах, вовсе нет... и когда я сказал, что хочу покончить с делами, то имел в виду совсем не то... нет, это вовсе не конец... просто захотелось взять передышку лет на десять. Через десять лет я снова запрягусь в работу... потому что через десять лет я уже ни на что не буду годен, разве что поработать ещё чуток!.. А сейчас мне нужно... главное, мне хочется... столько всего сделать!.. Да-да, мне ужасно хочется заняться вещами, которые были бы мне в новинку... такими, как, скажем... к примеру... живопись... театр... даже искусство выглядеть элегантным... да-да, теперь меня искушает даже элегантность в одежде... к которой, признаться, всегда относился с презрением... Целых двадцать лет просидел я в этой домашней куртке... а теперь хватит, прощай... или, может, до свиданья... В любом случае, отныне всё будет по-другому! Почти всю свою жизнь я провёл среди этой мебели, которая принадлежала моему дедушке, и, честно говоря, она успела до смерти мне опротиветь. Мне хочется немного омолодить всю эту обстановку... устал я от этого Луи-Филиппа...

МОРИС. И как же ты собираешься её омолодить?

ШАРЛЬ. С помощью Людовика XVI... Что может быть лучше!... Ну как, надеюсь, ты меня одобряешь?

МОРИС. Но... мне ли...

ШАРЛЬ. Ах, именно тебе! В том-то всё и дело... Мы с тобой непременно должны быть заодно... только тогда всё получится восхитительно!.. Да пойми же ты, мне только что исполнилось пятьдесят... иначе говоря, почти половина жизни прошла стороной, сознательно, из чувства долга я так и не использовал всего, что было во мне... молодого, что ли... я откладывал на потом много всякой всячины... я делал это по доброй воле, потому что твоё воспитание было для меня превыше всего... но теперь я уже больше тебе не нужен, и мне не терпится узнать, осталось ли для меня ещё в жизни что-нибудь, от чего я мог бы получить удовольствие. Вот так. Вот и всё. Вопросы материальные будут решены между нами самым наипростейшим манером...

МОРИС. Ах, клянусь тебе...

ШАРЛЬ. Я трудился над этим всё утро. Всё написано... ты сам прочитаешь. И посмотришь. Думаю, лучше не придумать. Во всяком случае, для годовщины это совсем не плохо.

МОРИС. Да я и не сомневаюсь, и благодарю тебя от всего сердца.

ШАРЛЬ. Тсс!.. Не спеши... Что касается этого дома, это мы посмотрим, это совсем другое дело... не так ли... Старый особняк, где ты появился на свет, далеко от центра города, но с прелестным парком... он тебе нравится?..

МОРИС. Ах, разумеется, очень...

ШАРЛЬ. Хорошо, в таком случае, что бы ты предпочёл?..

МОРИС. В каком смысле?

ШАРЛЬ. Я хочу сказать... предпочёл бы ты жить в нём сам или оставить его мне?

МОРИС. Ах!...

ШАРЛЬ. Что это с тобой?

МОРИС. А что, разве мы с тобой больше не будем жить вместе?

ШАРЛЬ. Гмм... послушай... пойми... это может оказаться очень деликатным делом... поди знай!.. Чёрт!.. Кто знает, как сложится теперь моя жизнь... и как сложится твоя?.. Всё это время мы с тобой, и ты, и я, вели себя в высшей степени корректно... и это было замечательно... но, сам понимаешь... всякое может случиться... например, в один прекрасный день ты, конечно же, женишься...

МОРИС. Ах, уволь!.. Благодарю покорно... Только не это!

ШАРЛЬ. Как! Ты не собираешься жениться?

МОРИС. Нет-нет! Ни малейшего желания...

ШАРЛЬ. Надо же!.. И почему же?

МОРИС. Потому что... просто не хочу, вот и всё!

ШАРЛЬ. Ах!.. Ах-ах-ах!.. Должно быть, я слишком запугал тебя неприятностями законного брака!.. Но полно, не стоит преувеличивать. Я нарочно держал тебя подле себя до тридцати, чтобы помешать совершить ту же глупость, что и я... но ведь мне тогда было всего двадцать... а тебе-то ведь уже тридцать стукнуло! Ты уже взрослый мужчина... так что только ты один можешь решать...

МОРИС. Ах, послушай, папа... всё уже давно решено. Ты слишком хорошо описал мне, какие опасности таит в себе необдуманный поступок в начале жизненного пути. Ты предостерёг меня от этой неосторожности, и, спасибо, сказал всё, что должен был сказать. Не поручусь, что помню всё, чему ты обучал меня из алгебры, но что касается женщин, это запечатлелось здесь навеки...

ШАРЛЬ. Ах, вот как!.. Но послушай-ка... ты меня просто пугаешь... теперь мне кажется, что, должно быть, я несколько перегнул палку! Знаешь, пожалуй, не стоит всё же слишком преувеличивать ни их силу, ни нашу слабость. Понимаешь, что ни говори, а и мы тоже не без оружия!

МОРИС. Но помнится, ты сам говорил мне совсем другое!

ШАРЛЬ. Не спорю, возможно!.. Хотя, думаю, ты просто не обратил внимания, но уверен, я говорил тебе не только это!.. Слов нет, чаще всего женщина нам, и вправду, враг... но... это враг, с которым можно бороться... и над которым можно одержать верх!.. И потом... они такие душечки...

МОРИС. Ах, вот это уж точно!

ШАРЛЬ. А это тоже немаловажно!

МОРИС. Ещё бы!

ШАРЛЬ. Так что и об этом тоже не следует забывать...

МОРИС. Ах, разумеется... я и сам себе всё время твержу... Да только... выбрать одну женщину... которая всё время будет мелькать у тебя перед глазами... размеренное существование... на всю жизнь...

ШАРЛЬ. Что и говорить! И если уж ошибёшься, то страшней заблуждения и придумать невозможно! Особенно если подобная ошибка не останется без последствий!

МОРИС. Да... дитя подобного заблуждения... ах, нет, только не это! Вот уж это никогда!..

ШАРЛЬ. Никогда не стоит говорить: никогда! И потом... знаешь, я всё-таки рад, что ты у меня есть!.. Хотя должен признаться, это очень тяжело... когда всё это принимаешь всерьёз, это ужасно тяжело. И часа не пройдёт, как перед тобой новая проблема, хочешь не хочешь, а решай. Знаешь, из-за тебя я прочёл не меньше двадцати толстых книг о наследственности...

МОРИС. Шутишь!..

ШАРЛЬ. Да ничуть, так оно и было!.. Я пообещал себе бороться со всем дурным, что могло быть в тебе заложено от природы... и так безжалостно копался в своём семействе и в семействе твоей матушки, что в конце концов вынужден был прекратить поиски...

МОРИС. Почему?

ШАРЛЬ. Потому что это не принесло мне никакого успокоения... Чего я там только не откопал: алкоголики, придурки... один поп... один депутат, один доктор и даже один судебный исполнитель!.. Подумать только, что ты мог бы унаследовать всё это! Борьба становилась неравной!..

Звонит телефон. Морис возле аппарата; он снимает трубку и отвечает.

МОРИС. Алло? Да, мадам. Нет, мадам, он здесь, рядом!.. Папа, тебя спрашивает какая-то дама.