Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Июнь

Описывать происходящее становится все труднее по ряду существенных причин.

Во-первых, мало для этого времени, так как нужно следить и руководить немцами буквально день и ночь ввиду того, что возникают неожиданные вопросы и происшествия.

Во-вторых, часто приходится выезжать из Берлина в провинциальные центры: Лейпциг, Галле, Мекленбург, Йена, Веймар, Дрезден и др.

Ну и, в-третьих, получил задание из Москвы заняться серьезно демонтажем наиболее ценных для Советского Союза предприятий с военным уклоном. Поэтому, видимо, будут пропуски в некоторых второстепенных событиях, но основное буду стараться записать.[306]

На днях была получена телеграмма от Сталина, чтобы продумали, какой надо создать аппарат в Германии для административного руководства жизнью немцев, как его назвать, и иметь в виду, что главным будет маршал Жуков. Значит, выходит, что Жуков остается в Германии.

Собрались по этому поводу у Жукова. Вышинский, значившийся политсоветником при Главкоме, Соколовский В. Д., я и начальник штаба фронта Малинин М. С.

Судили, рядили, и как будто все вопросы, которые будет выполнять этот орган, обсудили и стало ясно. Но как дело дошло до названия, то тут и получилась загвоздка. Мы с Жуковым сошлись на том, чтобы назвать «Главнокомандующий Советской военной администрацией в Германии».

Вышинский был против слова «Главком» по мотивам политическим, т. е. немцы будут бояться этого слова. Он предложил назвать «Главноначальствующий». Вначале это слово показалось мне чересчур гражданским, а с немцами надо обращаться тверже, по-военному. Поэтому я возражал. Потом все же мы все согласились с предложением Вышинского.

Послали в Москву ответ и расписали должности. Жуков хоть мне до этого ничего не говорил, но я понял, что ему было уже сказано назначить меня заместителем Главноначальствующего. Я возразил, и тогда все открылось. Он сказал, что Хозяин сам назвал Серова заместителем. Ну, делать нечего, в Москве виднее.

На следующий день мне Жуков рассказал, что ему звонил Сталин и сказал, что надо состав Советской военной администрации в Германии опубликовать в московских и в берлинских газетах. Жуков согласился.

Тогда тов. Сталин спрашивает: «А как Серова звание публиковать? Ведь он комиссар Госбезопасности II ранга». Жуков ответил: «Это звание равно генерал-полковнику, так и опубликовать».

На следующий день мы получили московские газеты, где было так и опубликовано: Главноначальствующий Жуков, 1-й зам. Соколовский, зам. Серов, зам. Коваль*[307].

Через некоторое время объявлено в газетах переименование званий всех работников НКВД на генеральские звания. Мне некоторые товарищи звонили из Москвы и говорили, что с легкой моей руки и им поменяли звания на военные[308].

Помещение для Советской военной администрации (СВАГ) подобрали в Карлсхорсте (пригороде Берлина) — бывшее военно-инженерное училище и большие при нем подсобные помещения, где и разместили все службы.

В моем подчинении были военные коменданты всех провинций и городов Германии, а экономические вопросы (восстановление промышленности, транспорта, коммунальных учреждений и т. д.) были возложены на другого заместителя из гражданских торговых работников Коваля. В городах же коменданту города подчинялись все наши советские представители и немецкая администрация. У коменданта был заместитель по экономическим и политическим вопросам.

В общем, пока что только приступили к организации, а жизнь требует уже действовать — решать, снабжать, питать и т. д. У меня же в этих вопросах опыта никакого нет, но придется своим умом доходить.

Но с меня не снята и главная задача — это выявлять активных фашистов, карателей и других подлецов. А также реактивную технику и ракеты. В общем, пока что трудно не только мне, но и моим помощникам, также не имеющим необходимого опыта.

Вчера приходил Ульбрихт и просил дать ему помещение для ЦК комитета, и я на него прикрикнул полушутя и говорю: «Вы — хозяева новой Германии, забирайте любое помещение и назовите ЦК ГКП». Ульбрихт заулыбался и говорит: «Яволь, яволь».

Затем он мне зачитал заявление германской коммунистической партии к германскому народу, в котором излагалась программа антифашистской деятельности партии по организации демократической Германии.

Я ему посоветовал побыстрее выступить с этим заявлением. 11 июня уже было опубликовано это заявление.

Кстати сказать, мы и сами еще размещались кто где попало, но уже подбирали соответствующие помещения с размахом, как завоеватели. Мне надо было в срочном порядке подбирать и руководителей провинций, а особенно районных бургомистров Берлина.

Для руководства работой я организовал в каждой провинции опер. сектора из работников НКВД.

В связи с решением ГОКО, что я остаюсь в Германии, я просил из Москвы прислать мне несколько человек немецких военнопленных для назначения на должности, которые состояли в антифашистской организации при лагерях военнопленных и проявили себя положительно.

Через несколько дней мне прислали несколько немцев. Я их пропустил через себя и назначил на должности.

Мне особенно понравился на должность полицай-президента Берлина один здоровенный детина 34 лет, обер-лейтенант немецкой армии, сражавшийся под Сталинградом и получивший за храбрость железный крест. Фамилия его была Маркграф*. Оставив его одного в кабинете, я предложил ему должность полицай-президента гросс-Берлина. В то время еще союзников в Берлине не было, и мы полностью подчиняли себе весь Берлин.

Обер-лейтенант Маркграф, возможно, из скромности, мне сказал, что он не имеет столь большого опыта для руководства полицай-президиумом, однако больших возражений не высказал. Я на это ему сказал, что ведь он в прошлом служил в полиции. Он мне ответил, что должность полицейского не равнозначна предлагаемой ему должности. В общем, договорились.

Я ему дал все необходимые указания: организовать полицай-президиум, быстро навести порядок в городе по борьбе с различного рода уголовными и фашистскими элементами и докладывать регулярно мне о выполнении своих обязанностей.

В конце беседы я ему сказал, что звание обер-лейтенанта для полицай-президента не солидно и «с сего дня вы будете полковник». Он поблагодарил и пошел из кабинета.

У двери я решил его вернуть, чтобы добавить еще несколько указаний, и сказал: «Вернитесь ко мне». Нисколько не смущаясь, Маркграф повернулся на каблуках, встал навытяжку и говорит: «Полковник Маркграф слушает». Словно он лет 5 ходил в полковниках.

На днях решил съездить в Цоссен в «Майбах I» и «Майбах II», о которых упоминал Фриче, полагая, что найду там что-нибудь интересное[309].

Цоссен расположен километрах в 40 юго-западнее Берлина в лесной местности. Основные 2-этажные здания (Майбах I) командного пункта ничем не выделялись от других поблизости расположенных домов. Зато в этом здании было под землей еще два этажа с бетонированными стенами толщиной более метра.

В подземелье комнаты оборудованы всем необходимым для командного пункта, связью, радио, подачей воздуха, толстыми, как у сейфа, железными дверьми и прочными запорами. Такое бомбоубежище не разбила бы и 5-тонная авиабомба.

В комнатах, как и в рейхсканцелярии, было много сожженных и разбросанных бумаг, папок, топографических карт. Осталось немного продуктов. Видно, что из этого КП гитлеровские вояки бежали при подходе наших танков, как крысы с тонущего корабля. Ничего интересного для нас в Цоссене мы не нашли.

Метрах в 300 от Майбаха I расположен второй комплекс домиков (Майбах II), где находились генералы управления верховного командования сухопутных сил (ОКХ) во главе с фельдмаршалом Кейтелем, который являлся начальником верховного командования. Начальником штаба был генерал-полковник Йодль*.

Оба Майбаха были соединены подземным коридором. Хотя мы на месте и убедились, что мы нашли трупы Гитлера и Геббельса, однако, зная строгие московские порядки и наказ Верховного, я счел необходимым еще дать ряд указаний своим товарищам, чтобы добыть подтверждающие факты о правдивости нашей находки и выводов по ней.

Через несколько дней мне доложили, что задержан немец-дантист Эхтман, который в течение ряда лет ремонтировал зубы «фюреру». При подробном допросе дантист сообщил, что незадолго до женитьбы Гитлера он был вызван к Гитлеру, который хотел вставить недостающий зуб. Переводила Коган* из 3-й армии.

Осмотрев зубы Гитлера, дантист через пару дней приготовил вместо недостающего зуба искусственный зуб, а для того, чтобы его прикрепить, он сделал не коронку, а золотой поясок, к которому и припаял искусственный зуб, а затем поясок надел на здоровый зуб. При этом он уточнил, на какой челюсти он поставил этот зуб, и порядковый номер зуба. Нашли там же карточку и записи всей этой процедуры.