Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Охота на «Вилка». 1944 год (июль)

На днях получил указание Верховного Главнокомандующего Сталина И. В. вылететь в Прибалтику, связаться с командующим 4-м Прибалтийским фронтом генералом Черняховским, который расскажет, что нужно делать[234].

Забрав с собой группу генералов, мы прилетели и сели в районе г. Укмерге, который два дня назад был освобождён от немецких оккупантов. Около города был аэродром, на котором дислоцировалась дивизия В. Сталина.

Полковник В. Сталин, узнав о моём прилёте, встретился, мы с ним поговорили, и я выехал в Укмерге в городской отдел НКВД, и когда мы сидели и говорили, вбежал милицейский и кричит: «Немцы заходят в город!» Мы с автоматами выскочили на улицу.

Я сел в машину, но шофёр, хотя и местный, но не знает, как выехать из города, чтобы не попасть к немцам. Наконец, я решил ехать в противоположную сторону стрельбы, и так мы выбрались к аэродрому, а далее в сторону Вильно. Полковник Сталин услышал пальбу, поднял дивизию и передислоцировал по разным аэродромам. Вот молодец!

Приехал в Вильно. Обстановка в городе неопределенная. Литовцы поглядывают на солдат и офицеров Советской Армии внешне с уважением, а внутренне, думаю, враждебно. Это, может быть, объясняется тем обстоятельством, что некоторая часть литовцев думает о том, что Советская Армия теперь уж не уйдет из Литвы[235].

Вызвал начальника охраны тыла фронта генерала Любый. Это тот Любый, который был начальником охраны тыла Западного фронта под Москвой и спутался с женой министра судостроения Носенко, который приходил ко мне с этой жалобой на Любого. Но рассказывать детали разговора считаю неудобным.

Любый доложил мне обстановку в охране тыла фронта. Быстро подтянули ВЧ-связь. Связался с генералом Черняховским, с которым условились, что я подъеду к нему в штаб фронта. По прибытии я встретил молодого, красивого генерал-полковника, дважды Героя Советского Союза, который, кстати сказать, являлся одним из самых молодых, талантливых командующих фронтами.

Товарищ Черняховский мне рассказал о том, что он дал телеграмму в Ставку Верховного Главнокомандующего, в которой указал, что в тылу фронта действуют отдельные отряды Армии Крайовой (польской националистической организации), которые, несмотря на его неоднократные призывы продолжать наступление против немцев вместе с Советской Армией, не согласились, хотя и не сказали «нет», а вместо борьбы против немцев бродят по лесам и по отдельным населенным пунктам, чинят препятствия бойцам и офицерам, настраивают литовцев против Советской Армии, облагают продовольственным налогом литовцев в ряде населенных пунктов. Одним словом, безобразничают[236].

В выводах генерал Черняховский просил Ставку Верховного Главнокомандования принять необходимые меры к вылавливанию отдельных подразделений Армии Крайовой, мешающих успешному наступлению Советской Армии. Он получил из Ставки ответ, что на место вылетает заместитель министра внутренних дел генерал Серов, с которым вместе будете решать вопрос.

Учитывая, что я не был осведомлен ранее об этих делах, я ему только пообещал, что разберусь и в ближайшие 2–3 дня мы с ним вновь встретимся для того, чтобы конкретно решить эти вопросы.

По прибытии в Вильно я собрал своих генералов и офицеров, прибывших со мной, и вызвал пограничников из охраны тыла фронта, и поставил перед ними задачу выявить настроения литовцев в связи с пребыванием подпольных поляков, которые не скрываются от литовцев, и постараться узнать через подразделения охраны тыла, где отряды АК дислоцируются и чем занимаются.

Сам, переодевшись в гражданскую одежду, решил походить по городу и поездить по окрестным населенным пунктам, с тем чтобы ознакомится с обстановкой более подробно.

Первое впечатление о жителях города Вильно таково, что многие из них при немцах, видимо, привыкли праздно себя вести, проводить время в ресторанчиках. Правда, с наступлением темноты, как правило, все с улиц убирались по своим квартирам, завешивали окна от света, так как немцы еще продолжали налеты на город.

В один из таких налетов я по оперативной обстановке находился в загородной вилле одного богача, который удрал, и с балкона наблюдал всю эту операцию по бомбежке Вильнюса. Начали они бомбить примерно в 10 часов вечера с того, что вокруг города подвесили «фонари», т. е. сбросили осветительные ракеты на парашютах. Каждая такая ракета горела в течение 30–40 минут, освещая площадь на несколько километров. Когда ракеты были «подвешены», появились бомбардировщики на значительной высоте — до 2,5 км, и, методически кружась вокруг освещенных ракетами мест, сбрасывали бомбы. Город кругом горел…

Наутро я осмотрел повреждения. Больше всего пострадал вокзал, где было много убитых и раненых, и повреждены железнодорожные пути. В общем, в течение 2–3 дней вечерами повторялись такие налёты. Узнал по радио, что наконец-то 7 июля 44-го года союзники высадились в Нормандии, после больших волнений и приготовлений.

За эти два дня я узнал, что в районе Вильно находится воинская бригада Армии Крайовой, организованная Лондонским правительством Миколайчика и командованием польской Армии Андерса.

При этой бригаде есть «делегатура Жонду», т. е. представитель Лондонского правительства Миколайчика. У бригады есть своя радиостанция для связи с Лондоном (Андерс в 1941 году с разрешения Советского правительства организовал из поляков 3 дивизии, которые дислоцировались в Поволжье, а затем ушел с армией в Иран якобы для борьбы с немцами в Алжире. К концу войны Армии Андерса появилась в районе действий английских войск в Германии.)

Бригадой АК командует бригадный генерал под псевдонимом «Вилк» (Волк). Однако в дневное время, как правило, подразделения этой бригады не вылезают из лесов, где они находятся подпольно, а больше всего действуют ночами и под утро, добывая себе грабежами пищу и всё необходимое для снабжения[237].

При этом ряд деревень облагают продовольственным налогом и собирают его. При движении наших автомобилей с продовольствием для фронта поляки налетают, бьют бойцов и отнимают продовольствие и боеприпасы. Кроме этой бригады есть мелкие группы поляков «Крыся», которые тем же занимаются[238].

После этого созвонился с генералом Черняховским, он подъехал ко мне, и договорились о том, что необходимо эту бригаду Армии Крайовой выловить, солдат интернировать, а командование разоружить и направить в Москву под конвоем. Товарищ Черняховский согласился с этим планом, и мы вдвоем тут же составили телеграмму в Ставку Верховного Главнокомандования и послали.

Учитывая, что в моем распоряжении были лишь войска по охране тыла фронта, которые в основном были заняты вылавливанием шпионов и диверсантов, забрасываемых немцами в тыл фронта, поэтому я условился с товарищем Черняховским, чтобы при надобности он мог мне выделить полк, на что он дал согласие. Через пару дней он позвонил мне и сказал, что наше предложение Ставкой утверждено.

Посоветовавшись с оперативными работниками, мы составили следующий план вызова командира бригады Армии Крайовой генерала «Вилка» к себе.

За это время мы уже сумели агентурным путем установить некоторую цепочку, идущую в штаб генерала «Вилка». По этой цепочке мы передали, что заместитель командующего фронтом генерал «Иванов» (т. е. Серов) требует к себе генерала «Вилка» с тем, чтобы договориться о дальнейших наступательных действиях бригады Армии Крайовой. Встречу предлагается провести в предместье города Вильно.

На следующий день агент сообщил, что генерал «Вилк» согласен встретиться, но предлагает приехать в лес к определенному пункту.

Я вначале было хотел согласиться с его предложением, чтобы быстрей провести эту операцию, а потом подумал и пришел к выводу: заместитель командующего фронтом — большой начальник и вместе с этим столь охотно соглашается на предложение не столь большого начальника, как командир бригады АК. Если я не выдержу этой субординации, «Вилк» может подумать, что это дело подстроенное, и не пойдёт на встречу.

Поэтому я через агента еще раз передал, что генерал требует к себе, и указал адрес загородного особняка недалеко от Вильно, куда он должен прибыть назавтра.

Товарища Черняховского я предупредил, что я его заместитель «Иванов», и, что если к нему явится поляк, то пусть задержит до моего приезда.

Видимо, столь решительный тон приказания повлиял на генерала «Вилка», и в 14 часов на следующий день подъехали две военных машины с польскими флажками, из которых вышли 4 человека, а шоферы остались в машинах.

Я поручил своему офицеру их встретить, а сам сел в кабинете вместе с генерал-лейтенантом Петровым* Г. А. — заместителем начальника Главного управления пограничной охраны НКВД СССР.

В кабинет ко мне вошли трое в гражданских костюмах. Представились: генерал «Вилк», майор — «представитель лондонского правительства» Миколайчика, как я потом узнал, он был сброшен с английского самолета в район бригады «Вилка», и адъютант генерала «Вилка».