Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Затем я пришел в комнату, где был размещен Паулюс с адъютантом — полковником[168].

Паулюс хотя и настроен мрачно, но рассуждает здраво, говоря о том, что он дрался, как подобает солдату, и, когда Гитлер требовал быстрейшего продвижения войск его армии, он ему докладывал, что тылы у него не подтянуты, боеприпасов недостаточно и т. д. Однако несмотря на это Гитлер требовал наступления.

Паулюс, как он говорил, не раз доносил, что надо подтянуть тылы, и просил помочь войсками и техникой, так как создаётся тяжелая обстановка и угроза окружения Советскими войсками, однако никакой помощи он не получил, и вот результат — как он закончил.

Говорили мы с ним об обстановке на других фронтах, в чем он проявил интерес, так как он сказал: «отстал от жизни».

Я ему сказал, как у нас хорошо пошли дела под Москвой и на других фронтах, и сказал, что участь немецких войск будет та же, что и под Сталинградом. Паулюс улыбнулся, но ничего не сказал[169].

Я даже грешным делом подумал, что он иронически принял мое сообщение, но потом после некоторой паузы сказал, оживившись: «Г-н генерал, я с вами согласен, что немецкой армии не выстоять против Красной Армии, но вы подумали, что будет дальше у вас. Ведь вы по окончании войны, после победы над Германией, поссоритесь со своими союзниками, а может быть и подерётесь».

Я не ожидал такого мудрого заключения Паулюса, но, сделав спокойный вид, спросил, почему он пришёл к такому выводу. Он так же спокойно мне сказал: «У вас с союзниками разный социальный строй, разные взгляды на жизнь, и никогда эти взгляды не совпадут». Пожалуй, он прав.

На следующий день меня вызвали в Москву, и там и писал записку о встрече с Паулюсом.

Поездка на фронт со Сталиным

В августе 1943 года меня вызвал в Кремль Верховный Главнокомандующий Сталин. Примерно в 3 часа ночи, когда я явился, он посмотрел на меня, улыбнулся, затем, поздоровавшись, сказал:

«Я собирался ехать на Западный фронт к Соколовскому и на Калининский к Еременко, с тем чтобы ознакомиться на месте с дальнейшими наступательными действиями войск и подтолкнуть Ерёменко к более активным действиям»[170], — и далее продолжал:

«Руководство охраной и организацией поездки возлагается на вас. Весь маршрут по фронтам я скажу вам потом. Сейчас надо вам выехать в Гжатск и подготовить домик для ночлега и место, где кушать. Завтра утром встречайте наш поезд. Всё ясно?» Я говорю: ясно.

И далее добавил: «об этом никто не должен знать, в том числе и начальник Управления охраны генерал Власик»[171].

Я повернулся и ушёл. Захватил на работе походный чемодан и выехал на машине в Гжатск. Со мной были адъютант Тужлов и шофёр Фомичёв*.

Приехал в Гжатск. В городе пусто. Его недавно освободили от фашистов. Кое-где появляются женщины с детьми и старики. Мужчины все были призваны в армию, как только освободили город.

Присмотрел на окраине небольшой домик, кругом деревья. В домике оказался работник НКВД. Спрашиваю, с миноискателем прошлись? Отвечает, да. Затем пошутил, что дом реквизируем на день, и вместе с ним стали наводить порядок, и приказал подключить телефоны ВЧ-связи.

Затем поехал на железнодорожную станцию. Спрашиваю начальника, имеются ли брошенные немцами мины, снаряды, гранаты. Ответил — есть. Затем я пошёл по полотну. Отойдя с полкилометра, обнаружил снаряды, брошенные около рельс, а чем дальше шёл, тем больше попадалось немецких снарядов разных систем. Тут же валялись и заряды с порохом.

Быстро вернулся на железнодорожную станцию. Связался с Москвой и передал начальнику транспортною управления НКВД, что надо принять меры по уборке боеприпасов, так как движение поезда небезопасно. Начальник Управления отвечает: везде, где немцы отступают, полно брошенных боеприпасов. Вижу, что его не проймёшь, и я прекратил разговор.

После этого я недолго ждал на станции приезда Сталина, он в назначенное время приехал спецпоездом в Гжатск. Встретил я Сталина и повёз в подготовленный домик.

Вместе с ним в прицепном вагоне приехало 75 человек охраны под видом ж/д служащих. Все в штатском. Начальнику охраны я указал, где выставлять посты. Я думал, что взятая охрана согласована со Сталиным.

По приезде я разместил т. Сталина. Ему, видно, понравилось, и он остался отдыхать в комнате. Ефимов* (начальник отделения по хозяйству) начал возиться возле печурки, которая была выложена во дворе. Я прошёл к Ефимову, он уже поставил вариться первое и чайник кипятку. Прошло минут 35.

Стоим, разговариваем, вдруг со двора подходит т. Сталин и спрашивает, что мы тут делаем. Говорю, готовим обед. Он заглянул под крышку и сказал, что похлёбку (первое он всегда звал похлёбкой) есть не будет. Съешьте сами. Потом, обернувшись, увидел за кустом охранника (тот плохо замаскировался).

Сталин с удивлением посмотрел на меня и спрашивает, что это за человек? Я ответил, что из охраны. Он подумал, что я выставил. Прошло несколько минут, он увидел другого охранника под кустом и опять спросил, кто это. Я ответил, а он нахмурился и потом сказал, а откуда вы их взяли? Я ответил, что они с вами приехали. Он рассердился и сказал: «Убрать их всех. Среди населения мужчин нет, а они болтаются. Убрать!» Я возразил, а он опять — «убрать!»

Ну, я вызвал потом старшего по охране и говорю: уезжайте. Он на меня посмотрел недоуменным взглядом и говорит: а как же охранять т. Сталина? Я ему говорю: вы не спросились у него и выехали, поэтому он сам приказал убрать вас. Спрашиваю, на чём поедете? Оказалось, что они с собой грузовики взяли. Ну, я и говорю: забирайте и отправляйтесь. И больше я их не видел.

Таким образом у меня осталось охраны: я, Тужлов, мой шофёр Фомичёв, начальник отделения Ефимов и шофёр Смирнов, который был в резерве, но в прошлом возил т. Сталина, и полковник Хрусталёв*. Его старший брат охранял В. И. Ленина. Ну, думаю, придётся попеременно ночами не спать.

По первоначальному плану, как мне сказал т. Сталин, он должен был ночевать в Гжатске. Потом слышал, как он говорил по ВЧ с Соколовским В. Д. — командующим Западным фронтом, назвав себя Ивановым (его псевдоним).

После этого он внезапно передумал и говорит мне: «Сейчас вам надо выехать в район Штаба Зап<адного> фронта (Юхнов) и в лесу найти несколько домиков, где стоял штаб фронта, который теперь продвинулся вперёд. Там будем ночевать».

Я по карте прочертил дорогу, как они поедут, а сам связался с генерал-полковником Соколовским В. Д., он мне рассказал, где в лесу искать штаб. Затем прошёл в комнату к т. Сталину и доложил, что я выезжаю, и просил его выехать не ранее как часа через два, с тем чтобы я мог там всё приготовить. Шофёру я дорогу рассказал. Затем Сталин спросил, почему ему так долго тут сидеть. Я ему разъяснил, что мне нужно полтора часа ехать, да кроме того приготовить ночлег. Ну поезжайте, сказал он.

Как только мы сели в «виллис», началась гонка, которую я сейчас не повторил бы. Сперва за рулём сидел я, а потом Фомичёв. Полевые дороги сами по себе плохие, да к тому же там прошли войска и танки. И несмотря на это мы ехали не более 40 минут. Быстро нашёл в лесу домики, к счастью, там осталась фронтовая ВЧ-станция.

Созвонился с генералом Любым (начальник охраны тыла Западного фронта) и приказал, чтобы мне подбросили заставу пограничников, а самому явиться ко мне. Вызвали девушек со станции ВЧ-связи, и они соорудили кровать с соломенным матрасом и подушкой тоже из соломы для т. Сталина. Штаб фронта, продвинувшийся вперёд, всю мебель и кровати вывез с собой.

Остались железная кровать, которую девушки забрали себе, а нам дали поприличнее. Собрал я два стула. Девушкам сказал, чтобы вымыли полы, а сам поехал навстречу, полагая, что они будут не ранее как через час. Выехал из лесу на дорогу, чтобы не пропустить их, а сам стал бриться из лужи.

Только умылся, смотрю — идёт «паккард», а грузовика с вещами нет. Выхожу на дорогу, подымаю руку и командую: «Стой!»

Вышел Сталин, я ему начал рассказывать, что военные все вывезли с собой. Только соломенный матрас и подушку сумел подготовить. Он посмотрел на меня и говорит: «А что я, князь, что ли, мне не дворец нужен».

Ну, думаю, все в порядке, Затем я говорю т. Сталину, чтобы следовал за мной, а шофера предупреждаю о плохой дороге, ведь «паккард» бронированный, весит 7 тонн, его в поезде привезли из Москвы.

Благополучно добрались до домиков. Показал т. Сталину, где он будет спать. Он увидел ВЧ и сразу же стал звонить т. Соколовскому, чтобы приехал и доложил обстановку на фронте. Потом мне сказал, чтобы в соседней комнате поставил бутылку вина и фруктов. У нас это было с собой, а продуктовая автомашина ещё не пришла. Я сделал, что было сказано, и вышел в лес.

Т. Сталин тоже вышел и услышал шум немецкого бомбардировщика, а недалеко от нас стоял «паккард», на котором он приехал, на открытой местности. Сталин рассердился и говорит: «Заставьте этого чудака убрать автомашину в укрытие, а то разбомбят немцы».