Taliana - Утекая в вечность

• Название: Утекая в вечность
• Автор: Taliana
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Железная стена между двух миров. Так человечество защитило себя от ужаса, который приходил по ночам. Вампиры — вершина пищевой цепи. Страх перед хищниками держит людей в пределах перенаселенных территорий. Пока бессмертные строят города будущего и воссоздают живую плоть, человечество стремительно приближается к нищете. Кажется, выхода нет. Но вампиры перестают нападать по ночам и предлагают… мир? Это приводит человечество в недоумение. Десять военных, четыре политика и журналистка. Делегация мира в столице вампиров. И никто не подозревает о своей роли в ведущейся большой игре. Особенно зеленоглазая бунтарка Калина Проскурина. «Кость в горле», ярая противница вампиров, она становится мишенью для многих янтарных глаз, распалив в некоторых сердцах пожар ненависти и еще больший страсти…

---

— Мы скоро уезжаем?

— Еще сняли не все, что планировали. А что случилось?

— Что-то хочется домой, — нервозно ответила она, но не рискнула делиться своими подозрениями.

За сутки с небольшим история с «ароматом самки» извела ее стыдом до невозможного. Словно кошмарный сон! По гостинице на следующий день невозможно было пройти. Все сотрудники с букетами, все улыбаются как влюбленные идиоты и тянутся за ней следом по этажам собираясь в кучки. А при беседе и слова не могут сказать. Улыбаются и кланяются. Кланяются и улыбаются. Вручил цветы и убежал. Часа не прошло, опять пришел, вновь с цветами, кланяться и улыбаться. И так каждый!.. И все бы хорошо, но журналистке стыдно до безумия. После каждого букета она спешит в душ, смывать позорный запах. Только совершенно не помогает! Потому что за дверью ожидает новый букет.

Интуитивно Проскурина понимала — что — то тут не чисто, но паника охватывала непроизвольно. Когда этих самых букетов собралось несколько десятков за два часа. Но главным образом, потому что члены съемочной группы не могли не заметить такого скопления «влюбленных» и это породило новую волну неприятных шуток.

Калина всерьез заподозрила неладное только когда Рыжова обратилась к ней с жалобой. На плохое самочувствие, как выяснилось — из-за тех самых дней, которые у самой Калины еще только лишь намечались. А у Леночки Рыжовой процесс был в разгаре. Когда же Проскурина расспросила коллегу, не ведут ли себя подозрительно некоторые бессмертные, она развеяла все ее сомнения. Цветов Леночке никто не дарил, комплименты, правда, были, но она не нашла их какими-то сверх заинтересованными. Кроме того — лепестков по постели ей никто не рассыпал и на приятный аромат не намекал. Хотя нюхали пару раз, и она это видела. Но не поняла причины, думала дело в аромате ее духов.

— Понятно, — хмуро процедила себе под нос Калина.

Когда же в пятый раз за день Проскурину догнал Валинар, чтобы протянуть очередной букет с намеком на ее чудесное благоухание, журналистка смерила его строгим порицающим взглядом и предупредила:

— Передайте государю, что розыгрыш был смешен, но шутка затянулась. Или это дело рук преемника? — тут же уточнила она.

Исполнительный администратор тот час ушел на рабочее место. Пристыженный и прихватив свой пышный веник.

Поздним вечером после очередного съемочного дня, который стал последним в этот визит, в комнате Проскуриной раздался странный переливающийся звук. Он настойчиво повторялся, раз за разом и Калина принялась искать предмет, что его издает.

Настойчивый звук, как и напряженные поиски, привели ее к одной из стен.

— Сверчок, ты где? — возмущенно спросила женщина. — А-уу! Алло, я спрашиваю!

Сразу после того как женщина в сердцах ударила рукой по стене, дребезжание прекратилось, зато поверхность под ладонью загорелась экраном с которого на журналистку смотрело лицо государственного значения.

— Где вы ходили так долго? — возмутился Вишнар.

— Искала источник звука, — терпеливо пояснила Калина.

— Вас не научили пользоваться техникой? — удивился он. — И зачем я столько денег из казны потратил на полное оснащение всех номеров, позвольте узнать? Если вы даже ни разу никому не позвонили!

— А кому я должна была звонить? — удивилась она.

— Мне, — благосклонно развел он руками.

Калина не нашла что возразить, разве что всплыл очередной вопрос:

— А вы этого ждали? Было не очень заметно.

— Выжидал. Ваш очередной шаг и демонстрацию не безразличия, но его не последовало.

— Оттого что приличным женщинам не свойственно навязывать свое общество, — парировала она.

— Ну что ж, приличная женщина Калина Проскурина, мне передали, что вам пришлась не по вкусу наша невинная шалость, — хитро прищурился он.

— Главное, что вы развлеклись, Ваше Величество, — благосклонно призналась журналистка. — А как вы узнали подобные пикантные детали?

— Это было в досье, как и все ваши прививки, — улыбнулся государь, все еще испытывая радость от своей проделки.

— Вишнар, вы проказник, — подразнила Калина. — Вы довольны собой?

— Несомненно. А Катамиртасом еще больше. Это его очередная гениальная идея. Он любит меня развлечь.

— Вы говорите это для того, что бы направить мой гнев на сына? — поняла Проскурина.

— Иногда это так утомительно, что вы так прозорливы, Калина, — Вишнар раздулся губами от притворной досады. — Могли бы, что ли, подыграть…

— Непременно обрушу на него свой гнев при случае, можете не сомневаться. Лепестки под покрывалом, это было почти страшно. Я половину ночи потом ворочалась, побаиваясь возможного визитера из числа персонала. Прельщенного ароматом…

— Какие лепестки? — нахмурился Вишнар.

— Очередное притворство? — хитро прищурилась она.

— С вами скучно играть. Все вы знаете, — уже искренне огорчился он.

— У вас шутливое настроение, Вишнар? — улыбнулась женщина. — Никак вы только после игры в шмякалку?

— Надоело, — отмахнулся он. — Все надоело. И вы завтра узнаете… Когда вы придете ко мне, Калина? Я вас и так уже полностью дискредитировал в глазах ваших коллег. Они не удивятся.

— Это повод прийти, безусловно, — постно прокомментировала журналистка.

— Хотите, я все небо над городом взорву огнями в вашу честь? Чего вы хотите? Я государь, Калина. У меня нет времени ломать голову над тем как мне получить упрямую женщину, — хмурился он. — Приходите ко мне сегодня. Я пришлю за вами свою личную охрану. Они выведут вас из гостиницы так, что никто не узнает. Погуляем в парке, просто поговорим. Когда ты снова приедешь и приедешь ли?

— Разве вам так уж плохо без меня, разве некому развлечь? У вас столько дам во дворце и вы в силах менять их хоть каждый день, — возразила она.

— Все не то. Никакого удовольствия, — поморщился он.

— Никакого-никакого?

— Почти никакого. Разве что самое банальное, что-то свежее, новое… А так, сплошное разочарование. Такие предсказуемые, такие не похожие на тебя… — пронзив ее глазами, шепнул он. С такой искренностью, что защемило сердце.

— Я в курсе что вы, Вишнар, в силах вскружить любую голову, даже мою, но думаю, вы лишь подыгрываете моему тщеславию. А на самом деле я буду еще одной бабочкой в коллекции. И вспомнили вы обо мне только сейчас, пред отъездом, что бы успеть удовлетворить интерес коллекционера, но не более того. Я нисколько вас не осуждаю, даже понимаю. Но думаю, и вы понимаете, что я существенно отличаюсь в этом вопросе от большинства ваших дам. Я максималистка, мне нужно мое все или же ничего. А моим всем вы не можете стать. Ведь вы государь, я простая смертная женщина. Не сердитесь на меня, Вишнар. Я не пытаюсь бросить вам вызов, чисто в женской манере и очень боюсь оскорбить в мужских чувствах. Но сделать хуже себе я боюсь еще больше.

— Ты говоришь, что боишься оскорбить меня, государя, но, тем не менее — отвергаешь?

— Я не отвергаю…

— Отвергаешь! Неужели ты не понимаешь, что я могу сейчас приказать, и тебя привезут. А твоим коллегам завтра сказать, что ты пожелала остаться со мной. И они мне поверят. А если не поверят, побоятся сказать другим правду. Или же еще лучше — сделают из этого известия отличный материальчик для своего дешевенького канальчика! И никому не будет дела до того что ты чувствуешь на самом деле.

— Даже вам?

— А почему я, по-твоему, до сих пор так терпеливо вожусь с тобой? — взорвался он. — Но я могу переломить твое недоверие и другим способом. Но вначале сделаю своей. А потом уже стерпится-слюбится! Особенно если любиться будет часто и к общему удовольствию. Кривляться, изображая неприступность, можешь перед кем-то другим и более глупым. Я же твои истинные чувства прекрасно вижу и пониманию. Ты ждешь и даже жаждешь, что я тебя сломлю. А я уже на пределе! Терпеть молча и безучастно более не хочу. Приди ко мне сама, женщина, и дай мне то, что я желаю! И тогда у тебя будет все. И даже весь мир за этой железной стеной, что ты называешь своим домом. Я щелкну пальцами, и они снова повернутся к тебе лицом. Ты же понимаешь кто их хозяин на самом деле?!

— Я понимаю, Вишнар… Но я не приду. Тебе придется проявить еще терпение, и подождать когда я буду к этому готова. Это мой ответ, — Проскурина стукнула по стене, изображение исчезло, кажется, отключив при этом сам аппарат.

— Перестаралась, — кашлянув, оценила она. Потому что повторный хлопок ладонью по стене ни к чему не привел.

Калина даже не успела покинуть номер, что бы разыскать коллег и под воздействием интуиции рассказать им о своих подозрениях на счет Вишнара. Всецело на всякий случай. Когда дверь распахнулась, и вошли солдаты. Она кинулась к ванной комнате, что бы там скрыться, но не успела сделать и этого. Ее схватили и связали при помощи эластичных ремней. Рот заклеили плоской клейкой пластиной, и уложили на кровать. Где Проскурина в ужасе ждала возможного продолжения, пока не появились еще двое в одеждах персонала и не прикатили обычную бельевую корзину на колесах, с какими прототипы путешествовали от номера к номеру, собирая вещи для стирки. Именно туда ее и поместили, скинув сверху ее собственные простыни — прикрыть ими от любопытных глаз. И покатили прочь из номера. Затем уже на одном из подземных этажей вытянули из корзины и отнесли вначале к лифту, а затем в шароплан. Именно так ее и доставили во дворец. А там черным ходом, проверенным средневековым способом перекинув через плечо, донесли до места назначения. Тихо, легко, и очень быстро. Не более получаса прошло с того момента как женщину лежащую в тележке для белья выкатили из номера и перенесли через порог покоев государя, и положили на кровать. Затем шаги удаляющихся ног, хлопок закрывающейся двери и Проскурина осталась одна.