Taliana - Утекая в вечность

• Название: Утекая в вечность
• Автор: Taliana
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Железная стена между двух миров. Так человечество защитило себя от ужаса, который приходил по ночам. Вампиры — вершина пищевой цепи. Страх перед хищниками держит людей в пределах перенаселенных территорий. Пока бессмертные строят города будущего и воссоздают живую плоть, человечество стремительно приближается к нищете. Кажется, выхода нет. Но вампиры перестают нападать по ночам и предлагают… мир? Это приводит человечество в недоумение. Десять военных, четыре политика и журналистка. Делегация мира в столице вампиров. И никто не подозревает о своей роли в ведущейся большой игре. Особенно зеленоглазая бунтарка Калина Проскурина. «Кость в горле», ярая противница вампиров, она становится мишенью для многих янтарных глаз, распалив в некоторых сердцах пожар ненависти и еще больший страсти…

---

Прискорбно было осознавать, что на самом деле не было никаких извинений Вишнара и тем более — преемника. Все слова Амира лишь вымысел, часть спектакля, что бы втереться в доверие. Какая же он все-таки лицемерная сволочь! Не зря Калина была всегда так предвзята к нему. Капитан лишь нашел удобный предлог для эффектной инсценировки собственных чувств на фоне эмоций государя. А может быть, это было совмещение?.. Это практически гениально! Затея с жуком, просто виртуозно разыграна. Амир должен был выглядеть растерянным и слегка неумелым, чтобы пробудить в ней подозрения, что этот дар на самом деле не от правителя, а от него. Потому и выбрал эту гадкую букашку, прикинулся эдаким неотесанным воякой. Чтобы она ощутила нестыковку. Еще бы! Вишнар и выбрал в дар такую мерзость? Хоть и драгоценную. Никогда! Этот дар скорее оскорбление, чем попытка порадовать даму. Но Проскурина попалась в эту ловушку, Амир зародил в ней сомнение, смог…

Разложить все, наконец, по полочкам — безумно приятно. Но все равно Калина по-прежнему не понимала главного. Зачем? В чем состояла цель? Поиграть с ней в любовь, а когда она поверит, оскорбить осознанием правды в самом конце? Амир очень хорошо играл, и даже переигрывал только там, где нужно. Порой ему почти удавалось ее убедить, выглядел он правдоподобно. Но это слишком! Затеять такую сложную игру в государственных масштабах, чтобы отомстить женщине?! Ведь кроме его амбиций, есть еще долг, а это для бывшего капитана свято. А как же государь, преемник, министерские крысы, человечество взволнованное исчезновением вампира на улицах их города? Не мог он водить ее за нос лишь ради своего самолюбия. Нет, тут что-то еще. Весомое, важное…

Диктор вечерних новостей назвала поведение бессмертного — побег с последующим проживанием в подвале возле дома любимой — «трогательным». В ближайшие дни со всех экранов мир людей убеждали, что «видят в глазах вампира истинную любовь». Просто «поразительную для того кто он», особенно учитывая на кого он ее направил!

Калина терялась…

В один миг «потаскуха вампира» стала «возлюбленной». Теперь за ней бегали по пятам и фотогравировали. Пару раз кричали вдогонку:

— Бессердечная! Он так тебя любит! Жестокая стерва!!!

Данила смеялся истерически, когда Проскурина, возмущаясь, рассказывала о произошедшем:

— Стерва, представляешь?

— Ты и стерва?! — иронизировал он в своей неэмоциональной манере. — Наглая ложь! Вот фригидная бессердечная старая дева, это да!..

— Заткнись! Это не смешно, Данила! Я кожей чувствую тут какой-то подвох, но пока не вижу смысла! Но стоило этому кровососу приехать, все стало еще хуже! Весь город шумит о том, что я «стерва!». Лучше быть «подстилкой вампира», чем возлюбленной! Мне опять мама звонила. Сказать, что я уродилась такой жестокой в кого-то неизвестного, и она меня знать не желает. Это какое-то издевательство!

Ирония была в том, что когда уже все вокруг поверили что Калина Проскурина возлюбленная «самого романтичного мужчины в мире» — как назвали его СМИ, бывшая журналистка, наконец, поняла, как на самом деле посмеялся над ней тот, кто рисовал свою любовь на запотевшем стекле.

Калина оттирала от двери бара очередную надпись о себе, на этот раз — «бессердечная кукла», когда на улице неподалеку остановился микроавтобус. Из тут же вышли репортеры с камерой.

— Твою мать! — ругнулась она и стремительно скрылась за дверью.

— Госпожа Проскурина, несколько слов для первого канала!

— Меня нет! — строго сказала Даниле, и скрылась на кухне.

Неделю столица гудела подобно осиному рою. По всем каналам бесконечно повторяли отрывок с сердечком на стекле. Со всех печатных изданий на мир людей трагическими глазами смотрело изможденное лицо влюбленного вампира. Бессмертного полюбившего смертную! В бар «Последнее пристанище мертвого оленя» нескончаемой лавиной потекли посетители из числа любопытных. Теперь тут все время было людно, и Данил был вынужден нанять еще одну помощницу. Хоть какая-то очевидная польза от спектакля, разыгранного Амиром перед лицом всего города. У Оленева появился клиент, мертвый «олень» вот-вот станет живым…

В сторону Проскуриной уже не так активно плевались на улице, потому что она «подстилка вампира», теперь плевались, исключительно потому что «возлюбленная». Грязью почти не бросали, лишь показывали пальцами и шептались. Один раз в магазине какая-то девочка подросток попросила автограф. Калина вернулась в тот день в бар страшно злая и поругалась со всеми, с кем могла. За что Данил выгнал ее… в отгул. Избавиться от нее сейчас, значит лишиться притока клиентов, а с ним и денег. Как говорится, даже «оленю» понятно, что люди идут в бар только чтобы посмотреть на Проскурину. А еще выгнать, значит обречь бедняжку на голодную смерть. Совесть не позволяла. «Олени» существа гуманные. Терпел.

Безусловно, Калина понимала, что с подобным «рейтингом» про нее рано или поздно вспомнят и бывшие коллеги. И вот этот черный день настал!

— Калина, у тебя хотят взять интервью! — крикнул Оленев, но женщина не ответила.

— А может быть, вы скажите нам несколько слов? — обратилась к бармену тележурналистка.

— Безусловно. Спрашивайте.

— Как вы прокомментируете ситуацию с бессмертным?

— А что тут комментировать? Втрескался мужик, хоть и упырь, а с кем не бывает?! А что, девка видная, хоть и зараза каких мало. Характерчик хромает… Только он это зря. Она холоднее кубиков люда в моем холодильнике. Прочь его гонит. И ничего у них не было. Это все враки, что она с ним спала. Не верьте! Она еще девственница. Можете быть уверены! Мне ли не знать? Я пытался там побывать, но там очень негостеприимная среда. Кислотой разъедает. Я даже подозреваю, — тихо добавил он, — что она и вовсе не любит мужчин…

— Ты все сказал?! — холодно уточнила Проскурина, возникая рядом и прекращая таким образом поток неуместных шуток Данила. Репортеры это не те люди, с которыми стоит шутить, тем более так.

— Калина Владимировна, а как вы прокомментируете ситуацию? — спросила журналист.

— Я никому не верю! Эти бессметные что-то замышляют. Все что вы видели, представление! Цирк! Этот Амир, он все это разыграл!.. У нас нет, и не было романа. И он просто не может любить, потому что он меня ненавидит! В день, когда я уезжала из города бессмертных, он угрожал мне насилием!..

Она еще немало сказала, правда, избегая вещей, за которые власти могли ее серьезно наказать. Но к немалому изумлению Проскуриной, в вечернем выпуске новостей показали только отрывок про льдинку в исполнении Данила, его комментарий про то, что Калина предпочитает женщин и ее слова: «Я никому не верю». Выглядело так, словно бывшая журналистка говорит про мужчин в общем. Что на фоне слов о ней, как о лесбиянке, выглядело как живописное подтверждение этой идеи.

Калина уныло смотрела на экран и, убавив звук, прошипела Даниле:

— Ты сволочь! Зачем ты все это сказал?

— Ничего личного, — без особого раскаяния ответил Оленев. — Реклама. Мало того что ты шлюшка в которую влюбился вампир, ты при этом лесбиянка-девственница! Это как в кунсткамеру сходить! Каждый захочет увидеть такого монстра. Я сколочу на тебе состояние. Не переживай, я поделюсь.

— Знаешь, что мама уже трижды звонила мне? И рыдала, как я могла так опозорить их с отцом?

— Что ты кипишь? Думаешь, никто теперь не женится на тебе, побоится? Ничего. Я пересилю отвращение перед опальной лесбиянкой и восстановлю твою честь. Так и быть — женюсь… А мать и раньше это тебе говорила, — развел руками Данил. — Ничего страшного не случилось. Напротив, теперь быстрее одумаешься, за голову возьмешься. Внуков ей родишь.

— Да, но тогда она подозревала меня в случке с вампиром! А он хоть и чужеродный, но мужской организм! С членом, понимаешь? А так весь мир говорит, что я лесбиянка! Мама ругается, говорит, могла бы вначале сказать им с отцом, что люблю вагины, они бы поняли… Нет, ну ты это представляешь?! Так и сказала — «любишь вагины»!.. Еще и добила меня, мол, она втайне всегда догадывалась, потому, как я дико ненавижу мужчин. И ты не урод после этого? — горько спросила она.

— А что, мама в чем-то права. Ты и, правда, ненавидишь мужчин.

— А за что вас уродов любить?! — ругнулась Калина и ушла мыть нужник. В ее понимании это было многим приятней, чем говорить с очередным «уродом».

Самым последним ударом стало узнать, что все надписи о ней на двери бара, были творчеством рук Данила. Проскурина нашла краску в тайнике в кладовке, когда полезла туда убираться, чтобы как-то снять стресс.

— Зачем? — холодно спросила она, предъявляя находку с торчащей наружу кистью.

— Это привлекает клиентов в бар, — почесав макушку, признался он.

— Сволочь!

— Зато теперь мне есть чем тебя кормить! — возразил он. — И твоего мерзкого питомца. И на сигареты тебе есть!