Taliana - Утекая в вечность

• Название: Утекая в вечность
• Автор: Taliana
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Железная стена между двух миров. Так человечество защитило себя от ужаса, который приходил по ночам. Вампиры — вершина пищевой цепи. Страх перед хищниками держит людей в пределах перенаселенных территорий. Пока бессмертные строят города будущего и воссоздают живую плоть, человечество стремительно приближается к нищете. Кажется, выхода нет. Но вампиры перестают нападать по ночам и предлагают… мир? Это приводит человечество в недоумение. Десять военных, четыре политика и журналистка. Делегация мира в столице вампиров. И никто не подозревает о своей роли в ведущейся большой игре. Особенно зеленоглазая бунтарка Калина Проскурина. «Кость в горле», ярая противница вампиров, она становится мишенью для многих янтарных глаз, распалив в некоторых сердцах пожар ненависти и еще больший страсти…

---

— А что по этому поводу думает государь? Неужели вы считаете, что он глупее вас с преемником?

— Государь не занимал бы пост правящего, если бы не обладал самым пытливым умом в нашем мире. Но он всего лишь мужчина и в некоторых ситуациях желает мыслить только в этом ракурсе. Думаю ему приятно думать, что вы заинтересованы в нем не меньше чем он в вас. Легко ошибиться, когда ведется умелая игра…

— Умелая игра? — перебила Проскурина.

— Да. И говорятся льстивые вещи.

— Льстивые вещи?! — возмутилась она.

— Не вы ли говорили мне, Калина, что помните кто мы? Что между нами пропасть, еще и зайцев вспоминали, что не спят с волками и все прочее. Или вы говорили это потому, что перед вами был простой солдат? А с государем повели речи иначе? Потому что в этом и была ваша задача? Вы лицемерили, хотя выглядели убедительно. Надменная самовлюбленная…

— Кто? Договаривайте! — вспыхнула она. — Или боитесь последствий? Что донесу на вас государю?

— Сучка!.. — хлестко выплюнул Амир. — Я не боюсь доносов и гнева государя. Время рассудит нас. Я всегда служил верой и правдой. Неужели вы думаете, что это так просто забудут ради ваших лживых глаз?

— Надумали очернить меня в его глазах? Валяйте! Я знаю, как можно вывернуть любую правду, когда на карту поставлена власть. Я понимаю страх вашего преемника, он боится за своего отца. Надеюсь, дело в этом, а не том, что он затеял подсидеть его. И пользуется первой же слабиной родителя. А вы играете ему на руку из долга… или в своих каких-то побуждениях?

— Своих побуждениях? — переспросил капитан, нахмурившись до предела.

— Да, своих. Месть отвергнутого мужичины! Редкого заносчивого самолюбца. Вам даже в голову не приходит, что вы можете быть мне неприятны по своей сути, да? Вы предпочли списать отказ на свой невысокий ранг. Сколько в вас комплексов, Амир! Кто бы мог подумать. Так ведь и не скажешь. Грудь колесом, вид напыщенный, а выходит вы мыльный пузырь. Озлобившийся и далеко не высокого о себе самом мнения, потому и беситесь, и пыжитесь. Завидуете силе и власти вашего государя? Желаете выслужиться перед преемником, потому что считаете, что он скоро займет пост правящего в этом мире? Чтобы стать поближе к кормушке? Рассчитываете на повышение? Вы мне стали еще противней! Предательство государя, который верит вам, это низость!

Проскурина приподнялась над постелью, выплюнула эти слова в лицо капитана и тут же дрогнула, когда мужчина схватил ее за волосы на макушке и крепко их сжал. У Проскуриной сердце подскочило в груди, но она не попыталась вырваться. Упрямо смотрела в ответ, держала натиск. Какое-то время Амир просто тяжело гневно дышал ей в самое лицо, вероятно обретая способность спокойно говорить или пытаясь обуздать бурю в груди, чтобы не пустить обидчице кровь. Это бы и, правда, дорого ему стоило.

— Я и не предполагал, что в этом мире есть существа подобные вам, — с трудом выдохнул он, наконец. — Именно существа. Вы не имеете права носить имя «женщина». Вы в принципе противоречите всему, что они собой представляют. Мне жаль, что государь так в вас ошибается и не видит, какая вы на самом деле.

— А вы, Амир, видите какая я? Наверное, вам держащему за волосы, превосходящему весом и силой в два раза, сейчас именно поэтому правда очевидней, чем государю, — шептала она, так как говорить громче не было ни нужды, ни силы. Он причинял боли, всего пара сантиметров разделила их лица.

Слова попали в цель, рука разжалась мгновенно.

— Вам позволили применять ко мне силу, капитан? Или вы такой отчаянный?

— Я вас не сдерживаю. Можете донести на меня, — отворачиваясь, сообщил Амир.

— Не меряйте меня по себе. Я не стану пользоваться своими преимуществами. Пусть это будет вам лишним напоминанием пропасти между нами.

— Вы усвоили мысль, которую мне поручено донести до вас?

— А если нет, вы расправитесь со мной, не чураясь никаких методов? — с иронией уточнила Калина.

— Никаких кровавых расправ. Мы нейтрализуем вас, опорочив в глазах вашей общественности. Средств существует не мало.

— Вы думаете, государь вам это позволит?

— Мы сделаем так, что он первый отвернется от вас. Так что будьте благоразумны. Его переменившееся мнение, быть может, вас и не огорчит, но вам не может быть все равно, что ополчится и ваш мир. Люди станут плевать на улицах в когда-то любимую ими Калину Проскурину. Лишат работы. Всего, что было ей дорого. Гарантирую.

— Что же такое вы для меня наметили?

— Не имею приказа раскрывать вам карты. Но прошу не сомневаться, что для решительного удара уже все готово. Мне нужен ваш ответ или я действую без промедлений.

— Пугаете меня котом в мешке? Думаете вы первый? Думаете, испугаюсь?

— Думаю, задумаетесь. Большего мне пока не надо. Ваше дело держать государя на расстоянии. Остальное выполним мы. Преемник не даст ему возможности приблизиться к вам. Мы сделаем для этого все. Ваше дело лишь не вмешиваться в наши планы. И естественно, придержать суть разговора, что был между нами.

— Естественно, — желчно добавила она, тут же иронично уточнив: — А как ваш преемник планирует удерживать за пределами моей спальни разгорячившегося мужчину получившего согласие?

— Вы говорите как куртизанка, — с отвращением поморщился Амир.

— Так ведь я и есть она, — саркастично возразила Проскурина. — Мне все равно с кем спать. Вы же с преемником как в воду глядите и читаете в сердцах как в открытой книге. Отвечайте, как?!

— Пусть вас это не беспокоит. Ваше дело не давать государю авансов. Вы плохо себя чувствуете, у вас женское недомогание.

— Какие вы изобретательные с преемником! Еще можно сказать, давай в другой раз, дорогой. У меня голова болит. И послушать, что он скажет. Даже мужчины небольшого ума знают, что это старая как мир отговорка. Ваш государь мужчина небольшого ума?.. А про женское недомогание это вообще смехотворно. Я почему-то думаю, даже не знаю почему, что от вида крови ваш государь не сомлеет. Исправьте если я не права, ваш государь боится крови? — издевалась она насмехаясь.

— Вот и придумайте что-то убедительное. Вы же у нас мастер водить кого-то за нос. А остальное доделаем мы. Мне нужен ваш окончательный ответ.

— Безусловно, я принимаю ваши условия. Свои за провал операции меня по голове не погладят, конечно. Но это ведь лучше чем всеобщее осуждение, да? — насмешничала она подыгрывая.

— Вот и хорошо, что вы с преемником все продумали. Мы можем возвращаться назад?

— Не раньше утра.

— Боитесь не удержать государя? Не напрасно переживаете. Он очень разгорячился. Редкий мужчина. Впервые радуюсь своему постыдному ремеслу продажной женщины. Могла ведь получить удовольствие. А теперь все псу под хвост. Но я думаю, вы его не удержите. Разве что если станете вдвоем с преемником держать за то самое место. Станете держать, Амир?

— У вас чувство юмора портовой девки.

— Определитесь. Портовая или куртизанка? Это знаете ли высшее мастерство у продажных — куртизанить. Тут нужно обладать незаурядным умом и редким обаянием.

— Скорее портовая.

— Пусть будет так. Странный вкус у вашего правителя, не находите? Он такой изысканный, а любит портовых девок.

— Вы меня не спровоцируете, Калина. У вас странная тяга будить в мужчине зверя. Нравится, когда к вам применяют насилие? Напрашиваетесь на грубость?

— Нет, просто проверяю, где вы сломитесь?

— Где-то в области вашей шеи.

— Укусите?

— Скорее задушу. Это вероятно будет приятно. Вдеть, как вы медленно задыхаетесь.

— Вы любите медленно задыхающихся женщин, Амир? Думала вы торопыга и скорострел.

Калина заверещала, так резкого бросился в ее сторону мужчина, а затем и залилась звонким смехом, когда он сжал ее в руках и хорошенько тряхнул. Уже белея от злости. Он едва держится, что бы ни задушить ее, а она смеется.

— А говорили, не спровоцирую.

— Любите острые ощущения? — шипел капитан и тряс Калину за плечи. Затем резко отпустил, и женщина рухнула спиной на кровать, а приземлившись, улыбнулась.

— Слабо. У нас на дорогах и то сильней трясет. И не думайте, что я общаюсь так со всеми, капитан, — тут же обретая холодность лица и тона, сообщила журналистка. — К вам я отношусь лишь так как вы того заслуживаете. Я груба лишь потому, что вы так относитесь ко мне. Безо всякого уважения и пытаясь лишь задеть, оскорбить и унизить. Папа всегда говорил, что я зеркало. Всегда лишь отражаю того кто в меня смотрит. Поэтому мне так пришелся по душе ваш государь, что я даже на миг забыла кто он такой. С ним я почувствовала себя распустившимся цветком. И захотела подарить ему свой аромат и сладкую пыльцу. Это мое право женщины. Простите за вычурность. Цветы всегда открываются навстречу солнцу. А он солнце. Просто вы слишком молоды чтобы понять сердце женщины. Мы выбираем заботу и любовь, даже если они длятся лишь вечер. И неважно седой старец дарит ее или молодой красавец. Морщины не видны в темноте, зато в ней ощутимо тепло и сила того кто тебя обнимает… Но откуда вам это знать? Верно, Амир? Ведь дела с женщинами вы не имели. Только с заменителями своего «синтетического» производства!