Taliana - Утекая в вечность

• Название: Утекая в вечность
• Автор: Taliana
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Железная стена между двух миров. Так человечество защитило себя от ужаса, который приходил по ночам. Вампиры — вершина пищевой цепи. Страх перед хищниками держит людей в пределах перенаселенных территорий. Пока бессмертные строят города будущего и воссоздают живую плоть, человечество стремительно приближается к нищете. Кажется, выхода нет. Но вампиры перестают нападать по ночам и предлагают… мир? Это приводит человечество в недоумение. Десять военных, четыре политика и журналистка. Делегация мира в столице вампиров. И никто не подозревает о своей роли в ведущейся большой игре. Особенно зеленоглазая бунтарка Калина Проскурина. «Кость в горле», ярая противница вампиров, она становится мишенью для многих янтарных глаз, распалив в некоторых сердцах пожар ненависти и еще больший страсти…

---

Просто бесконечная фабрика по производству всего. От крови до удобрений. Масса ответвлений, целый подземный город. Который, как выяснилось, уходил далеко за пределы подземной части дворца. Механизированный, стерильно чистый и тихий. Единственное исключение в смысле звука, место, где аноты поступали по транспортеру на конвейер, на котором происходил забор крови. Поскольку по технологии полагалось собирать кровь только у живого существа. «Мертвая кровь» теряла свою полезность за считанные минуты и считалась «пустыми калориями». Употребляя ее, не умрешь с голода, но, питаясь подобной пищей продолжительное время, можно заболеть от истощения. Поэтому в цехе стоял оглушительный вой. Всем членам делегации выдали наушники, чтобы как-то уберечь уши.

Процесс полностью автоматизирован, но от этого не выглядит менее кровожадным. Животное зажимают тисками, затем прокалывают в жизненно важных местах, где проходят самые крупные артерии, и забирают кровь. Умерщвленное оно переходит на другой транспортер, который ведет в переработочную. Там туши потрошит автомат, после того как стянет шкуру. Далее по потребности. Или наверх в пищеблок, или же на переработку и в холодильник. Холодильники тут же, под землей, и они бесконечно огромные. Их людям не показывали. Никто не пожелал смотреть. Делегаты устали.

Впрочем, и процесс забора крови у анотов никому не пришелся по душе. Военные смотрели бесстрастно, министерские же побелели как полотно. Зрелище не из приятных. Калина держалась, как могла, нацепив на лицо маску холодного безразличия к происходящему. Потому что чувствовала как Амир, сощурив глаза, наблюдает за ней со стороны. Не хотела выдать свою слабину.

— Что происходит с кровью дальше? — спросила журналистка у профессора, чтобы как-то отвлечься.

— Поступает в пищу. Лишнюю обрабатывают для лучшей сохранности и хранят при допустимых температурах. У нее хороший срок годности. Специально добивались этого.

— Значит, процесс пищи полностью механизирован? И более никакого варварства?

— Вы имеете в виду… охоту? Нет, в этом больше нет необходимости, — уверил бессмертный.

— А как же инстинкт хищника? — настаивала журналистка.

— Мы не звери, юная леди. Просто состав крови наиболее подходит для нашего процесса пищеварения. Нам нет разницы, как принимать кровь. В чашке или…

— «Из горла»? — хмыкнув, подсказала она.

— Совершенно верно. За последние десять лет мы это доказали.

— Правда? — иронично уточнила женщина.

— Что вы имеете в виду?

— Быть может, вы лишь показываете то, что мы хотим увидеть? Не более. Мир — это ваша идея. Разве не в вашей власти обмануть нас?

— По-вашему, мы соорудили все это, что бы бросить пыль в глаза человечества? — удивился профессор, указав рукой на огромный конвейер. — Дорогая получилась «пыль».

— Не спорю, что конвейер — это удобно. Но отказались ли вы от прежнего способа приема пищи? Лично для меня это сомнительно.

— Здоровый скепсис к лицу человеку вашего рода деятельности, — пространно ответил профессор. А как показалось Калине, попросту ушел от ответа.

— Что скажите, капитан?

Амир вопросительно посмотрел на женщину. Вызов в ее голосе не обещал ничего хорошего.

— Это вас удовлетворяет?

— Что именно?

— Подобный способ приема пищи?

— Вы хотите узнать, не грызу ли я кого-то по ночам, Калина Владимировна?

— Вот именно.

— А какой смысл, если я не голоден?

— Не знаю. Может быть… неудовлетворение?

— Вам виднее, госпожа Проскурина, что это такое.

— Вы не ответили, — холодно напомнил Васнецов.

— Нет, генерал, я ответил. Просто дал не тот ответ, который вас устраивает. Вы хотите верить, что мы опасны? Верьте. По сути это так. И мы всегда будем для вас хищниками, стоящими на ступень выше, как верхушка пищевой цепочки, потому что мы едим вас, а вы нас нет. Это правда, и никто ее не оспаривает. Но правда и то, что мы не испытываем больше острой нужды в вас, потому что создали десятикратно улученную замену. Зачем же нам развязывать кровавый конфликт, если цель того больше не стоит? Ведь это повлечет тысячи и наших смертей. Чистая математика, генерал. Вам ведь преподают ее в школе?

— Госпожа Проскурина в чем-то права, капитан. Если хищник сыт, это не значит, что инстинкт его мертв, — пропустив колкость мимо, ответил Васнецов.

— Мы существенно отличаемся от животных, генерал, — напомнил капитан, как показалось Калине, оскорбленный этим сравнением. — Мы способны мыслить рационально. А это значит выбирать из двух вариантов лучший, чтобы обезопасить свое существование. Животное беспокоится лишь о своем насыщении. Его волнует сегодня, и сытое оно или нет. Мы же думаем и про завтра. Будущее — вот что нас волнует. И нам нужен мир. Мы не хотим войны. Десять лет тишины это доказали. Или нет?

Васнецов какое-то время буравил Амира напряженными глазами, но затем отступил.

— Вы удовлетворены, Калина Владимировна? — спросил Амир.

— Еще нет.

— Тогда рад буду вас удовлетворить. По любому вопросу, госпожа Проскурина…

Сухенький профессор кашлянул, скрывая улыбку, и предложил продолжить после обеда, время которого уже подошло вплотную.

— Вы сделали прототипов такими не сразу, верно? — поравнявшись с Амиром по дороге на поверхность, спросила женщина. Догнала его на лестнице, оставляя усталых коллег позади.

— Первые прототипы отличались от нынешних во всем, и даже выглядели иначе. Скажем, красой не блистали…

— Я не об этом, и вы поняли. Это был вынужденный шаг, последующая коррекция. Верно? Вы понемногу лишали их эмоций и пришли к тому, что имеете сейчас, умышленно? Но лично вас это не радует, капитан. Вас даже бесит получившийся результат, — анализировала она, пытливо изучая янтарные глаза. — Коррекция лишила вас главного удовольствия — игры в хищника и жертву. Ваш инстинкт еще жив. Вы, правда, хотели заменить нас ими во всем. Аноты — это для отвода глаз. Прототип должен был стать полноценной заменой. Но у вас не вышло.

— Я солдат, госпожа Проскурина, а не генный инженер. Первые прототипы жили очень короткой жизнью и отличались нестабильным поведением. Часто сами себе вредили. Не раз нападали на себе подобных под воздействием вспышек спонтанной агрессии. Они были лишены способностей мыслить как мы, изначально, и повысить их уровень так и не удалось. Слишком короткая жизнь. Ведь вы тоже не рождаетесь академиками, вы ими становитесь, верно? Годы взросления, учебы и приобретения опыта. Ученые искали выход, и нашли, какой сумели. И мы имеем то, что имеем. Прототип в среднем живет четыре года и умирает. Просто не просыпается в определенный день. Все.

— Знаете, что я думаю, Амир? — усмехнулась она.

— Вы же все равно скажите, не так ли, госпожа Проскурина? Хочу я это знать или нет, — спросил он с иронией.

— Ваши ученые умышленно понемногу отрезали их чувства. Раз за разом, пока не лишили их всего. Интеллекта, эмоций радости и горести, способности бояться или сопереживать. Потому что они наперекор тому, что хотели нам показать, получили людей или практически людей. Или же вообще прототипом вашего прототипа был живой человек. А остальное сделали по принципу клонирования. Это были мыслящие существа, да, Амир? Если столь совершенны их тела, почему не предположить, что таким был и их разум? А где есть разум, есть и воля. В том числе к свободе.

— Я еще в лаборатории понял вашу позицию, госпожа Проскурина. Вы всегда видели нас злобными тварями и не переменили мнение. Что я могу вам доказать, если вы уже сочинили про себя целый фантастический роман? Мои попытки отстоять правду будут выглядеть вяло и блекло на фоне ваших пестрых фантазий. Я не имею вашего богатого воображения. Вы озвучите это мнение, и люди вам поверят. Ими будет руководить страх. А какой он советчик, всем известно… Но все-таки я скажу, что думаю. Наши ученые совершили невероятное, но и им далеко до гениальности самой природы. Они не в силах контролировать все. Получившиеся существа совершенной формы, но это лишь пустой сосуд, они не люди. И вам это уже говорили.

— Но они были такими, не правда ли? — настаивала она.

— Знаете, как говорит мой отец?

— Интересно узнать…

— Зачем доказывать что-то зубочистке, она деревянная, она не поймет…

Поскольку экскурсия затянулась, возможности отдохнуть и освежиться до обеда членам делегации не предоставили. Калине пришлось вновь надеть измучившие ее туфли. Точнее, фактически вбить в них слегка опухшие от многочасовой ходьбы ноги.

Обед прошел в спокойной атмосфере всеобщего утомления и погружения в мысли. Делегаты обдумывали увиденное и услышанное.

Вишнар был не менее молчалив, хотя его нельзя было назвать озабоченным или опечаленным. Наверняка, ему уже передали суть произошедших в лаборатории разговоров. И вскоре он это подтвердил: