Евгения Федорова - Эффект отражения (СИ)

• Название: Эффект отражения (СИ)
• Автор: Евгения Федорова
• Издательство: СИ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014

Владелец предприятия «Услуги Зеркал» Патрик Сиковски в вашем распоряжении. Хотите жить вечно? Закажите себе зеркало и не спрашивайте, чем придется за него заплатить.

---

— Слава ничего, жить будет, хотя он многое стерпел. Сиковски в порядке, даже перестал злиться и решил задержаться — кое-что обсудить надо. Тебе ведь Святослав рассказал о Зеркалах?

— В общих чертах, — Павел сделал большой глоток ароматного кофе и виновато улыбнулся. — Только я не очень то понимаю…

— Скорее, не хочешь понять. Это совершенно нормально, не переживай. Любой психоаналитик тебе скажет, что разум может отгораживаться от того, что способно причинить ему вред. Все, что ты вчера увидел, для тебя не существовало и не существует.

В наших силах ввести тебя в курс дела, предупредить об опасности, а что делать, решать на самом деле тебе и только тебе. Сиковски, уважаемый человек, занятой, остался, чтобы разъяснить тебе некоторые сложности. Цени это. Горден чуть не отдал за тебя свое Зеркало, а, не будь его, погиб бы. И я влезла в это, и Ким. Тебе чертовски повезло с крестным, Святослав умен и умеет просить.

— Просить о чем? — опешил Павел.

— Кранц, ты только прикидываешься таким беспробудным пнем или действительно недалекого ума человек? Ты думаешь, мне заняться нечем, или у меня давно не было неприятностей?! Вот, со скуки помираю, решила с моста в реку свалиться!

— Надо было просто мне все объяснить! — разозлился Павел. Эта женщина своими обвинительными словами, своей заносчивостью и уверенностью, подкрепленной необычайной красотой, заставляла Кранца злиться.

— А ты нам дал шанс тебе объяснить? — тем временем не полезла в карман за словом Белла. — Ты просто взял и убил своего крестного!

— Да что ты все заладила, убил, убил! Горден же жив, значит, никто никого не убивал!

— Ты что же, ничуть не сожалеешь о том, что сделал? Не стыдишься? Для тебя это нормально, воткнуть нож в человека?

— Нет. Не нормально, — Павел отвернулся, глядя в огонь. — Впервые. Я спасал свою жизнь. Да, я сожалею. Стыжусь? Нет. Сам от себя не ожидал подобного, но оказывается, я могу пытаться сам себя защитить.

— Ну, в общем, и правильно делаешь, — легко согласилась Белла. — Мне нравится твой подход к проблеме. Для простого человека ты хорошо держался, раз твоя голова до сих пор твоя.

— Послушай, Белла, в меня пустили пулю. Прямо в упор. А я, к твоему сведению, не военный, даже боем никогда не занимался. Мне чудом удалось спастись, вот только теперь в портсигаре дырка. Из-за этого я вел себя как бешеный, да ты, наверное, знаешь все и без меня…

— Не волнуйся, я и вправду в курсе, — Белла засмеялась. — Я должна была вразумить мальчиков не соваться к тебе, но привыкла, что все люди — рохли и способны лишь сопли пускать. Такого поворота событий не ожидал никто, уж поверь мне! Сейчас мне надо уехать по делам, но я вернусь. Сиковски все тебе пояснит и ты, если захочешь, то разберешься во всем, что вчера произошло. Но я бы на твоем месте (а я на своем месте) все же сказала Гордену пару слов. Вот ты, когда порежешься ножом, больно?

— Да, но вчера в меня попала стрела и я стерпел…

— Это потому что Горден все взял на себя, — Белла сделала странный жест, словно поймала кого-то в воздухе и раздавила. — Свою смерть, твою боль. И твою жизнь.

— И что же я должен сказать Гордену? — с вызовом спросил Павел.

— Это очень просто! Прости и спасибо. Какая мелочь!

Горден был белее мела и сильно хромал. Увидев его в дверях, Белла кинулась навстречу и помогла дойти до кресла. Павел застыл на своем месте подобно изваянию, ему казалось, все мышцы лица занемели. С силой он отвернулся, чтобы чувство вины в его душе перестало расти.

Если тебе гложет совесть, — смеялся когда-то давным-давно, в другом мире, где все было рационально, его однокурсник, — то просто выбей ей зубы. Тогда она станет нежно тебя облизывать. Легкомысленные слова, как и заявления, что мы свою судьбу полностью контролируем и всегда можем выбирать. И всегда есть выход.

Все это слова, достойные молодости, но оказалось, что применить на практике их невозможно.

— Белла взялась что-то тихо втолковывать Гордену, он отмахивался, морщился и вздыхал. Павел даже не пытался прислушиваться к их разговору. Ему больше кусок в горло не лез и он пил кофе, ставшее внезапно совершенно безвкусным, и мечтал о сигарете.

Кто-то завозился под журнальным столиком, привлекая внимание Павла, и он для проверки запустил туда куском колбасы с бутерброда. Что-то мелькнуло лохматое, и колбаса тут же исчезла.

— Ну что, ребятки, заскучали?

Улыбающийся Сиковски в бархатном темно-бардовом халате, неторопливо вошел в комнату.

— Что приуныли? — он протянул Павлу дорогой портсигар. — Ты так громко думаешь о сигарете, что я пришел из соседней комнаты. Невыносимо, когда кто-то мечтает о чем-то простом и не получает этого.

Он оглянулся на Гордена и всплеснул руками:

— Святослав Дмитриевич, вы зачем встали с постели?

— Я? Э-э, — протянул Горден.

— Ну тогда сделайте лицо попроще, вам не идет! Улыбнитесь уже и вы, Белла, мы ведь выиграли еще один день! Целый день!

— Ну, прочитай нам лекцию, наисвятейший, — Белла отстранилась от Гордена, присела у камина и принялась кочергой поправлять в топке дрова. — Львенку интересно будет послушать…

— У него есть ИМЯ, Элизабет, — строго сказал Горден. — Клички мало кому бывают приятны.

Павел еще ниже опустил голову. Ему внезапно захотелось сбежать из этой комнаты, побыть в одиночестве, все обдумать, признаться самому себе в том, чего он так боится. Привыкнуть к мысли о бегающих по воде собаках и умении выживать после смертельных ран.

— Кранц, — прогуливаясь по комнате, зловеще сказал Сиковски. — Наше знакомство там, в подворотне, а потом на лестнице вышло скомканным. Позвольте представиться: Патрик Сиковски, хозяин «Услуги Зеркал».

— Очень приятно, — не глядя на старика, буркнул Павел.

— А теперь ответь мне на один вопрос. Откуда у тебя эта фамилия?

— Мой дед был немцем, — отозвался юноша и, заметив, как нахмурил седые брови старик, добавил торопливо. — Из мирных, он никогда не воевал. У меня в роду вообще не воинственные люди.

— Точно не из тех? — продолжал допытываться Сиковски. Ну ведь точно, для него это должно быть важно, — догадался Павел. — Он ведь еврей. Наверное, многое пережил!

— Полно тебе, Патрик, — Белла взяла Сиковски за плечи и усадила на диван. — Не мельтиши, пожалуйста, перед глазами. Каким боком тебя это вообще могло коснуться, ты же у нас почти бог.

— Это радуешься ты в одиночестве, а беда касается всех, — назидательно сказал Патрик, потрясся костлявым пальцем.

— А я слышал другое, — вклинился Павел и тут же пожалел о своих словах. Все разм взглянули на него. И Горден тоже. А он, кажется, собирался сказать глупость.

— Что? — подбодрила его Белла.

— Когда ты смеешься — с тобой смеется весь мир, — промямлил Кранц. — Когда плачешь — ты плачешь в одиночестве. Это чье-то высказывание, я думаю…

— Много думаешь, Павел, — проворчал Сиковски. — Умные мысли доводят до депрессии, не знал? А теперь послушай немного обо мне для разнообразия; о Зеркалах, чтобы понимать, да еще о жизни, чтобы чему-нибудь научиться. Слушай старика, я дурного не посоветую.

— Он всегда так представляется, старик, — со смешком сообщил Горден. — А на самом деле он — ветошь. Сколько тебе лет, Сиковски?

— Не фамильярничай, Святослав Дмитриевич, не созрел еще до подобных утех, — одернул его Патрик. — И не прерывай, не люблю этого. Так вот, молодые люди, лет мне много, несколько тысяч с хвостами, да разве же это важно? Да разве же такое упомнишь? Важно то, что с отрочества занимаюсь я Зеркалами. Был я молодым, как ты, Кранц, босоногим воришкой, попавшемся на краже. И хотели меня повесить, да удалось мне сбежать. Спятался я в какой-то мастерской, а стража знай себе дома обыскивает. И внезапно выдал меня хозяин мастерской за своего подмастерье, уверил стражников, что давно уже у него работаю. Спас мне жизнь и предложил остаться. Это был длиннобородый старец-мудрец, который руками своими мог создать, казалось, целый мир. Я вырос под его опекой, обучился письму, чтению и химии, а потом внезапно передал мне мастер книгу и велел ее хранить как собственную жизнь. Знатная это была книга, созданная в пору, когда на нашей планете плескались лишь океаны огня. А кем созданную, я не знаю сам, не спрашивайте. Не воспринимайте мои слова в серьез, это я шучу так конечно. Она очень стара, эта книга. Имя той книге «Эффект отражения».

Уж сколько раз пытались ее у меня украсть, только без толку. Все они мертвы, с ворами я никогда не церемонюсь…

Он пристально посмотрел на Гордена, словно предостерегая, но Святослав, не дрогнув, выдержал неприятный взгляд.

— А знаете, — продолжал Сиковски, — только бывший вор мог спрятать книгу так, что никому не сыскать. Это был верно рассчитанный ход. В книге этой была такая древняя языческая магия, что корней ее не определишь. Не черная и не светлая, ибо была направлена на единение и силу. А цена, что для язычников была ничтожной, может чудится теперь чудовищной. У меня на этот счет свое мнение и не надо о нем узнавать. Смерть — жизнь.