Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)

• Название: Чувство времени (СИ)
• Автор: Евгения Федорова
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

В мире вокруг разлито огромное количество энергий, и колдуны черпают свои силы, творя чародейство, но лишь истинным магам понятна природа материи. Во власти тех, чья жизнь связана с драконом, отнять или подарить жизнь. Они всесильны, но есть нечто, с чем приходится считаться даже магам. И имя этой силе — Время.

Книга вторая из цикла «Пелена времени».

---

Здесь слабо трепетал небольшой фитилек под мутноватым стеклом и, зажигая в каюте второй фонарь, Мархар молчал. Потом, внезапно повернувшись, задал мне обескураживающе строгий вопрос:

— Что это было, Демиан?

Я пошатнулся от того, что корабль взбрыкнул на волне, и, опершись о стол ладонью, случайно надорвал край карты, приколотой к столу булавками.

— А на что это было похоже? — уточнил я, осторожно присаживаясь на узкую койку, чтобы еще что-нибудь не испортить.

— На самодурство, — отозвался фантом. — И отсутствие самообладания! Я понимаю, что ты имеешь на него свои виды, но если островитянин тебе не по зубам, если не можешь с этим справиться, просто сбрось его за борт и забудь об этом. Можешь утешить себя тем, что мы ушли недостаточно далеко от берега и у него даже будет неплохой шанс выжить.

— Очень смешно, — проворчал я.

— Все твои терзания сейчас — надуманные, Демиан, — Мархар достал бутыль и две кружки. — Ты смешон в своих сомнениях. Но на самом деле я встрял не к месту. Что бы ты ни делал — делай это, не слушай меня. Ты тот, кто ты есть, и плевать, что говорят или думают другие. Я, Мастер. На самом деле у тебя есть долг только перед самим собой.

— Сливовое вино? — я принюхался к запаху, вытекшему из открытой фантомом бутыли.

— Сливовица, она крепче. Тебе должно помочь.

— Сейчас — быть может, но завтра с него мне будет худо.

— Будет даже хуже, чем ты думаешь, — «утешил» меня Мархар. — К такому ты не привычен, к жизни среди простых матросов на корабле, провонявшем рыбой и потом. И моя Эстолла при этом образец чистоты. Завтра качка усилится, эта шхуна похожа на челнок неумелой ткачихи.

— Мы поправим и ветер и волны, — я усмехнулся, чувствуя непринужденность. Здесь и вправду воняло, а переборки надвинулись так близко, что давили на бока, но мне все равно стало легче.

— Мы? Ты, весь истерзанный пытками, или Мастер — потерянный и оглушенный? Отрезанный от дракона? Да он никогда не станет тратить свои силы!

— Зачем беречь то, что может потом не пригодиться? — я хлебнул сливовицы. У нее был резкий вкус, крепость и вправду оказалась достойной.

Зверобой и листья малины вместе с валерьяной сейчас могли принести мне куда больше пользы, чем это крепкое пойло, от которого перехватывает дух, но желание напиться до забытья было сильнее доводов рассудка.

— Эко ты порозовел от выпитого, помню-помню, женщины всегда считали, будто ты смущен…

Фантом запнулся, шутка ударила в натянутую ткань моих воспоминаний и вызвала кислую мину.

— Демиан, ну что ты хочешь от меня услышать? — взвился Мархар.

— Правду, — я облизал потрескавшиеся губы. — О том, зачем тебе понадобилась моя дружба.

— Дружба, лицемерие, обман. Мне было велено найти человека нужного свойства, и я его нашел, принял за тебя это решение и отдал магам, но мне страшно было услышать в ответ бесконечную череду обвинений. Вот так, я ничего не хотел слушать! И сейчас не хочу, ну, понял? Потому что сейчас мне все равно! Прошлое уже не вернуть, и то, что происходит вокруг, именно это занимает мой разум.

Он залпом выпил щедро влитое в кружку содержимое и плеснул еще, а я подумал, что раньше вместо этих грубоватых глиняных кружек у него в хозяйстве нашлось бы тончайшее стекло искусной работы.

— Темное сердце, — продолжал он через мгновение. — Не думай, что я оказался на Туре, чтобы вызволить тебя из узилища, нет, мне нужно было сердце!

— Ну, конечно, как я мог так подумать? — с насмешкой согласился я.

— Неверное восприятие событий разрушает целостность всей картины. Не я оказался на острове, чтобы помочь тебе, но ты оказался на Туре, чтобы принести мне его, — фантом покосился на рундук, запертый замком, и этот жаждущий взгляд показался мне слегка безумным.

— Забавно, — как и прежде бывало после болезни или ранения, я легко запьянел. — У тебя такой удачный гребень рассуждений, он помогает причесывать события в любом удобном порядке. С тем же успехом я могу возразить, что судьба послала меня через моря, чтобы найти Гевора и привезти его на материк.

— Вокруг нас бесконечное множество смыслов, пути меняются каждое мгновение, от каждого слова, от любого дела или промедления. Допьешь ты сейчас свою сливовицу, и свалишься в пьяном сне. Это одно, и совсем другое, если ты отставишь кружку, и мы еще немного поговорим. Что-то лишнее будет сказано или что-то нужное. Важное. Или неосторожное, готовое поссорить нас или причинить боль.

Мархар смотрел на меня выжидающе, будто предлагая сделать важный выбор.

— О, — сказал я натянуто, — тогда лучше допить.

Мы сидели неподвижно, лишь мои пальцы, сжимавшие кружку, побелели от напряжения.

— Ну что ж, — фантом казался разочарованным.

— Тебе есть, что сказать?

— Есть, но не уверен, что ты примешь это…

Принять и понять? Да, сейчас для меня это трудная задача, я устал и мысли путаются.

Я медленно отодвинул от себя сливовицу, навалился на стол, сложив перед собой руки, чтобы принять позу, в которой было бы легче сидеть, и невольно уставился на черные узоры на коже. Есть племена, которые делают татуировки по всему телу. Мужчины — чтобы придать себе мужественности, а женщины для красоты. Рисунки на теле широко распространены среди горцев и на равнинах, в сухих ветреных степях. Гораздо реже рисунки наносят на лицо колдуньи и шаманы, изменяя свое обличие до неузнаваемости, чтобы спрятаться от духов и обмануть их.

Насколько мне известно, даже у рисунков, которые наносят для красоты, есть куда более практичный, уходящий корнями в давние времена смысл. Каждый рисунок несет в себе действие, которое зачастую утрачено. Оберегать или отклонять болезнь, дать силу, сделать человека богатым или удачливым. Что означают рисунки на моей руке, какова их структура и как простые символы способны создать преграду для истинной магии?

— Ну давай, скажи и я попробую поверить. С тех пор, как мы пришли в этот мир, ты пользовался чувством времени?

— Я — нет, — сказал он твердо, во второй раз принимая мои подозрения как должное. — Но я чувствую, как это происходит, Демиан, и порой… если я хорошо знаю человека, то могу сказать, кто это делает. Иногда подобное — лишь отголосок, качание весов, едва заметная рябь на привычной мне реке. Так было с тобой…

Он сидел, глядя на меня выжидающе, будто требуя извинений, но я лишь кивнул:

— Теперь дважды.

— Да, дважды, — согласился он. — Мне следовало догадаться, что его так просто снять, этот браслет.

— Совсем не просто, — возразил я. — И только с моей стороны.

— Но ты чувствовал сопротивление, что родилось вокруг? Ты был будто камнем, от которого качнулась вода.

Я лишь кивнул.

— Иногда мне сложно что-то разобрать, иногда это волнение подобно шквалу. И конечно никогда нельзя сказать наверняка, хотя на счет тебя я был практически уверен… Как ты посмел воспользоваться этим впервые, как смог решиться и как ощутил его? Как потом отстранился, совершив лишь краткое касание?

— Сколько вопросов, — пробормотал я. — Мне пришлось это сделать, чтобы выжить, и не забывай, что почувствовать его ты помог мне сам, давно, когда пытался помочь отделить мое время от времени смерти. И уж конечно я знал, сколько нужно взять — всего лишь мгновение.

— Но как же жажда?

— Только желание жить. Сейчас.

— Понятно, — разочарованно отозвался фантом, и я, наконец, понял, о чем он меня спрашивал. Спрашивал, не обвинял. — Жизнь, это ваше законное право и огромный дар, бесценный для вас в силу того, что вы его попросту не замечаете. Демиан, на моей реке все больше волн! Они заставляют меня просыпаться в ужасе и вздрагивать днем. И в том, что пара толчков пришла с твоей стороны, нет ничего удивительного, я всегда знал, что твои способности безграничны.

— Опять ты за свое, — раздраженно отмахнулся я и осекся.

— Ну, наконец-то ты понял, — Мархар плеснул себе еще сливовицы и выпил. — Чувство времени — недоступно, потому что чуждо самой природе живого. Это то, что разрушает жизнь, и лишь люди с червоточиной, с расколотой оболочкой способны осязать его. Одной осведомленности недостаточно, время ускользает сквозь пальцы, оно неощутимо и неуловимо. Но поверь, я не удивлен, что оно очевидно для тебя.

— И чем же я так необычен? Я потомок обычной женщины и фантома? — усмехнулся я. Хмель все же давал о себе знать, заставляя меня относиться ко всему насмешливо и без должной степени трагизма.

— Какая разница? — Мархар посмотрел на меня с сомнением, будто пытаясь решить, стоит ли ему говорить с дураком и дальше. — Смерть, вот что меняет тебя необратимо. Ты приближаешься к ней, она прикасается к тебе, переделывая, ломая то, чем ты был. Также действует и боль, поверь, она рушит любые стены.

— А я вот думаю, не ты ли мой настоящий отец? — кажется, мой сарказм перешел все мыслимые границы. Это от страха и непонимания.