Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)

• Название: Попадают по-разному (СИ)
• Автор: Владимир Чистяков
• Издательство: СИ
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016

…Поднимаю меч… Похоже, и в самом деле, мой. Руки привычно лежат на рукояти. Память тела что ль? Но меч сейчас только подпоркой служить может, не оружием. Мутит. Много раз подобное в кино видел. Разница — налицо. Слышатся стоны. Кто-то сидит на трупе, обхватив руками голову и раскачивается вперёд-назад. Ещё один стоит, опершись на длинное копье. Просто стоит, на то, что вокруг ноль внимания. Мертвецов вокруг меня явно многовато, понимаешь, почему бойцам с двуручными мечами у всяких ландскнехтов двойная плата полагалась… Но тут нет ландскнехтов. Точно. Во главе отряда — женщина. Моих лет… Пожалуй, даже старше. Интересно, это на самом деле Дина? И если да, то какая из четырёх? Хотя, мне-то в любом случае, что в лоб, что по лбу. Или это защитная реакция на попадалово, чтобы крыша не съехала? Попытка зацепиться за что-то известное… И это никакая не Дина, а какая-то женщина-самурай… Или ещё не пойми кто в непонятно каком мире?…

Объединил «Я — Осень» и «Попал, так попал!» в одно произведение. Всё равно ни то, ни другое не допишу.

---

Тут же никто не оспаривает (из встреченных мной) шарообразности Земли и что вокруг чего вертится. Да что говорить, игрушечные глобусы в продаже видел!

— Добраться бы этих миров! Только далеко уж очень. И что-то сильно посерьёзнее моих воздушных шаров. Мир исхожен. Сейчас любой неглупый моряк скажет, что там за горизонтом и долго ли идти до острова или ближайшего порта. Но ведь их предки не знали, что ждёт за горизонтом. Но шли. За добычей, за славой, просто из любопытства.

Вот и мне хочется глянуть за горизонт. Небесный. Только знаю — не успеть. Чем выше поднимаешься в горы, тем тяжелее дышать. Значит, выше самых высоких гор дышать нечем вообще.

Как туда залезть? Я знаю, воздух можно сжимать. Но знаю, на большой высоте нет ничего. Там пустота. Значит, отправляться туда надо на чём-то герметичном с запасом воздуха, воды и прочего. Плюс главное — не знаю, как развить такую огромную скорость. Порох не даст такой энергии. Не сделать мне такой ракеты.

Угу. А мне не сделать даже простых пороховых, которыми тут с успехом пуляют что на фейерверках, что по вражеским боевым порядкам.

Недопрогрессор натуральный. Ведь влипнешь того и гляди. Только что считай чуть не прокололся!

— Ты только из рассказов Верховного про звёзды знаешь?

— Нет, конечно. Она просто очень интересно рассказывала. Любила слушать. Что миров много — лет двести уже пишут. Да и расстояние до Солнца давно знают. В Третью войну я в Старой столице была. А там Академия и знаменитая библиотека. Та, что солдаты Кэрдин попам сжечь не дали. Учёные, хотя многие из них противники ношения оружия и войн вообще, поддержали нас поголовно. Уж очень у Эрендорна с Безглазым специфическое отношение к некоторым дисциплинам и ещё более специфическое — к оппонентам. Ну, а при всяких Мечах Божьим им только костёр и светил.

А тут Верховный вежлива, осыпает золотом, даже предлагает заняться обучением её детей. Они и занялись. Мама с отцом на войне, бывают наездами. С нами же лучшие умы страны занимаются. Плюс вся огромная библиотека в моём распоряжении. Все разделы, включая тот, за который Эрендорн точно бы хранителей по голове не погладил.

— Это какой?

— Архив Кэрдин. В начале Второй войны её дом в столице сгорел. Полыхнуло хорошо, как специально готовили. Тогда все в городе со всеми резались, много чего в разные стороны тащилось. Вот бумаги Кэрдин в библиотеке и оказались. Их припрятали. Много там всего интересного было. От книг старых, она их собирала, до довольно резкой переписки с Эрендорном накануне окончательного разрыва.

Старые книги больше интересны тем, что рукописные и почти все на пергамене. Но содержание так себе, я больше авторов знала.

Все поражались, какая я умная и сколько знаю. Сначала думала, пред мамой, да и предо мной на будущее рассчитывали выслужиться. Но нет Кэр хвалили куда меньше, оно и понятно, на слух всё сложнее воспринимать, а Линк, кроме как фехтования и верховой езды почти ничем и не интересовался. Но в этом достиг больших успехов.

Учёные слегка чудные люди. У них теория есть о воспитании совершенного человека. Тут такое благодатное сырьё. Они считали, воспитать всего такого положительного можно из любого. Но лучше, когда у родителей задатки хорошие. Маму они уважали, но считали, она в детстве не к тому человеку попала. Кэрдин и сделала из неё воина, ибо просто не умела ничего другого.

Если её нашли в столице… Забывают, одна такая Дина в столице уже была.

— Единокровная сестра Кэрдин?

— Вспоминать стал?

— Кусками.

Что там с той Диной стало я не прописывал. В неприятности она влипала, но то ещё до юридического начала Первой войны было.

— Кусками — уже неплохо. Знаю похожие случаи. Вот из нас и получилось, то, что получилось. За линией прямым текстом говорят: «Человек не может быть талантлив во всём. Их способности от врага рода человеческого!» А ещё я младенцев сырыми ем и кровь их пью, — мурлыкает с самыми кровожадными нотками в голосе.

Чернейший у неё юморок, давно уже заметил.

— И как, вкусно?

— Сойдёт. И хуже вещи жрать приходилось. Но первенцы после приобщения и таинств. М-м-м! Объедение! — такая плотоядная улыбка, что просто смотреть приятно. У кого юмор не столь специфический, да ещё местный аналог ПГМа в башке — ещё и вытощнит, пожалуй. Или с кулаками бросится. С предсказуемым результатом. Не, живи в наше время, точно бы народ в сети на самых разных ресурсах троллила бы…

Угу, с собой-то не сравнивай, не для неё это занятие офисных хомячков. Она таких, да и куда более крупных зверей на завтрак, обед и ужин жрать способна. Как удобно обвинять кого-то, будучи уверенным в безнаказанности. Никто до тебя не доберётся. Только есть ещё хищники, что куда угодно добираются.

Окажись она в том мире — не мне гадать, какие аспекты чужой жизни привлекли бы её внимание. Технику быстро осваивает. Во что-нибудь ввязалась бы обязательно. Не такой человек, чтобы на месте сидеть. В отличии от меня. Шевелиться лениво. Сейчас — даже в прямом смысле.

— Это всё, что о тебе попы рассказывают.

— Нет, конечно, про тебя тоже достаточно. Говорят, ты вообще не сын человека, а порождение демонов, обманом завладевших человеческим семенем. То есть, твоё убийство не будет являться грехом. Благодаря тебе всё больше увеличивается наносящих вред роду людскому. Это о твоих потомках, якобы составляющих твою свиту.

— Моих ком?

— Тех, кого нет. Они охотятся за призраками. Но и на тебя в том числе.

— Надо думать. Раз отца звали Старым Черепом, то сам, наверное, Молодой.

— Нет. Ты Огненный. Говорят, ночью твоё лицо обрамлено языками пламени. Видно, ты не человек. Ты заклят от ночных врагов. Взглянувший тебе в глаза — умрёт. Любое оружие проходит сквозь тебя, не причиняя вреда. С каждой смертью ты становишься всё сильнее. Тебя надо остановить, пока ты не убил сколько-то там тысяч человек и не стал старшим демоном.

— Это ещё кто такой?

— Я с Кэр. Даже спорят, стала ли я уже приближённым демоном или ещё нет. Кэр у них пока просто старший.

— Ты-то сколько набила, раз так высоко поднялась?

— Миллион. Или десять. Не помню уже.

— Правда?

— Ну да. Я же душу высосать могу, у них каждая забранная таким образом душа идёт за сто или за тысячу.

— И зачем они тебе?

— Мучить до второго явления их бога.

— Скоро оно?

— Дата сокрыта. Точнее, назначенная уже была, но никто не пришёл. Но пред ним должен прийти антибог для совращения людей. Дата тоже была?

Поднимаю бутылочку в её сторону.

— И это ты конечно?

Хохочет.

— Обделавшись со всеми пророчествами, придумали предвестников антибога. Посланных на землю в человеческом облике демонов. Это-то как раз, мы, ты да ещё кое-кто. Включая нашего покойного друга Безглазого. Он им хорошо памятен. Ловил мало, но пойманных казнил как-нибудь разэтак. Богатая фантазия была. Жаль, вся на дурное изошла. Не крепкие в вере в мои коренные наместничества бежали. У меня, хоть и не мёд, на виселицу попасть сложнее — отказ от веры с клятвой и надругательством на изображениями, проживание в отдельных посёлках, высокие налоги. Но не навсегда, а на несколько лет. Потом отказ уже присягой сопровождается. Налоги обычные, живи, где хочешь. Но нарушение присяги наместнику, — просто щелчок языком. И ухмылочка.

— И ты веришь таким переселенцам?

— Конечно, нет. Но люди в малонаселённые области или на пустующие земли, нужны. На Юге-то они теперь вовсе не нужны. Земли-то там всегда меньше было. Так что опустевшее уже чьё-то. Я ведь только конфискации отменила, а что местные там друг у дружки — оставила как есть. Иначе в земельных и имущественных спорах потонем. Вообще, думаю, новый кадастр земель и владений составить. И считать действительными только бумаги на владения по нему выданные. Все же старые кадастры — сжечь!

— Может, не стоит? — историк во мне проснулся и жалость к бесчисленному количеству ценнейших документов, уничтоженных в ходе подобных реформ, — Засунуть в самый дальний отдел библиотеки. Допуск только по воле Верховного давать. Пусть лежит. Люди лет через двести люди так благодарны будут, что сохранена такая память о этих грозных временах.

Призадумалась.

— Знаешь, нет пожалуй. Сожгу, как новый составим. Чувство благодарности — не особенно свойственное людям чувство. Особенно, по отношению к делам таких, как я. Злопамятность и мелочность куда более распространены. Чуть более, чем повсеместно. Я не вечная. Не вечная и Динка. Это я могу сказать: «Никаких земельных споров по делам дальше прошлого года. У кого-то таких сил может не хватить». И такое завертится. А так… Кадастровая запись — главная запись, подтверждающее право собственности. Пожалование даже с моей подписью- всего лишь заверенная копия, при отсутствии записи не действительная.