Орасио Кирога - Анаконда

• Название: Анаконда
• Автор: Орасио Кирога
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1960

Кирога Орасио — уругвайский писатель, автор новелл и романов о темных, роковых силах природы и человеческой психики, проникнутых сумрачной фантастикой в духе Эдгара По. Известны также его рассказы о природе и животных сельвы, ставшие популярными у детей нескольких поколений; в них обнаруживают близкие черты с Книгой Джунглей Киплинга.

В сборнике "Анаконда" значительное место занимают реалистические рассказы и сказки о природе Южной Америки, которую автор рисует как силу, трагически враждебную человеку. Из 39 рассказов сборника большая часть в нашей стране с тех пор не издавалась.

---

Но Небель простился с ними тут же и, не в силах устоять на месте, умчался со своим букетиком, который успел порядком растрепать.

Он чувствовал себя на седьмом небе.

II

На протяжении двух месяцев, в долгие часы разлуки и в короткие минуты свиданий, Небель и Лидия безумно любили друг друга.

Он был романтиком — из тех, что легко настраиваются на меланхолический лад. Когда моросил дождик, одевая в серый бисер патио, сердце у Небеля надрывалось от грусти. И понятно, что Лидия, эта синеглазая, с ангельским личиком девочка, уже исполненная неотразимой женской прелести, воплотила в себе его идеал. А ей Небель казался красивым, смелым и умным. Но он был слишком молод. Только это облачко и омрачало их взаимную любовь. Юноша оставил учебу, пренебрег карьерой и прочими «излишествами». Все, чего он хотел — это жениться. Но в пользу женитьбы говорили только два обстоятельства: во-первых, он просто жить не мог без Лидии, во-вторых, ничто не остановило бы его на пути к достижению этой цели. И все-таки он предчувствовал, вернее чувствовал, что крушение — не за горами.

Его отец был глубоко огорчен тем, что из-за какой-то любовной истории, завязавшейся во время карнавала, Небель бездельничал целый год, и счел наконец необходимым со всей решительностью поставить точки над «и». Как-то в конце августа между ними произошел решительный разговор.

— Мне сказали, что ты продолжаешь ходить в дом Аррисабалаги. Это верно? Почему ж ты не удостоишь меня хоть одним словом по поводу всей этой истории?

В тоне отца Небель уловил приближение бури и дрожащим голосом ответил ему:

— Я ничего не сказал тебе, папа, потому что знал: ты будешь недоволен, если я заговорю об этом.

— Ба! Не стоит трудиться, чтобы угодить мне… Но я хотел бы знать: ты ходишь в этот дом как жених?

— Да.

— И они принимают тебя всерьез?

— Думаю, что да.

Отец внимательно посмотрел на него и забарабанил пальцами по столу.

— Хорошо! Очень хорошо!.. Слушай меня… Мой долг направить тебя по правильному пути. Ты понимаешь, что делаешь? Ты подумал о том, что из всего этого может выйти?

— А что может выйти?

— Да то, что ты женишься на этой девушке. Но послушай, ты уже в таком возрасте, когда человек в состоянии мыслить. Ты знаешь, кто она такая? Откуда она? Ты знаком с кем-нибудь, кто бы знал, какой образ жизни она ведет в Монтевидео?

— Папа!

— Да, что они там делают! Ба! Не делай такое лицо… Я не… невесту твою имею в виду. Она — ребенок и не понимает того, что делает. Но ты-то знаешь, на чьи деньги они живут?

— Нет! И знать не хочу, потому что хоть ты мне и отец…

— Ба, ба, ба! Погоди с этим. Я говорю с тобой не как отец, то же самое мог бы тебе сказать любой порядочный человек. И раз тебя так возмущает мой вопрос, пусть кто-нибудь другой расскажет тебе, в каких отношениях состоит мать Лидии со своим деверем.

— Да! Я знаю, что она была…

— А! Так ты знаешь, что она была любовницей Аррисабалаги и что он или кто-то другой содержит ее в Монтевидео? И тебе это нипочем!

— Да, я знаю! Я знаю, что твоя невеста не имеет ко всему этому никакого отношения. Нет более прекрасного порыва, чем твой… Но будь осторожен, пока не поздно… Нет, нет, успокойся! Я не собираюсь оскорблять твою невесту и, как я уже сказал тебе, думаю, что порочное окружение не успело наложить на нее своего отпечатка. Но если мать девушки хочет заключить между вами брачную сделку, вернее, торговую сделку, в расчете на состояние, которое ты унаследуешь после моей смерти, то передай ей, что старому Небелю эта коммерческая операция не по вкусу и что он скорее пошлет свое состояние ко всем чертям, чем согласится на этот брак. Вот и все, что я хотел тебе сказать.

Юноша очень любил своего отца, хотя у того был тяжелый характер. Он вышел из дому, не помня себя от гнева: сознание, что он не может подавить этот гнев, несмотря на всю его несправедливость, еще больше распаляло его. Он уже давно не был в неведении относительно того, что сказал ему отец. Мать Лидии была любовницей Аррисабалаги еще при жизни своего мужа и четыре-пять лет спустя после его смерти. Они еще и теперь встречались время от времени, но здоровье старого развратника, так и оставшегося холостяком, было подорвано подагрой. И он уже далеко не пользовался тем расположением своей невестки, на какое претендовал; если же он следил за тем, чтобы мать и дочь ни в чем не нуждались, то делал это из чувства благодарности, как бывший любовник, а также для того, чтобы дать пищу сплетням, которые льстили его самолюбию.

Небель думал о матери своей невесты. И его охватила дрожь отвращения ко всем замужним женщинам, когда он припомнил один случай. Как-то вечером он и сеньора листали журнал «Иллюстрейшен». Она слегка касалась его плечом. Внезапно нервы Небеля натянулись, словно струна. Юноша почувствовал, что вся она дышит страстью. Подняв глаза, он встретился с ее тяжелым, опьяневшим от желания взглядом, устремленным прямо на него.

Может быть, он тогда ошибся?

Мать Лидии была ужасной истеричкой, однако нервные припадки случались с ней довольно редко. Ее и без того расстроенные нервы подвергались внутреннему разрушительному процессу. Отсюда то болезненное упрямство, с которым она настаивала на каких-нибудь пустяках, в то время как легко поступалась серьезными, казалось бы, убеждениями; но если упрямство ее переходило пределы разумного, становилось каким-то судорожным, заставляло ее совершать невероятные глупости, это служило предвестником близкого припадка. Сеньора злоупотребляла морфием — чтобы сохранить фигуру, а главным образом потому, что в свои тридцать семь лет уже не могла обходиться без него. Она была высокого роста, с полными чувственными губами, которые без конца облизывала. Ее миндалевидные глаза, затененные очень длинными ресницами, казались большими. А игра света и тени, когда они то загорались огнем, то снова гасли, делала их прекрасными. Мать Лидии умела пустить пыль в глаза. Как и дочь, она одевалась с большим вкусом, и главный секрет ее очарования заключался именно в этом. Да, очевидно в свое время эта женщина была неотразима. Но нервный недуг подорвал в конце концов ее здоровье. Когда проходило искусственное возбуждение, вызванное морфием, глаза сеньоры тускнели, в углах губ и глаз появлялась тонкая сетка морщин. Тем не менее именно истерия, подрывавшая ее нервную систему, служила тем магическим средством, которое поддерживало в ней общий тонус.

Она искренне любила Лидию; и, согласно морали, свойственной истеричным мещанкам, не остановилась бы перед тем, чтобы унизить дочь ради ее и своего собственного счастья.

Понятно, что беспокойство отца на этот счет затронуло самые чувствительные струны в душе влюбленного юноши. И как только удалось Лидии избежать порочного влияния? Для Небеля чистота ее кожи и та по-детски искренняя любовь, что, не таясь, сияла в глазах Лидии, были уже не свидетельством ее целомудрия, а ступенью к радостному подвигу: торжествующий, он поднялся на эту ступень, чтобы сорвать с гниющего дерева цветок, который без него погиб бы.

Это сознание было настолько сильно в Небеле, что он даже ни разу не поцеловал Лидию. Однажды вечером, после ужина, проходя мимо дома Аррисабалаги, Небель вдруг страшно захотел увидеть ее, и как он обрадовался, когда застал Лидию совсем одну!.. Она была в халате, и кудри ниспадали ей на лицо. Увидев Небеля, она засмеялась и, смущенная, прислонилась к стене. Он стоял перед Лидией, почти касаясь ее… И в бессильно опущенных руках девушки вдруг ощутил восторженный трепет той чистой любви, которую он так легко мог бы осквернить!

Но когда она станет его женой!.. И Небель изо всех сил торопился с женитьбой. Недавно он достиг того возраста, когда получал право самостоятельно распоряжаться своей частью материнского наследства. Это позволяло ему пойти на некоторые расходы… Оставалось добиться согласия отца, и мать Лидии с особенным нетерпением ожидала его.

Более чем сомнительное положение сеньоры в Конкордии нуждалось в общественной санкции. И, конечно, первым должен был ее признать будущий свекор ее дочери. К тому же, сеньоре очень хотелось отплатить унижением буржуазной морали, заставить ее склонить колени перед той самой Непристойностью, которую она заклеймила презрением.

В разговоре с будущим зятем она уже несколько раз касалась и «своего свекра»… и «своей новой семьи»… Небель ничего не отвечал на это, и в глазах матери загорался тогда мрачный огонь.

И вот однажды пламя вспыхнуло. Небель назначил свадьбу на 18 октября. Впереди был еще целый месяц, но мать Лидии дала понять юноше, что в этот вечер его отец должен нанести ей визит.

— Это нелегко, — ответил Небель после напряженного молчания. — Он не выходит по вечерам… никогда не выходит.