Алекс Войтенко - Сашеньки

• Название: Сашеньки
• Автор: Алекс Войтенко
• Жанр: Альтернативная история

Что-то липкое обволакивает меня с головы до ног до такой степени, что я не могу вздохнуть. Место, где я нахожусь, настолько тесное, что не могу ни выпрямиться ни пошевелиться. И вместе с тем знаю, что мне нужно срочно бежать отсюда. Чувствую острую боль и захожусь в крике. Что это со мной? Уж и не помню когда, я на любую боль реагировал криком. Да и боль не настолько сильна, чтобы была такая реакция...

---

Видимо это им не понравилось и они стали протягивать к нам свои "шаловливые" ручки. А вот это уже не понравилось нам. В итоге они убежали, то есть один из них — тот, кто смог это сделать. Двое, что остались на траве стадиона смотрели на нас такими жалобными глазами, что мне даже жалко их стало. Мы переглянулись и тоже ушли. Дальше все было по плану. Мы искупались в море, вернулись в пансионат и даже успели принять душ и позавтракать. В девять часов подошла машина и мы поехали в аэропорт. А когда проезжали мимо стадиона, заметили милицию стоящую там. И того грузина, что убежал, который что-то рассказывал. Правда, мы не стали заострять на этом внимания наших родителей. Еще только разборок с местными нам не хватало.

А через каких-то пять-шесть часов мы вошли в свой дом. Все-таки авиация великая вещь! Всего два часа и ты уже дома. На своей машине тоже хорошо, но все-таки немного грустно уезжать. Мимо мелькают полюбившиеся места, а ты вынужден ехать. И не знаешь, доведется ли вернуться сюда еще раз. На самолете с этим гораздо проще. Взлетел и под тобою, только обезличенная карта местности, именно так я воспринимаю то, что видно из иллюминаторов. И тогда грусть уходит не так заметно.

Хотя мы этого никогда и не делали, но в этом году я решил немного нарушить традицию. Как то так получилось, что раз у нас с Санькой день рождения один на двоих, то мы никогда не дарили подарков друг другу. Обычно их дарили нам. Но в этот раз...

... Что я только не делал, старался не думать о подарке, закрывался, как мог от сестры, что бы она не узнала о моей задумке. А когда купил то, что хотел, постарался просто забыть об этом. Просто мы так устроены, что сестра в любой момент может прочесть меня, а спрятаться от этого почти нереально. Вот она это делает с легкостью, а у меня не очень получается.

Вот и настал знаменательный для нас день. 20 августа. Сегодня нам с Санькой исполняется шестнадцать лет. В честь дня рождения, пробежку мы еще вчера отменили, но я все равно встал по раньше и взяв свой подарок крадучись пошел в ее комнату. Очень хотелось сделать ей сюрприз, все-таки была надежда, что я смог скрыть свои намерения от нее.

Мы столкнулись в дверях. Можно сказать лоб в лоб. Видимо не один я такой умный, потому, что сестра тоже кралась ко мне именно для этого. И если в руках у меня были часы, то у нее гитара. О, женщины! Коварство ваше имя. Ведь мой подарок предназначался только для нее, а ее... играть то я все равно ей буду. А еще она как то подозрительно улыбалась, видимо все-таки вычислила мои приготовления.

Но все рано мы были очень довольны, так, что даже разбудили родителей. И когда те узнали причину нашего смеха, с удовольствием к нам присоединились.

Гитара вызвала некоторое удивление у родителей, ведь я никогда не играл, да и желания научиться, тоже не возникало. А тут Санька делает такой подарок, и еще утверждает, что играть я умею, причем очень даже неплохо. Естественно это вызвало вопросы, на которые я так и не нашел вразумительного ответа:

— Не знаю. Умею и все. Как то само собой получается.

А еще сестра подначивала, короче слова в сторону и меня заставили показать, что я могу. Я конечно вначале немного по брыкался, но после все же настроил гитару и... что-то такое шевельнулось во мне и я выпал из окружающего мира. Сейчас я воспринимал все как бы со стороны. Видел одновременно и себя, и маму стоящую в дверях, и отца сидящего в кресле, сестру устроившуюся на подлокотнике дивана и удивленно, и немного испуганно вглядывающуюся в меня. И я вспомнил, вспомнил ту песню, которую написал когда то сам. Просто я услышал мелодию и она мне запала в душу. Это была мелодия из довольно известного мультика, который еще когда нибудь снимут, хотя бы потому, что я не хочу что бы эту песню слышали все. И исполнять буду только для своих. Эта песня была написана для себя и для моих друзей, пусть так оно и остается. Не знаю, смогу ли я сейчас передать все то, что чувствовал в тот момент, но все же попробую.

...Какое-то время, я пытаюсь подобрать мелодию, как бы вспоминая то далекое время, когда песня была написана. Свои последние годы прошлой жизни. Вот, что-то начинает получаться. Еще немного и по дому разносятся аккорды вступления песни, которая сложилась в моей голове и рвется из меня. Возможно эта песня не к месту, не к сезону, но почему-то вспомнилась именно она, хотя были и другие. Сам не замечая, как начинаю напевать ее:

Тихо падал прошлогодний снег,

Укрывая белым серебром,

Одинокий розовый букет,

Брошенный с досады за углом.

И казалось, грусть в его цветах,

А во взгляде горе и тоска.

И, как будто затаенный страх,

И, чуть-чуть надежды в лепестках.

Прикрываю глаза, но это ничуть не мешает игре. Музыка будто сама соскальзывает со струн гитары, и заполняет собою комнату. Я лишь удерживаю ее, контролирую, стараясь не потерять, запомнить, сохранить. Помогаю ее звучанию и, купаюсь в ее звуках, плыву в ее ласковых и чуточку грустных волнах, которые заполняют всего меня. И продолжаю петь:

Словно одинокий человек,

Брошенный на произвол судьбы.

Тихо падал прошлогодний снег,

Заметая все вокруг следы...

Песня заканчивается, я замолкаю, но еще некоторое время плыву в волнах музыки, которая никак не хочет отпускать меня. И тут я поднимаю глаза, встречаясь взглядом с мамой. И вдруг замечаю дорожки слез протянувшиеся по щекам...

И тут наваждение уходит и я возвращаюсь в свое тело. В комнате, где мы находились некоторое время стоит такая тишина, что даже слышно муху, которая бьется о стекло. Первой приходит в себя мама, и тут же скрывается за дверью, видимо боясь, что кто-то увидит ее слезы.

Так и есть, буквально через минуту она возвращается назад, лишь слегка грустная, но уже без блестящих дорожек.

Второй пришла в себя — Санька:

— Саша, что случилось?! Я тебя потеряла! Тебя как будто не было здесь! — взволновано, чуть ли, не плача, закричала сестра.

Мама и отец с удивлением посмотрели на нее. Она, увидев что ее не понимают, попыталась объяснить:

— Мы постоянно слышим друг друга. Даже когда закрываемся, или когда спим, все равно слышим. Или вернее сказать чувствуем присутствие. Я могу закрыть мысли, или глаза для него, ну что бы он не смотрел моими глазами или не слышал мои мысли, но и все. Все равно он знает, что я есть. Я тоже всегда могу сказать, где сейчас находится брат, и что он делает. Все это я вижу, слышу, чувствую — ну... ну не знаю, как это объяснить. А, сейчас... Сейчас его не было, не здесь , нигде. Он просто пропал. Исчез. Да, я его видела — глазами. Но это совсем не то. Он просто исчез. Его тело находилось здесь, а самого его не было. Как то так. А после так же внезапно вернулся назад. И поэтому я испугалась. — Все это она рассказала очень взволнованно, поэтому получилось, немного путано.

— Не делай так больше! — Обратилась она уже ко мне. И у нее на глазах появились слезы. — Я чуть с ума не сошла от страха!

Я обнял ее за плечи, прижав к себе:

— Постараюсь, — прошептал я.

Начался последний учебный год. Все как обычно, ну почти. В самом начале учебы нас вместе с математиками сдернули с учебы на уборку хлопка.

Случайно проходил мимо учительской и услышал, как разоряется Николай Петрович. Еще бы его учеников заставляют ехать на хлопок.

— Вместо того, что бы все силы приложить для изучения точных наук, вы хотите отправить их собирать хлопок. Вам что других идиотов негде найти? — он вообще иногда терял голову и очень любил всякие сравнения, подчас не совсем культурные, но с другой стороны от него никто и никогда не слышал мата. Зато в другом он не стеснялся. — Нет, это просто уму непостижимо, целый год я пытаюсь вывести из них дурь, уплотняю, как только можно программу обучения, где и так не хватает часов для профильного предмета, а вы хотите забрать лучших из них и отправить в колхоз. Вы вообще соображаете, что хотите сделать? И так за лето все отупели, так опять им каникулы устраиваете.

— Вы, хотите сказать, что ради ваших амбиций, мы должны сорвать план поставок? — Послышался мужской голос из-за дверей. — Или вы считаете, что ваши ученики настолько привилегированные, что им наплевать на усилия республики?

— Не. Но можно, же набрать учеников в других школах. Где нет профильных классов, и они ничего не потеряют из-за задержки обучения.

— Значит, все-таки считаете, что ваши ученики стоят выше других советских людей. И в то время как вся республика вышла на уборку урожая, они могут бездельничать. Хотя бы потому, что будут сняты часы у преподавателей и кроме ваших уроков никаких других не будет.

— Ну, я могу...

— Можете — перебил его голос. — Я даже уверен, что вы с радостью включитесь в эту работу и поедете в качестве руководителя.

— ?!

— Куда? Конечно на уборку урожая. А вы считаете, что лучше о ваших словах доложить в бюро РайКома? Нет? Вот и прекрасно выезд назначен на 6 сентября, как раз у вас будет время подготовиться.