Роберт Сальваторе - Месть железного дворфа

• Название: Месть железного дворфа
• Автор: Роберт Сальваторе
• Жанр: Фэнтези

Кровь льётся на Фаэруне и мир погружается во мрак. Орки нарушили мирный договор, который так непросто было заключить и который с таким трудом поддерживался в последние сто лет. Сведение старых счётов выливается в масштабную битву за право определять будущее государств Севера… Охватывает период с 1484DR по 1485DR.

---

— Тогда мы обойдем его, — предложил Тиаго, поворачиваясь к Равелю, чтобы получить хоть немного поддержки.

— Защита Эверлунда, безусловно, более традиционная и менее построенная на тайных искусствах, — согласился сын Матроны Зирит Ксорларрин.

— И это заставит Хартаска уйти еще дальше от Черной Стрелы и Сандабара, — проворчал Громф.

— Мы нападем быстро и жестко, — настаивал Тиаго. — Наши войска нанесут удар по Эверлунду, возможно, даже сокрушат его, а потом немедленно развернуться, чтобы увеличить нашу награ…

— Нашу?

— Хартаска, — быстро поправился Тиаго. — Если Эверлунд будет ослаблен, Сильверимун станет торговаться за мир.

— Ты как-то позабыл о трех дворфских цитаделях и силах Сверкающего Леса, — заметил архимаг.

И он не мог ошибиться сильнее. Место, никогда не покидавшее мысли Тиаго, было одной из тех злосчастных крепостей. Митрил-Халл, в котором укрывался Дзирт До’Урден.

— Фелбарр полностью окружен, Адбар, судя по сообщениям, находится в полном хаосе, а жители Митрил-Халла, дважды пытавшиеся прорваться, были отброшены назад, в свои грязные норы еще силами, выстроившимися у ворот, — сказал Тиаго. — Эльфы — просто небольшое неудобство, и только. Я бы взял Араутатора с его сыном полетать над их землями, чтобы обратить обитателей в бегство… тех немногих, кто выжил!

В течение некоторого времени архимаг, казалось, обдумывал предложение.

— Прошу вас, Архимаг, — умолял дроу. — Мы можем причинить еще больше боли и использовать это, чтобы обеспечить выгоду полководцу Хартаску. Он и его союзники-гиганты будут многие годы держать в узде королевства Луруара. Если мы отвернемся от Хартаска сейчас, когда Эверлунд и Сильверимун стоят целыми и невредимыми, Полководцу быстро придет конец, а наши враги, я боюсь, вскоре обратят свои глаза на Мензоберранзан и К’Ксорларрин.

Тиаго понимал, что нельзя было не заметить, как тревожно дрожит его голос. Поэтому, он поделился своими истинными желаниями. Но это могло не помочь, а Тиаго не мог просто повернуть назад, когда Дзирт До’Урден так близко!

Громф снова захихикал, но в этот раз он, казалось, действительно веселился.

— Тарсах остался позади, — сказал он, называя недавно минувший четвертый месяц 1485 года. — Вы должны управиться до заката Элесиаса. Пятнадцать декад, а потом я приду за тобой.

И никакие аргументы на меня не подействуют.

— Матрона Мать Квентл согласиться на это? — осмелился спросить Равель, так как ранее Архимаг дал им понять, что пришел к ним в этот день, чтобы вернуть дроу домой.

— Жители Мензоберранзана уйдут со мной, исключая вельмож дома До’Урден, — пояснил Громф. — Солдаты К’Ксорларрин принадлежат Матроне Матери Зирит, поэтому все зависит от её решения.

Тиаго отметил, что Равель охотно закивал. Друг-маг уже сказал ему, что Матрона Зирит не поддерживает решения Квентл так просто положить конец этой войне. Зирит была уверена, что здесь было, чем поживиться, поэтому Равель и его друзья, скорее всего получат хоть какую-то поддержку от темных эльфов.

— Благодарю вас, Архимаг, — сказал Тиаго с глубоким и почтительным поклоном.

Громф последний раз посмотрел на него, снова усмехнулся и исчез, щелкнув пальцами.

— Мы действительно остались одни? — спросил Тиаго Равеля, который уже начал произносить заклинания прорицания.

Равель кивнул.

— Пятнадцать декад, — бросил герцог. — За это время Митрил-Халл станет моим, и Дзирт До’Урден окажется у меня в руках.

Твои мысли о поимке изгоя разъедают тебя, словно червь, друг мой, — сказал маг. — Мы никогда не шли сюда за тем, чтобы поймать Дзирта. И тебе неоднократно давали это понять.

— Мы — Дом До’Урден! Нельзя отрицать взаимосвязь!

— Это для того, чтобы унизить его, — заметил Равель. — Очернить его имя!

— Ты говоришь, как жрица, — сказал Тиаго. — Как твоя хнычущая сестрица, моя жена.

Когда я войду в Мензоберранзан с головой этого отступника, никто не посмеет отрицать мою славу, и все будут восхвалять Ллос, ибо тот, кто предал её — повержен.

— Восхвалять Тиаго, ты хотел сказать.

— Заслужено, — ответил дроу, глядя из окна своего импровизированного дворца, стоящего в руинах Несме, и злобно улыбнулся.

В комнате, освещенной свечами, Доум’вилль сидела на краю кровати. Эльфийка глядела на Кхазид’хи. Меч стоял, убранный в ножны и прислоненный к стене. Но он был в её голове, взывая к девушке.

Их игры не касаются тебя, Маленькая Лань, шептал голос в мозгу. Меч знал, что она думает о Тиаго, Равеле и постоянных интригах дроу в попытке получить выгоду.

Или власть. Тиаго взял её, чтобы получить власть над ней, и над отцом. Женщина знала, что это едва ли было самым худшим, на что мог пойти дроу в своем стремлении завладеть желаемым. Возможно, он решит, что будет выгоднее лишить Тос’уна жизни. И тогда её отец, без сомнения, обречен. Или, возможно, он сделает её саму своей рабыней, используя Тос’уна, аристократа конкурирующего Дома, для своей пользы.

Она не могла бы отрицать подобную возможность.

Мы убьем его… зашептал разумный меч, но эльфийка блокировала его зов. Этот клинок был заносчивее любого мага или воина, которого Доум’виль когда-либо знала в своей жизни, исключая, вероятно, только Тиаго. Быть может, сам меч верил в свои безумные слова.

Доум’виль отлично знала, напади она на Тиаго Бэнра, эльф без особых усилий порежет её на кусочки.

И это могло случиться, и случиться в ближайшем будущем, прежде чем они вернутся в Мензоберранзан.

Даже если все будет не так, то что за жизнь ждет её в городе дроу? Молодая женщина нервно скривилась. Она жила там лишь недолго, и в то время даже находилась в привилегированном положении дворянки дома Баррисон Дель’Армго.

Но эльфийка видела косые взгляды, ненавидящие взгляды, взгляды отвращения направленные в её сторону. Они назвали Матрону Мать Дома До’Урден, эту эльфийку по имени Далия, Матрона Мать Дартиир. Дартиир — дроуское слово, обозначавшее поверхностных эльфов, и они произносили его с большим презрением, чем иблис — другое дроуское слово, обозначавшее живые отбросы. В сознании темных эльфов, Далия, поверхностная эльфика, была грязнее, чем отброс.

Именно по этой причине Мать Квентл заставила Далию сидеть в Правящем Совете. Поставив Верховную Мать Дартиир во главе Дома До’Урден, давая ей место за столом в виде паука, Квентл Бэнр открыто бросила вызов тетке Доум’виль, Мез’Баррис Армго, и всем остальным своим соперницам. Первая Мать нагло нанесла самое тяжкое оскорбление глубочайшим традициям дроу, просто проигнорировав их.

Другие матери могли, но не сумели, устроить небольшой протест против худшего из возможных проявлений неуважения — поверхностная эльфийка, как никак! — и Квентл еще сильнее упрочила свою власть над городом.

Половина крови Доум’вилль принадлежала тем же поверхностным эльфам, была тем же самым худшим проявлением неуважения. К тому же, девушка росла среди дартиир.

Кхазид’хи снова попытался достучаться до женщины, но она снова проигнорировала его.

Меч не мог завладеть ей с этого расстояния. У неё не было мысли отказаться от оружия, и Доум’виль полагала, что это была единственная вещь, сохранявшая ей жизнь перед лицом всех испытаний, выпавших на её долю.

Как все это случилось?

Как она прошла путь от принцессы Сверкающего Леса до игрушки в руках благородного темного эльфа, который служил Дому До’Урден вместе с её отцом?

И Тиерфлин, её брат — её убитый брат! Как… зачем…?

Доум’виль уронила голову на руки, подавляя рыдания.

Дверь в комнату распахнулась, и Тос’ун бросился к дочери. Она повернулась к отцу, ожидая, что тот накинется на неё, но эльф свернул, направляясь к мечу и выдергивая его из ножен.

Затем он отступил, и взгляд на лице дроу предупредил Доум’вилль, что он убьет её.

Она упала, но Тос’ун остановился и выпустил меч из рук, кидая клинок вниз, дочери.

— Возьми его, — сказал он.

Девушка не двигалась.

— Возьми его!

Доум’вилль схватила Кхазид’хи, и меч заполнил её голову успокаивающими мыслями.

— Маленькая лань, — сказал ей отец. — О, моя Маленькая Лань. Не бойся и не сожалей, прошу тебя. Нам не изменить того, что сделано. Я согласен, что перед нами лежит опасная дорога, но она так многое обещает!

Доум’вилль хотела крикнуть, напомнив отцу о том, что сделал с ней дроу, но заставила себя замолчать. В самом деле, прежде, чем эльфийка смогла сформулировать любое возражение, она уже начала понимать рассуждения отца.

— Твоя решимость — единственная броня, — объяснил Тос’ун. — Любые сомнения воспримут, как слабость или, что еще хуже, как сожаления. А если ты будешь жалеть о прошлом, если наши хозяева получат хоть какой-то намек на то, что ты можешь вернуться на пути дартиир, твой конец будет не слишком приятным. И ты понимаешь, дочь, что в этом случае я встану рядом с тобой.