Юджин О’Нил - Луна для пасынков судьбы

• Название: Луна для пасынков судьбы
• Автор: Юджин О’Нил
• Издательство: Библиотека драматургии ФТМ46978939-e189-11e3-8a90-0025905a069a
• Жанр: Драматургия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4467-2392-8

Действие разворачивается на ферме Фила Хогена. Трое его сыновей сбежали из дома, не выдержав деспотии и агрессивного поведения отца. Уживается с ним лишь тридцатилетняя дочь Джози – крупная и способная к работе, пользующаяся, однако, весьма сомнительной репутацией гулящей женщины. Последний из ее братьев, уходя из отцовского дома, советует ей окрутить кого-нибудь и остепениться. Лучше всего, по его разумению, подходит пьяница Джим Тайрон, у которого Хогены арендуют ферму. Ей претит даже мысль о подобном союзе, однако отец согласен с сыновьями.

---

Джози (вне себя). Джим!

Тайрон. Не мог отделаться от этой песни. Не хотел!

Джози. Замолчи, бога ради, я не хочу этого слушать!

Тайрон (после паузы, глухо). Ну вот и все… а потом я был так пьян, что даже не пошел на ее похороны.

Джози. Ох! (Инстинктивно отодвигается от него как можно дальше. Почувствовав это, он медленно к ней поворачивается.)

Тайрон (глухо). Брезгуешь, а? (По привычке пожимает плечами.) Прости. Я дурак… Не надо было тебе рассказывать.

Джози (ужас уступает место любви, жалости, желанию взять его под защиту. Снова придвигается к нему. Нерешительно). Не надо, Джим. Не говори так. Это неправда. (Кладет ему руку на плечо.)

Тайрон (словно она ничего не сказала, с бесконечной тоской). Эх, если бы я мог поверить во всю эту ерунду насчет загробной жизни души… Если бы я мог ей сказать, что все это потому, что я так тосковал без нее, не мог ей простить, что она меня бросила…

Джози. Джим! Ради Бога…

Тайрон (не слушая ее). Она бы поняла. Она меня всегда прощала. Это была такая простая, добрая и чистая душа. И она была красивая. Сердцем ты на нее похожа. Поэтому я тебе рассказал. Я надеялся… (Выражение его лица внезапно меняется, оно становится насмешливым и циничным. Резко.) Вот и зря. Ерунда! Забудь. Мне пора. Тошно мне от твоей глупой луны, Джози. Она – как эпитафия прошлому. (Иронически декламирует.)

«Вот в чем луны ошибка:
Она к земле подходит слишком близко,
Безумие в людей вселяя».

(Выпрямляется.) Я еще успею в город. Какой-нибудь кабак наверняка открыт, и там хохочут пьяные. А мне так нужно посмеяться. (Хочет встать.)

Джози (обнимает его и удерживает. С силой). Нет! Ты не пойдешь! Не пущу! (Прижимает к себе. Нежно.) Я же, дорогой, все поняла. Спасибо за то, что ты ко мне пришел, спасибо за веру в мою любовь, за веру в то, что я смогу тебя понять и простить.

Тайрон (снова роняет ей голову на грудь. Просто). Нет, спасибо тебе, Джози. Я знал, что ты…

Джози. И она тебе все простила, слышишь? Все поняла и простила, она тебя любит.

Тайрон (просто). Да, я знаю, она… (Голос его прерывается.)

Джози (склоняясь над ним с печальной материнской нежностью). Вот так. Дай себе волю. Сделай то, для чего пришел, дорогой. Тебе не нужен пьяный смех в кабаке. Тебе нужно выплакать прощение.

Лицо его искажено от горя. Он прячет его у нее на груди и рыдает.

(Крепче прижимает его к себе и тихонько приговаривает, глядя в залитое луной небо.) Она тебя слышит. Я вижу ее там, в лунном свете, душа ее укутана в него, как в серебряный плащ. И меня она поняла, и меня благословила…

Тишина. Рыдания его постепенно стихают.

Вот так. Не томи себя, дорогой. (Смотрит на него и утешает, как ребенка.) Тише, засни. (С ласковой укоризной.) Нечего сказать, хорош – хотел от меня уйти, когда ночь, которую я тебе обещала, еще только началась, – наша ночь, не похожая на все другие, ночь перед рассветом, который не забрезжит в мутном окне, а взойдет в ясном небе как залог покоя и мира для измученной души. (Со слабой улыбкой.) Ты только послушай, Джим! Ну чем я не поэт. Кто бы подумал? (Пауза.) Чего только с человеком не сделает любовь! (Пристально смотрит на него.)

Глаза его закрыты, а освещенное луною лицо выглядит бледным и измученным. Оно дышит безжизненным покоем – покоем смерти.

(Пугается. Потом догадывается и шепчет.) Спит. (Нежным, баюкающим голосом, словно напевая колыбельную.) Вот так, вот так. Спи спокойно, родной. (В порыве отчаяния.) Ох, Джим, Джим, неужели и моя любовь тебя не спасет? Если бы ты только захотел… (Качает головой.) Нет. Этого не будет. (Отводит глаза, затем вновь смотрит на него. Лицо ее выражает усталость, душевное потрясение, печаль. Насильно улыбается; словно издеваясь над собой.) Нечего сказать, хорош конец всех моих козней – сижу, прижав к груди мертвеца, а глупая рожа луны скалится там в вышине и потешается надо мной!

Занавес

Действие четвертое

Та же обстановка, что и в третьем действии.

Рассвет. На востоке слева появляются первые, чуть приметные отсветы зари, возвещающие восход солнца. Джози сидит на ступеньках в той же позе, обняв Тайрона, словно она и не шевелилась. Он еще спит, и голова его лежит у нее на груди. Лицо его все так же измучено и застыло, как маска мертвеца. Джози устала и, несмотря на свою выносливость, едва сидит. Эта пара производит на редкость трагическое впечатление при бледном свете начинающегося дня – могучая, горестная фигура женщины, держащей в объятиях испитого, немолодого пьяницу, точно он – ее больное дитя.

Сзади слева, из амбара появляется Хоген и на цыпочках подкрадывается к углу дома. Он весь вывалялся в сене, лицо опухло, но маленькие свиные глазки смотрят внимательно и трезво. Заглядывает за угол, видит пару, сидящую на ступеньках, и долго, испытующе всматривается в лицо Джози.

Джози (негромко, мрачным тоном). Брось прятаться. Я слышала, как ты крадешься.

Он виновато выходит из-за угла.

Джози (говорит тихо, но тон у нее властный). Поди сюда, только потихоньку.

Он робко подчиняется и молча подходит к камню, внимательно ее разглядывая; чувствует себя виноватым и глубоко несчастным.

(Тем же тоном, не глядя на него.) Говори тихо. Я не хочу его будить… (загадочно) пока не засияет заря.

Хоген (с тревогой). Как? (Решает, что лучше не задавать вопросов. Видит лицо Тайрона. Невольно вздрагивает и шепчет взволнованно, с испугом.) Господи, спит как мертвый!

Джози (каким-то странным тоном). А как же? Он и есть мертвый.

Хоген. Неужто помер?

Джози. Не говори глупостей. Ты же видишь, что он дышит. Спит как мертвый. Не стой, разинув рот. Сядь.

Тот покорно садится на камень. На лице виноватое выражение, он боится того, что ему сейчас предстоит. Молчание.

(Не смотрит на него. Наконец с горечью спрашивает.) Ну, где же твои свидетели?

Хоген (виновато). Свидетели? (Стараясь изобразить нечто вроде улыбки.) Ох ты господи! Смех один вышел, да и только… Я так напился в трактире, что совсем забыл о нашей затее, еле-еле добрел до дому и завалился на сеновал.

Джози (выражение ее лица становится еще жестче). Врешь.

Хоген. Нет, не вру. Я только что проснулся. Видишь, весь в сене. Вот тебе доказательство, что не вру.

Джози. Я не о том говорю, и ты это знаешь. (С горьким упреком.) Значит, ты только что проснулся? Да? И приполз сюда поглядеть, удалась ли твоя хитрость.

Хоген (виновато). Не пойму, о чем ты говоришь.

Джози. Хватит, отец, врать. На этот раз ты переборщил.

Он хочет оправдаться, но ее взгляд заставляет его смущенно замолчать. Пауза.

Хоген (не выдержав, бормочет). Да ведь если бы я и привел свидетелей, что бы они здесь увидели…

Джози. Ничего. Это ты прав. Ничего. Ровно ничего. (Как-то неестественно улыбается.) Не считая великого чуда, в которое ни они, ни ты все равно не поверили б.

Хоген. Какое чудо?

Джози. Девушку, которая ночью родила мертвое дитя. Ну разве это не чудо из чудес?

Хоген (с беспокойством). Перестань пороть такую дичь. У меня мурашки по спине бегают. (С деланой шутливостью.) Это ты девушка? Да уж, тут без чуда не обошлось. (Хихикает.)

Джози. Я сказала – довольно врать, отец.

Хоген. Что же это я вру? (Замолкает и тревожно вглядывается в ее лицо.)

Она молчит, словно забыв о его присутствии. Глаза ее устремлены на переливчатый небесный свет.

Джози (словно сама себе). Скоро краса разольется по миру, и я смогу его разбудить.

Хоген (не в силах больше сдержать тревогу). Джози, дорогая! Ради всего святого, скажи, что с тобой стряслось? Скажи!..

Джози (лицо ее снова становится жестким и полным горечи). Я же тебе говорю. Ничего.

Хоген. Ничего? Если бы ты видела, какое у тебя лицо…

Джози. Какая женщина не печалится, когда умирает тот, кого она любила? Но душа моя горда.

Хоген (с мучительной болью). Да перестань ты говорить, словно ума лишилась! (Повышает голос, с мстительной злобой.) Послушай! Если Джим Тайрон обидел тебя…