Антон Демченко - Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)

• Название: Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)
• Автор: Антон Демченко
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100618-1

Из начала двадцать первого века – в конец века девятнадцатого. Да полно, а только ли отсюда туда? С каких это пор Новгород стал Хольмградом, да еще и столицей? А магия? Разве в нашем просвещенном девятнадцатом веке она была в ходу? Вопросы, вопросы… И интерес Особой канцелярии на закуску…

Спокойствие… Это слово, кажется, начисто отсутствует в словаре бывшего офицера, не менее бывшего детектива и почти настоящего князя Виталия Родионовича Старицкого. Уважаемый директор серьезного учебного заведения, заводчик и титулованный дворянин… Судьба щедро одаривает его приключениями и вовсе не желает признать, что всякого рода авантюры попросту не приличествуют человеку его статуса. Но может, избавившись от груза обязанностей, непременно сопутствующих достигнутому положению, Виталий Родионович сможет отдохнуть от незавидной роли игрушки Рока?

---

Антон Демченко Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Антон Демченко, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Человек для особых поручений

Пролог

Вас никогда не приносили в жертву? Нет? А вот меня пытались… Впрочем, почему пытались? Принесли. Со всеми ритуалами, призываниями Черного Козла (на кой там еще один, и так вокруг жертвенника от них не протолкнуться было?) и прочей мерзостью. М-да. Но абонент оказался временно недоступен, и я отправился на тот свет, так и не увидев кумира моих палачей.

На самом деле это сейчас вспоминать забавно, а тогда, помнится, страшно было до предела, причем больше, чем смерти, я боялся оказаться в гостях у того, кому меня замыслили в жертву принести. Вот такие выверты психики. А получилось… что получилось.

Часть 1

Глава 1 Проснулись от боли? Радуйтесь – вы живы!

Меня знобит. Тело будто ватное и трясется, как холодец в руках алкоголика. А еще жуткий холод продирает до костей, время от времени сменяясь жаром, испепеляющими волнами прокатывающимся по моим внутренностям. Сил нет даже на то, чтобы открыть глаза. А когда я вспоминаю жертвоприношение, пропадает и всякое желание осматриваться. Наваливается страх. Страх оказаться там, куда меня наладили чертовы сатанисты. Правда, сейчас он приглушенный, словно бы не свой, ватный, как и моя бренная тушка, но и этих отголосков давешнего ужаса хватает, чтобы сердце зашлось истерической дробью, а, казалось бы, неподъемно тяжелые руки принялись шарить в поисках чего-нибудь, что может сгодиться для защиты.

– Ну-ну. Спокойней, голубчик, спокойней. – Глубокий баритон с типично «докторскими» интонациями, раздавшийся над ухом, слегка меня отрезвил. Вряд ли у дьявола, в его вотчине, есть необходимость изображать из себя домашнего доктора розлива одна тысяча девятьсот третьего года. – Незачем так метаться, молодой человек. Сейчас мы вам сделаем инъекцию, и вы поспите. А к утру будете как огурчик.

– В смысле, такой же зеленый и в пупырышках? – пробормотал я, чувствуя, как в руку входит игла.

– Ну раз вы уже способны шутить, волноваться не о чем. В том числе о цвете и фактуре вашей кожи. Спите. – Мой невидимый доктор хмыкнул, и я провалился в сон.

В очередной раз я проснулся от резкого толчка. Где-то что-то лязгнуло, раздался короткий свист, мое ложе качнулось, и я почувствовал движение. Поезд… И как я здесь оказался, интересно? Или это пресловутый «Небесный экспресс»? Я приоткрыл глаза и понял, что недавняя разбитость и озноб прошли, словно их и не было, а тело вполне повинуется моим приказам и не думает стонать от боли, хотя легкая слабость все еще ощущается. Порадовавшись этому открытию, я огляделся. Что можно сказать об обычном купе в спальном вагоне? Об обычном и говорить нечего, но вот конкретно это место к таковым не относилось.

За окном, судя по всему, если не ночь, то поздний вечер, и в «моем» купе темно. Не горит небольшой изящный плафон под потолком, а закрепленное у изголовья моей кровати бра только тускло мерцает хрустальным блеском стекла, когда проносящиеся за окном редкие фонари на мгновение озаряют купе оранжевым светом. Несмотря на это, я отчетливо вижу все до малейших деталей. Резко, контрастно, с угольно-черными тенями и почти неразличимыми цветами, скорее угадываемыми, нежели действительно видимыми. Купе оказалось гораздо больше привычных размеров, сплошь отделано деревом, с многочисленными то ли медными, то ли латунными деталями. У противоположной стены, меж двумя дверьми, под широким зеркалом в тяжелой раме, нашлось место небольшому креслу антикварного вида, в паре с маленьким круглым столиком, больше похожим на подставку для чашки кофе или бокала коньяка. А слева от меня еще одна дверь. Массивная, на всю высоту стены, она явно ведет в коридор вагона… Но туда мы пока не полезем. Сначала определимся с двумя другими.

Я осторожно сел в постели, спустил ноги на пол, и мои ступни ощутили мягкий шелковистый ворс ковра. Это что-то нереальное. Ездил я в поезде «Золотой Орел», не пожалел десяти косых евриков, но даже там, несмотря на все навороты, таких ковров не было! А уж хороший ковер от ширпотреба я отличу с закрытыми глазами, на ощупь. Нравятся они мне, особенно персидские…

Все же, не доверяя своим ногам, я шагнул вперед, едва не потеряв равновесие от плавного покачивания вагона, почти неощутимого, пока я лежал, и, опустившись на четвереньки, провел рукой по очень короткому ворсу ковра. Нет, это явно не «Исфахан», хоть и похож, или все же… Найдя край, провел по нему рукой, коснулся изнанки… Вот в такой позе меня и нашел давешний «доктор». Внезапно входная дверь скользнула в сторону, заливая купе леденцовым светом из коридора, и на пороге возникла худая фигура человека небольшого роста, с тростью в руке. Черты лица, как и костюм, были неразличимы. Просто черный силуэт в дверном проеме.

– Молодой человек, что с вами? – Фигура метнулась ко мне, благо для этого и нужно было сделать всего пару шагов, но в этот момент поезд дернулся, лязгнули сцепки и поспешный шаг «доктора» превратился в неизящный полет утюга… прямо на мою несчастную тушку. Сдавленный мат с моей стороны и чертыхания доктора стали продолжением нашей беседы. Наконец, кое-как разобравшись, где чья конечность, мы расползлись в стороны. Я умостился на кровати, а мой визави, включив верхний свет в купе, удобно устроился в кресле, напротив.

– Прошу простить меня за неловкость, – повинился «доктор».

Только сейчас я смог толком рассмотреть его и даже фыркнул от неожиданности. Настолько первое «слепое» впечатление оказалось правильным, особенно по поводу «даты розлива». Вытянутое лицо, тонкие черты, узкая бородка и пенсне, старомодный сюртук и часы в жилетном кармане. В общем, классический «доктор» конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Чем-то к тому же похожий на Антона Павловича Чехова. Или это из-за пенсне?

– Не стоит внимания, э-э-э… – протянул я.

– Грац, Меклен Францевич Грац, адъюнкт-профессор Хольмского университета, кафедра криминалистики и судебной медицины, – понял мою заминку собеседник и даже привстал, представляясь. Чудны дела твои, Господи! Куда же я попал? Что за Хольмский университет, что за адъюнкты такие?

– Очень приятно, господин профессор. – Я кое-как справился со своим удивлением и попытался, в свою очередь, подняться. Но Грац тут же кинулся ко мне, удержал, положив руку на плечо. Пришлось представляться сидя. – Виталий Родионович Старицкий. Бизнесмен.

– Хорошее имя. Vitalis – живой, на латыни. Вам подходит, Виталий Родионович, – улыбнулся профессор, снова умащиваясь в кресле. – А вот бизнесмен… это непонятно, уж извините. Вроде бы похоже на англо-норманский, но я, к сожалению, не специалист. Что это?

– А… – Вот тут я малость завис. Какой англо-норманский?! О чем он говорит?

– Виталий Родионович, с вами все в порядке? – забеспокоился Грац.

– Да-да. Вполне, – пробормотал я. – Просто слабость накатила.

– Ничего, бывает. Но на всякий случай примите вот эти пилюли. – Меклен Францевич выудил из кармана жилета небольшую плоскую коробочку и, открыв, протянул мне. Внутри, на вощеной бумаге лежала пара желтоватых горошин.

– Что это? – осторожно поинтересовался я.

– О! Это всего лишь тонизирующее средство. То, что нужно ослабленному организму, для общего укрепления. Я, собственно, за этим к вам и шел. Берите-берите. Худого не посоветую.

– Ну что ж. – Я взял обе пилюли и решительно бросил их в рот. Кажется, они начали действовать, не успев упасть в желудок. По крайней мере, я почти сразу почувствовал себя намного уверенней, и, судя по тому, как довольно кивнул Грац, это не прошло незамеченным для профессора.

– Так о чем мы говорили? А… бизнесмен! – Профессор поерзал в кресле и обратил на меня вопросительный взгляд.

– Да. – Я вздохнул. – Бизнесмен, говоря просто: человек дела. Тот, кто ищет выгоды. В производстве, торговле или посредничестве, уже не так важно.

– Интересно. Первый раз слышу такое определение, – хмыкнул профессор. – Но все-таки чем же вы занимаетесь, Виталий Родионович?

– Занимался. В основном услугами различного рода, – уклончиво ответил я и уточнил в стиле того же времени, что так явно выглядывал из слов и вида профессора: – Так сказать, человек для особых поручений.

– О! – Господин Грац поправил пенсне и надолго замолчал. Несколько минут в купе был слышен только перестук колес да редкие лязги сцепки. Наконец я решил, что стражей порядка мы нарожали в достаточном количестве, так что пора и самому разузнать кое-что у господина адъюнкт-профессора.