Жюльетта Бенцони - Пора свиданий

• Название: Пора свиданий
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Действие историко-авантюрного романа «Катрин» разворачивается на фоне реальных исторических событий, происходивших во Франции в XV веке. Судьба главной героини, чья красота сделала ее игрушкой в руках сильных мира сего, — драматична. Но всепоглощающая любовь к бесстрашному рыцарю де Монсальви поддерживает ее жизненные силы и веру в их счастье…

---

Стражник поднял каску, почесал затылок. Он, видимо, не знал, что делать. В конце концов он положил алебарду на плечо.

— У меня нет никаких приказов, святой отец. Когда я уходил, никто меня не предупреждал, что вы придете. Подождите минуточку.

— Спешите, сын мой, — горестно сказал брат Этьен. — Здесь очень холодно на ветру..

Человек исчез под низкой аркой запасного входа. Он пошел в караульное помещение за распоряжениями.

«Время!» — прошептал Жак Кер.

Они покинули свое укрытие, перешли освещенное место. Копыта лошадей, обмотанные тряпками, не стучали. Несколько секунд, сопровождаемые ударами взволнованных сердец, и темнота снова поглотила их, но Катрин так тяжело дышала, будто пробежала большое расстояние. За углом башни беглецы нашли новое укрытие. Тем временем солдат вернулся.

— Извините, отец мой, но вам не правду сказали. Никто у нас не умирает.

— И все-таки я уверен…

Солдат покачал головой с видом искреннего сожаления.

— Видимо, тут ошибка. Или кто-то грубо пошутил…

— Шутить со служителем Бога? Ах, сын мой! — вполне натурально возмутился монах.

— Святая Дева! Да в наше несчастное время, отец мой, нельзя ничему удивляться. На вашем месте я давно бы пошел домой, в тепло.

Брат Этьен пожал плечами, еще глубже натянул капюшон на лицо.

— Поскольку я здесь, то пойду к Клермонским воротам, взгляну на старую Марию. Она совсем плохо себя чувствует! Ночи теперь долгие, а когда приближается смерть, больным людям хуже всего в предутренние часы, когда их одолевает тревога. Да сохранит вас Бог, сын мой!

Брат Этьен благословил солдата и вышел из освещенного факелом круга, а солдат опять оперся на свою алебарду, продолжая караульную службу. Вскоре монах присоединился к остальным. По мере того как ночь убывала, холод становился сильнее, и за толстыми, прочными городскими стенами, к которым прилепились ветхие

домишки, свистел ветер, свободно врывавшийся с нагорья. Не говоря ни слова, Жак Кер повел свой небольшой отряд.

Теперь они шли по узкому проходу, который образовался между городской стеной и стеной замка и вел в тупик.

Там стояла невыносимая вонь, с которой не мог справиться холод. Катрин, мужественно боровшейся с тошнотой, казалось, что она проникла в липкий, сырой мир, где воздух превратился в смрад. Лошади скользили своими обмотанными копытами по гниющим отбросам. Река находилась далеко от этого места, и жители квартала устроили здесь помойку.

Внезапно показался пролом в стене, и темная фигура вынырнула из тени.

— Это вы, мэтр Кер?

— Это мы, Жюстен! Мы опоздали?

— Да. Вам нужно время, чтобы до восхода солнца и отъехать подальше. Давайте быстрее!

Глаза Катрин привыкли к темноте. Она смогла рассмотреть худую фигуру молодого стражника, белое пятно лица под железным шлемом. На боку молодого человека болтался рожок. На какое-то мгновенье она увидела его живые глаза.

— Ты уверен, что у тебя не будет никаких неприятностей?

— Не беспокойтесь. Прево решит, что мэтр Амабль много выпил, и не будет вас искать здесь. К тому же обвязанные тряпками копыта лошадей не оставят отчетливых следов в этой грязи.

— Ты смелый парень, Жюстен. Я вознагражу тебя за это.

Легкий смех юноши прозвучал в ночи беспечно и одобряюще.. — Долг отдадите моему отцу, мэтр Жак, дав ему заказ на несколько красивых вещей, когда опять станете богатым и влиятельным. Он мечтает ткать самые красивые в мире ковры и готовит эскиз с красивыми дамами и фантастическими животными.

— Твой отец — великий мастер, Жюстен, я это знаю давно. Я его не забуду. До встречи, сынок, и еще раз спасибо! Я знаю, что ты рискуешь, несмотря на свою уверенность.

— Если не было бы риска, мессир, где была бы тогда дружба? Идите с Богом и не беспокойтесь обо мне, но спешите, прошу вас!

Закончив на этом разговор, Жак пожал руку молодому человеку, затем помог Катрин перебраться через камни разрушенной стены. Впереди открывалось свободное пространство. Путники находились на небольшом плоскогорье, где гулял ветер, а дальше начинались холмы. Какое-то время они шли молча, по-прежнему ведя лошадей под уздцы.

Ночь не казалась такой темной, а возможно, просто привыкли глаза. Катрин могла различать деревья, голые ветки которых гнулись от порывов ветра. На развилке дорог, отмеченной горкой камней, Жак остановился.

— Здесь мы расстанемся, Катрин. Эта дорога, — сказал он, показывая на правую, уходящую вверх, — моя. Она ведет в Клермон, откуда я спущусь в Прованс. Ваша — вот эта, левая. На небольшом расстоянии отсюда вы найдете приход Сен-Альпиньен, где, если хотите, можете дождаться рассвета и немного отдохнуть.

— Об этом не может быть речи! Я хочу уехать подальше от тюрьмы Обюсона. Но мне жалко с вами расставаться.

Желая продолжить разговор наедине, они, не сговариваясь, отошли в сторону от развилки, оставив Сару и брата Этьена убирать тряпки с копыт лошадей. Катрин испытывала грусть от расставания с Жаком. Он представлял ту опору, мужскую силу, которой Катрин лишилась после бегства Готье и которой ей теперь так недоставало. Предрассветный туман усиливал ее тревогу, пугал неизвестностью дорог, которые им предстояло пройти. Здесь, у развилки, мысль о домашнем очаге, спокойной, размеренной жизни мучила ее особенно остро. Инстинктивно Катрин схватила руку Жака и слезы появились у нее на глазах.

— Жак, — причитала она, — неужели я приговорена к вечному бродяжничеству, к бесконечному одиночеству?

Прекрасное лицо Катрин, обращенное к нему, было столь привлекательным, что он не смог отказаться от безрассудной мысли, вдруг промелькнувшей в его голове. Жак не понимал, что молодая женщина испытывала страх, порожденный ночью, холодом, усталостью… В свою очередь, он сжал ее руки и притянул к своей груди.

— Катрин, — воскликнул он, — не будем расставаться! Едемте со мной! Мы отправимся на Восток, в Дамаск. Я сделаю вас королевой, я поднесу к вашим ногам все сокровища Азии. С вами и для вас я сделаю невозможное!

В нем говорила страсть, и горячее дыхание, казалось, обжигало лоб Катрин. А у нее прошла минутная слабость. Она была счастлива встрече с Жаком и грустила, прощаясь с ним, но так ли он ее понял? Потихоньку она высвободила руки и улыбнулась.

— Мы устали и были так взволнованы, что потеряли разум, верно, Жак? Что вы будете делать со мной в ваших Деловых поездках? И что станет с вашим грандиозным планом, который должен принести несметные богатства и процветание Франции?

— Какое это имеет значение! Вы стоите дороже целого королевства! С первой же минуты, когда я вас увидел в свите королевы Марии, я знал, что для вас я могу отказаться от всего, покинуть всех…

— И даже Масе и детей?

Наступила тишина. Катрин услышала, как тяжело он дышит. Наконец голос вернулся к нему, далекий, глухой, но упрямый.

— Даже их… да, Катрин!

Она не дала ему времени продолжить. Опасность была слишком очевидной. Уже давно она догадывалась, что Жак испытывал к ней нежные чувства, но никогда не предполагала столь сильной любви. Это не был человек, с которым можно было заходить так далеко. Нельзя ловить его на слове, чтобы он отказался от всего ради нее — от будущего, семьи, богатства… Она медленно покачала головой.

— Нет, Жак, мы не будем делать такой глупости, чтобы жалеть об этом потом. Я говорила так из-за усталости, возможно, из малодушия, а вы от горячности. И вам и мне есть что делать в этой стране. А потом, вы любите Масе, даже если в какой-то момент вам показалось, что это не так и вы способны причинить ей страдание. Что же касается меня, мое сердце умерло так же, как и мой муж.

— Ну что вы! Вы слишком молоды, слишком красивы, чтобы не сказать большего…

— И все-таки это так, друг мой, — сказала Катрин, выделяя слово «друг». — Я всегда жила, дышала, страдала ради Арно де Монсальви. Жизнь, любовь, смысл существования всегда были связаны с ним. С тех пор как его не стало, я — тело без души, и это, безусловно, хорошо, потому что позволит выполнить то, что я задумала.

— Что именно?

— Не имеет значения! Но это может стоить мне жизни. В таком случае помните, Жак Кер, что от вас зависит будущее Мишеля де Монсальви, моего сына, и молитесь за меня! Прощайте, мой друг!

Стягивая завязки накидки, развевающейся на ветру, Катрин повернулась, чтобы присоединиться к Саре и брату Этьену. Взволнованный голос Жака долетел до нее, как дуновение ветра:

— Нет, Катрин, не прощайте, а… до свидания! Она вздрогнула: те же самые или почти те же самые слова она кричала на пустынной дороге в Карлате, обезумевшая от страданий, но не отрекающаяся от своей надежды, которая не хотела умирать. Те же слова, да… но лишенные муки. Беспокойная жизнь снова захватит Жака, как только поворот дороги их разъединит. И очень хорошо, что это будет так!

Она наклонилась к Саре, сидевшей на камне и кутавшейся от холода, протянула ей руку, помогая встать, и улыбнулась брату Этьену.