Роберт Джордан - Запретный город Готхэн

• Название: Запретный город Готхэн
• Автор: Роберт Джордан
• Жанр: Героическая фантастика

---

Я взял его у царя Заморы, которого убил во время войны Заморы с Тураном.

Потом я воевал в армии Турана в качестве наемника.

— Меч достойный князя, — восхищенно сказал Хротгар. — Смотри, вон кто-то походит к нам.

Среди криков и звона оружия, большая толпа вышла на побережье. Тысячи воинов в сверкающих доспехах на лошадях, верблюдах и урчащих слонах сопровождали человека, который сидел на троне, закрепленном на спине большого слона. Конан увидел тонкое, надменное лицо, черную бороду и нос с горбинкой. Темные глаза, мутные, но бдительные, наблюдали за людьми с Запада.

Киммериец понял, что этот царь, князь, или кем бы он ни был, не принадлежал к той же расе, что и его подданные.

Кавалькада остановилась перед драккаром, трубы разорвали небо шумными фанфарами, барабаны оглушительно загремели, а затем крикливо одетый командир тронул свою лошадь вперед, наклонился с седла и взорвался потоком громких слов, которые не значили ровно ничего для уставившихся на него людей Запада. Персона на престоле, небрежным движением богато украшенной кольцами белой руки, прервала своего вассала, и правитель заговорил на чистом, тягучем вендийском языке:

— Итак, друзья мои, он говорит, что это Сын Богов, Великий Раджа Константинус оказывает вам удивительную, беспрецедентную и абсолютно неслыханную честь, прибыв лично поприветствовать вас.

Все взоры обратились к Конану, единственному человеку на борту, который понимал эти слова. Могучие пираты смотрели на него, как большие, удивленные дети. На него обернулись и взгляды всех людей, стоящих в гавани. Высокий киммериец стоял, скрестив руки на груди, запрокинув голову и смотря прямо в глаза раджи. Помимо всего великолепия и украшений последнего, его королевская внешность была прекрасно заметна и во всех его манерах. Два настоящих вождя стояли напротив друг друга, признавая один во втором царственное происхождение.

— Я — Конан, — представился киммериец. — Наш вождь Ательдред из Ванахейма, из народа ваниров. Мы плыли в течение многих и трудных месяцев и желаем только мира и возможности приобретения воды и пищи. Что это за город?

— Зандрагор, одно из основных и независимых княжеств Вендии, — ответил правитель-раджа Константинус. — Сойдите на берег, вы мои гости. Много дней прошло с того времени, когда я отправился на восток, и я хотел бы поговорить с кем-то на родном старом языке о новостях с запада.

— Что он говорит? Мир или война? Где мы? — на киммерийца градом посыпались вопросы.

— Итак, мы на самом деле в Вендии, — сказал Конан. — Но этот король не вендиец. Если это не аквилонец, то я пикт. Он предлагает нам сойти на берег, чтобы мы были его гостями, что вполне может означать и заключение под стражу, но у нас нет другого выбора. Может быть, он захочет отнестись к нам справедливо.

2

Конан поднял кубок, вырезанный из цельного куска горного хрусталя, и пил долго. Затем отстранил его и посмотрел через богато заставленный стол на раджу, который чувственно развалился на шелковом пуфике. Они находились одни в комнате, если не считать большого, немого чернокожего, который был одет только в набедренную повязку и стоял прямо за Константинусом, сжимая в руках широкий меч, почти такой же длины, как и он сам.

— Итак, Конан, — сказал раджа, бездумно играя большим сапфиром на своем пальце, — разве я не принял учтиво тебя и твоих людей? Даже сейчас они объедаются такой пищей и напитками, о которых раньше даже не имели ни малейшего представления. Отдыхают на шелковых подушках, им играют музыканты, для них изгибаются танцовщицы, словно нимфы — все для их удовольствия. Я даже не отобрал их оружие, а ты ешь со мной отдельно. И все же, я вижу подозрение в твоих глазах.

Конан указал на свой меч, который лежал на полированной скамейке.

— Я не отложил бы меча, если бы я не верил. Что же до них, то лучше не шутить. Ведь они, как медведи во дворце. Если бы вы попытались разоружить их, то их пьяная одержимость превратилась бы в ярость, а топоры покрылись бы кровью. То, что вы видите в моих глазах, было не подозрением, а лишь удивлением. Когда-то мальчиком из западной части Киммерии я восхищался Венариумом, затем не мог оторвать глаз от Бельверуса. Потом, когда, будучи молодым человеком, вторгся на Аквилонские территории, то считал Танасул, Амилиус, Кастри и Тарантию величайшими городами на земле. Когда я стал взрослым мужчиной, память о них побледнела при виде Аграпура. А теперь Аграпур кажется мне едва ли не селом, когда я смотрю на позолоченные шпили и башни Зандрагора.

Константин кивнул с легким оттенком горечи в его глазах.

— Да, это империя, за которую стоило бороться, и я когда-то мечтал о власти, простиравшейся от моря до моря, но расскажи и ты мне об Аквилонии и Туране. Много времени прошло с тех пор, как я отправился на восток. В те дни иранистанские варвары перешли границы Турана, а до Аграпура дошли вести о странных и страшных людях.

— Гирканцы! — вскричал Конан, чье лицо дико вспыхнуло. — Туран много лет ведет с ними войну. С лучшим или худшим результатом. Но уже в течение некоторого времени, однако, ни одна из сторон не смогла заполучить явное преимущество. Затем, около четырех лет, длился относительный мир. Затем Аграпура вновь достигли вести о концентрации гирканской армии. И они пришли, как ветер смерти, словно стая саранчи. Впереди шла мощная армия, а туранцы постоянно отступали. Когда они дошли до моря, им некуда было бежать. Перед ними было море, на юге болота реки Акрим, а позади горы и гирканская армия.

Оказавшись в ловушке, они повернули назад, и две армии встретились в долине Дагона. Клянусь богами, мечи сыграли там прекрасную музыку. Вороны наелись до-отвала, а топоры покрылись красной кровью. Они напали на нас, как черная волна, и как волна, разбивающаяся о скалы, так и они разбились о стены туранских щитов.

— Ты был там?! — воскликнул Константинус.

— Да! Знай, что я принимал участие во многих сражениях против гирканцев.

И теперь, когда донеслись слухи о надвигающейся войне, я снова записался в армию Турана. Конан стукнул кулаком по столу, и его свирепые глаза вспыхнули.

— Я отплыл с легионом наемников, которые пришли, чтобы помочь Аграпуру и уже никогда не возвратились в свои земли. В далеких восточных пустынях Турана рассеяны теперь их кости, и кости тех, кто никогда не покорился перед Тураном, но пошел войной на своих цивилизованных родственников. Мы сражались весь день, пока туранцы не сломались. Клянусь Кромом! Мой меч был покрыт кровью, и я сам с трудом мог поднять руку! Из пяти сотен моих бойцов выжило едва ли пятьдесят! После этой войны туранцы были вынуждены уйти из своих восточных владений. Но, несмотря на это поражение, в их руках оставался форт Гори, который является неприступной крепостью. В ней и нашли приют оставшиеся в живых солдаты, которым удалось перейти через горы. Форт мог защитить себя в течение многих месяцев. Гирканцы никогда его не захватывали, так что и теперь ограничились только разгромом и уничтожением поселений и земель вне его стен.

Ну что же, затем Вортигерн призвал киммерийцев, чтобы они помогли ему против пиктов и киммерийцы последовали за ним, как вихрь. Я вернулся в Киммерию в водовороте войны, которая докатилась до северного побережья, где я был обманом захвачен этим самым Ательдредом, который, зная мое имя и положение, решил получить за меня награду. Но произошли странные вещи…

Конан сделал паузу и коротко рассмеялся.

— Мы киммерийцы, ненавидим наших врагов долго и глубоко, и наши соседи в Асгарде подняли нашу месть в ранг культа. Но, Кром, я не знал, что такое жажда мести, пока не наткнулся на Асгримма. Морской волк был старый вражде с Ательдредом и отправил в преследование за нами десять кораблей. Клянусь Кромом, он преследовал нас через половину мира! Он держался позади нашей кормы, как собака, и мы не могли никак отвязаться от него. Мы отплыли от побережья Зингары и далее вокруг Барахских островов, а когда мы захотели достичь Асгалуна, они окружили нас и отогнали от порта. И таким образом, мы бежали все дальше и дальше на юг вдоль мрачных, покрытых испарениями, берегов, полных болот и темных джунглей, где черные, дикие и голые люди кричали и стреляли в нас из луков. В конце концов, мы обогнули мыс и поплыли на север. Где-то там мы и оставили наших преследователей. С тех пор мы плыли и двигались в неизвестном направлении. Итак, как вы можете видеть, о мой король, моим новостям уже исполнился год.

Взгляд раджи утонул в глубокой задумчивости. Он вздохнул и сделал глоток из чаши, которую заполнил и предварительно попробовал черный раб.

— Почти двадцать лет назад, я отправился из Аргоса в Иранистан с немедийскими торговцами. Я был простым молодым человеком, полным невежества и любопытства, но с королевской кровью в жилах. Из Иранистана я забрел по извилистым дорогам в Туран, где присоединился к каравану, возвращающемуся в Пешхаури. Позже я искал жемчуг в заливе Зандраг, и там был захвачен пиратами, которые продали меня на невольничьем рынке в Зандрагор. Я не буду описывать извилистую дорогу, которая привела меня к трону. Старая династия распалась, склонившись к упадку. Зандрагор был опустошен постоянными войнами с соседними царствами. Я прошел кровавым следом, отмеченным заговорами и предательствами, но сегодня я раджа Зандрагора, хотя трон и шатается подо мной.