Бернард Корнуэлл - Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)

• Название: Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12624-4

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Исторические романы «Арлекин», «Скиталец», «Еретик» об английском лучнике Томасе из Хуктона – в одном томе.

---

Из чужого несчастья умный человек всегда сумеет извлечь выгоду, думал он. Жанетта созрела, чтобы ее ощипать. Поставь кошку пасти овец, и волки будут сыты.

Жанетта не знала, что делать. Ей не хотелось продавать дом, и она боялась, что продажа принесет мало денег. Но как их еще можно было достать? Примет ли ее герцог Карл? Он никогда не проявлял признаков дружелюбия с тех пор, как воспротивился ее браку с племянником, но, возможно, теперь смягчился? Может быть, он защитит ее? Решив помолиться, чтобы Бог подсказал ей нужное решение, она накинула на плечи шаль, прошла через двор, не обращая внимания на только что вернувшихся солдат, и направилась в церковь Святого Ренана. Там печально стояла статуя Богородицы, лишенная англичанами позолоченного нимба. Жанетта часто молилась образу матери Христа, веря, что она особенно печется о женщинах в беде.

Сначала ей показалось, что тускло освещенная церковь пуста, но потом Жанетта заметила прислоненный к колонне английский лук, а у алтаря – стрелка, преклонившего колени. Это был красивый парень – тот, что заплетал свои длинные волосы в косу и связывал ее тетивой. Жанетту это раздражало, она считала подобное признаком тщеславия. Большинство англичан стригли волосы, но те, что хотели порисоваться, отращивали их экстравагантно длинными. Она собиралась уже выйти из церкви, но ее заинтересовал оставленный лук; она взяла его и удивилась его весу. Тетива висела ненатянутая, и Жанетта задумалась, сколько нужно силы, чтобы согнуть этот лук и надеть ее на роговой конец. Она уперлась концом лука в каменный пол, пытаясь согнуть его, и тут же по каменным плитам пола к ее ногам подкатилась стрела.

– Если сможете натянуть тетиву, – проговорил Томас, по-прежнему стоя на коленях у алтаря, – получите право выстрелить.

Жанетта была слишком горда, чтобы признаться в неудаче, и слишком задета, чтобы не попробовать. Скрывая усилия, она лишь сумела чуть согнуть черное тисовое цевье и с гневом отшвырнула стрелу прочь.

– Одной из таких стрел убили моего мужа, – с горечью проговорила графиня.

– Я всегда удивлялся, почему вы, бретонцы и французы, не научитесь стрелять ими. Начните учить вашего сына лет в семь-восемь, и в десять он будет разить насмерть.

– Он будет рыцарем, как его отец.

Томас рассмеялся:

– Мы убиваем рыцарей. Их доспехи не настолько прочны, чтобы устоять против английских стрел.

Жанетта содрогнулась:

– О чем ты молишься, англичанин? О прощении?

Томас улыбнулся:

– Я возношу благодарность, мадам, за то, что мы шесть дней скакали по вражеской стране и не потеряли ни одного человека.

Он поднялся с колен и указал на красивую серебряную шкатулку на алтаре. Это была рака с маленьким хрустальным окошком, оправленным каплями цветного стекла. Томас заглянул в окошко и увидел маленький черный комочек плоти примерно с мужской большой палец.

– Что это? – спросил он.

– Язык святого Ренана, – вызывающе ответила Жанетта. – Когда вы вошли в город, его украли, но Господь проявил свою доброту, вор на следующий день умер, а реликвия вернулась на место.

– Господь действительно добр, – сухо заметил Томас. – А кто этот святой Ренан?

– Великий проповедник, изгнавший из наших поместий нэнов и гориков. Они все еще живут в диких лесах, но молитвы святого Ренана отпугивают их.

– Нэнов и гориков? – переспросил Томас.

– Это духи, – объяснила она. – Злые духи. Когда-то они заполонили все эти земли, и я каждый день молюсь святому, чтобы он изгнал эллекин, как раньше изгнал нэнов. Ты знаешь, что такое эллекин?

– Это мы, – с гордостью ответил Томас.

Жанетта поморщилась от его тона.

– Эллекин, – сказала она холодно, – это мертвецы, у которых нет души. Мертвецы, которые вели такую порочную жизнь, что дьявол возлюбил их и избавил от мук ада, он дает им своих коней и напускает на живущих. – Она подняла его черный лук и указала на серебряную пластинку. – У тебя даже на луке образ дьявола.

– Это йейл, – сказал Томас.

– Это дьявол, – возразила Жанетта и запустила в него луком.

Томас поймал его. Он был слишком молод, чтобы не порисоваться, поэтому небрежным движением, будто не прилагая никаких усилий, натянул на него тетиву.

– Вы молитесь святому Ренану, а я помолюсь святому Гинфорту, – сказал он. – Посмотрим, чей святой сильнее.

– Гинфорту? Никогда о нем не слышала.

– Он жил в Лионне.

– Ты молишься французскому святому? – удивилась Жанетта.

– Все время, – сказал Томас, потрогав засушенную собачью лапу у себя на груди.

Больше он ничего не рассказал графине об этом святом, любимце его отца, который в свои лучшие мгновения смеялся над этой историей.

Гинфорт был псом и, насколько знал отец Томаса, единственным животным, которое канонизировали. Пес спас младенца от волка, а потом был замучен хозяином, подумавшим, что это он съел ребенка, хотя на самом деле тот спрятал дитя под кроватью.

– Молитесь блаженному Гинфорту! – говорил отец Ральф в ответ на любые домашние беды, и Томас стал считать Гинфорта своим святым.

Иногда он задумывался, насколько полезен такой заступник на небесах. Впрочем, возможно, лай и поскуливание Гинфорта были столь же действенны, как мольбы любого другого святого. Но Томас был уверен, что мало кто еще использует пса в качестве заступника перед Богом и, возможно, это дает ему преимущество. Отец Хобб был шокирован, узнав о святом псе, но Томас, хотя и разделял иронию своего отца, искренне считал собаку своим покровителем.

Жанетте хотелось побольше узнать о блаженном святом Гинфорте, но она не собиралась заводить близких отношений с кем-либо из людей Скита и потому уняла свое любопытство и снова холодно сказала:

– Я хотела видеть тебя, чтобы сказать, что ваши мужчины и их женщины не должны пользоваться двором как отхожим местом. Я видела их из окна. Это отвратительно! Может быть, так полагается вести себя в Англии, но здесь Бретань. Можете пользоваться рекой.

Томас кивнул, но ничего не ответил. Он отнес свой лук в неф, одну сторону которого затеняли повешенные для починки рыбацкие сети, и отошел в западную часть церкви, разрисованную мрачными картинами Страшного суда. Праведники исчезали под стропилами, а проклятые грешники под радостные крики ангелов и святых падали в пламя ада. Томас остановился перед картиной.

– Вы когда-нибудь замечали, – сказал он, – что самые красивые женщины всегда падают вниз, а безобразные отправляются на небеса?

Жанетта было улыбнулась, поскольку сама часто задумывалась над этим, но прикусила язык и ничего не сказала. Томас снова подошел к нефу и встал у изображения Христа, идущего по морю, серому с белыми барашками, как океан у берегов Бретани. Из воды, взирая на чудо, высунула головы стайка скумбрии.

– Вы должны понять, мадам, – сказал Томас, глядя на любопытную скумбрию, – что наши люди не любят быть непрошеными гостями. Вы даже не позволяете им пользоваться кухней. Почему? Она достаточно велика, а они были бы рады найти место, где можно просушить сапоги после ночной скачки под дождем.

– Почему я должна пускать в свою кухню англичан? Чтобы вы и там устроили нужник?

Томас обернулся к ней:

– Вы не питаете к нам никакого уважения, мадам, так почему же мы должны уважать ваш дом?

– Уважать! – передразнила она. – Как я могу вас уважать? У меня украли все, что было мне дорого! Вы украли!

– Это сэр Саймон Джекилл, – сказал Томас.

– Вы или сэр Саймон – какая разница?

Томас подобрал стрелу и засунул в мешок.

– Разница в том, мадам, что я время от времени разговариваю с Богом, а сэр Саймон думает, что он сам бог. Я попрошу ребят мочиться в реку, но сомневаюсь, что они захотят доставить вам такое удовольствие.

Он улыбнулся ей и ушел.

Весна разбудила землю, зелень дымкой обволокла деревья, а извилистые тропы покрылись пестрыми цветами. На крышах вырос яркий мох, на живых изгородях появились белые кружева цветов, а у реки в листве ракит засуетились зимородки.

За новой добычей людям Скита приходилось уходить все дальше от Ла-Рош-Дерьена. Порой в своих долгих рейдах они оказывались в опасной близости от Гингама, где располагался штаб герцога Карла, хотя городской гарнизон редко выходил, чтобы бросить вызов грабителям. Гингам лежал на юге, а на западе был Ланьон, городок куда меньше, но с гораздо более воинственным гарнизоном, который воодушевлял мессир Жоффрей де Пон-Блан, рыцарь, поклявшийся привести разбойников Скита в Ланьон в кандалах. Он заявил, что англичане будут сожжены на ланьонской рыночной площади как еретики и слуги дьявола.

Уилла Скита не обеспокоила эта угроза.

– Я мог бы на мгновение утратить сон, если бы у глупого ублюдка были настоящие лучники, – сказал он Тому, – но у него их нет, поэтому он может болтать сколько угодно. Как его настоящее имя?

– Жоффрей де Пон-Блан – то есть Джеффри с Белого моста.