Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал

• Название: В понедельник рабби сбежал
• Автор: Гарри Кемельман
• Издательство: Оптима
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 966-7869-13-Х, ISBN 966-7869-17-2

После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.

---

От главного стола донесся резкий удар молотка, и председатель призвал:

— Все готово, может, уже сядете? Рассаживайтесь, пожалуйста.

Все засуетились, а собеседники автоматически заговорили тише.

— Действительно странно. Как ты думаешь, В.С., что бы это значило?

Маркевич понизил голос до шепота, который было слышно за восемь столов.

— Я вам так скажу: Маркевич трепаться не любит, но Маркевич готов поставить свою десятку против чьей угодно пятерки, что когда наш рабби отправился в Израиль, он отправился навсегда.

Глава XXXI

Хотя считалось, что полиция в лице Хаима Иш-Кошера и Шин-Бет, представленная Авнером Адуми, «сотрудничают», тот факт, что обычно они встречались в маленьком пыльном офисе Адуми на верхнем этаже штаба полиции, временно отведенном разведке, а не в удобном и просторном офисе Иш-Кошера в противоположном конце здания, давал понять, что сотрудничество это несколько одностороннее.

По стилю они очень отличались. Иш-Кошер, в отглаженной и на все пуговицы застегнутой синей форме, в белой рубашке с черным галстуком, распространял вокруг себя атмосферу бодрой деловитости. Он легко улыбался должностной улыбкой, сверкая ровными белыми зубами, показывая интерес и понимание. Авнер Адуми — крупный, дородный, круглоголовый, с коротко подстриженными уже поседевшими волосами, среди которых изредка проглядывали прежние светлорыжие, — был без галстука и в рубашке с короткими рукавами. Его расстегнутый воротник, подобно кипе Иш-Кошера, был чем-то вроде символа причастности к политике Израиля. Он был бесцеремонен, авторитарен и редко улыбался, а если и улыбался, то немного вымученно.

— Как себя чувствует госпожа Адуми? — вежливо спросил Иш-Кошер.

— Легла на пару дней в «Хадасса», на обследование.

— Мои соболезнования.

— Ничего страшного. Просто кое-какие анализы.

— Шок от взрыва?

— Доктор говорит — нет. Завтра, наверно, будет дома. Позже, вероятно, придется опять лечь на несколько дней. — Он взглянул на кипу Иш-Кошера. — Это твои люди устроили, что я не могу навестить ее в шабат.

Быстрая, легкая улыбка.

— Мои люди? А, ты хочешь сказать, религиозные. Ну, почему же, навещать можно. Дело в том, что пешком не доберешься, а ехать автобусом или на машине, значит осквернить шабат.

Адуми сердито погрозил ему пальцем.

— В один прекрасный день все остальные откажутся терпеть это, Хаим.

— Тогда государство перестанет быть еврейским государством.

— Это будет нормальное еврейское государство, но для всех евреев, а не только для вашей небольшой горстки. Ладно, к делу. Нашли что-нибудь по Мимавету?

— Нет, но я уверен, что охотились за ним. Его бизнес…

— Темные дела? Ворованные машины? Он имел дело с арабами?

— Насколько мы знаем, нет. Но в этих делах с машинами всегда кто-нибудь недоволен. Покупатель думает, что его надули, или продавец считает, что мог бы получить больше. Или заподозрил, что Мимавет что-то припрятал. В конце концов, он был брокером, и имел право только на комиссионные, не на прибыль.

— Но все опрошенные сказали, что у него хорошая репутация, что дела он вел честно.

— Да, но…

— Хорошо, не хочу с тобой спорить. Продолжай в том же духе, если хочешь, но могу сказать, что ты прешь прямо в тупик. Университетский профессор…

— Мы нашли там арабский след, — быстро сказал Иш-Кошер.

— Конечно, но нам он не годится. Он хотел помочь им, это их друг.

— Но в этом-то и дело, — возбужденно сказал Иш-Кошер. — Понимаешь…

— Да знаю, знаю. Террористы не хотят, чтобы их народу помогали. Вся эта теория, — он отмахнулся, — только теория. Террористы действуют не так. Они думают не так. Арабы думают не так. Один араб убивает другого, и семья жертвы мстит, убивая убийцу. Это понятно. Это нормально. Это не наш метод, не метод цивилизованных людей, но это понятно. Но если они не могут расправиться с убийцей, они мстят, убивая кого угодно из его семьи — брата, дядю, отца. Это уже другое дело, понимаешь ли. Нам они хотят отомстить с тех пор, как наша армия победила их в Шестидневной войне. Это нормально. Но победить армию они не могут, поэтому убивают нас, считая это разумной заменой. Кого из нас? Им совершенно безразлично. Старика вроде Мимавета, женщин, детей.

— Но…

Адуми опять остановил его, подняв руку.

— И чем больше, тем лучше. Поэтому они и взрывали бомбы на рынках и в многолюдных местах, где есть вероятность большого количества жертв. Но там мы за ними следим, и есть шанс быть пойманными. Поэтому они стали действовать наверняка. Ищут безопасные цели. Если мы их не поймаем, они опять обнаглеют и опять нацелятся на общественные места. Почему они подбросили бомбу Мимавету? Я тебе скажу: потому что он был легкой добычей. Старик, живущий один в новом многоквартирном доме, единственный житель на улице, на темной улице. По ней они могли пройти незамеченными…

— Но их видели. Доктор видел…

— Доктор видел молодого человека, который сказал, что у него дело к Мимавету. Вполне возможно. И он мог что-то видеть. Его стоило бы допросить.

— Тогда почему ты вырезал эту часть из заявления доктора, когда мы передавали его прессе?

— Потому, Хаим, что было бы лучше, если бы он пришел сам. Это доказало бы, что он никак с ними не связан. Он не сделал этого, следовательно, может быть, что-то есть…

— Или просто не хочет быть втянутым.

— Это террористический акт. Каждый должен хотеть помочь. — Адуми устало покачал головой. — Я рисковал, скрывая это от прессы. Впрочем, раз не пришел, то и пресса не помогла бы. Шел дождь, он был с поднятым воротником и знал, что доктор не сможет опознать его. Я бы, тем не менее, хотел разузнать о нем хоть что-нибудь.

Иш-Кошер широко улыбнулся.

— Возможно, я могу помочь тебе. Хочешь знать, как его зовут?

Из лежащего на коленях портфеля он извлек листок бумаги и передал его через стол Адуми. Тот прочел: «Был в семь, как и обещал. Стедман».

— Где ты это взял?

— Один из моих людей решил заглянуть в почтовый ящик. Она лежала там.

— Но здесь нет даты. Это могли оставить пару дней назад. Доктор не говорил о записке и сказал, что видел, как тот уходил.

— Но он мог вернуться.

— Возможно. — Адуми изучал записку. — Стедман, Стедман — где я слышал это имя?

— Есть довольно известный американский журналист Стедман. Он сейчас здесь, остановился в «Кинг Дэвид».

— Нет, нет. — Он начал рыться в папках на столе, перелистывая одну за другой. — Ага, вот оно — Стедман. Так зовут, Хаим, — с выражением сказал он, — одного американского студента из университета, которого часто видели в компании со студентом-арабом по имени Абдул Эль-Халди. А этот Абдул какое-то время интересовал нас.

— У тебя на него что-нибудь есть? — нетерпеливо спросил Иш-Кошер.

— В смысле, что интересовало бы вас, полицию? Нет. Ничего подозрительного в поведении. Он очень осторожен.

— Но тогда…

— Это само по себе может быть подозрительно, Хаим.

— То есть арабы, которые что-то делают, вас интересуют, а те, которые ничего не делают, вас тоже интересуют?

Адуми коротко рассмеялся.

— Недалеко от истины, Хаим. Мы подозреваем их всех. Но когда я говорю, что мы интересуемся Абдулом, то имею в виду, что хотя за ним и нет ничего, о чем нам было бы известно, мы следим за ним, потому что есть кое-какая информация. Арабы, которые по той или иной причине хотят быть на нашей стороне, время от времени дают нам немного сведений. И его имя упоминалось больше одного раза. Так что мы держим его под наблюдением. Не круглосуточно, конечно, для этого у нас не хватает людей. Но мы следим за ним, и в последнем сообщении упоминается студент по имени Стедман, который часто бывает в его компании. Значит, у меня возникает интерес к Стедману. И когда я узнаю, что некто по имени Стедман как-то связан с Мимаветом, может, даже заходил к нему в тот самый вечер, когда он был убит…

— Ты собираешься арестовать его?

— Нет, Хаим. Думаю, некоторое время я побуду в стороне. Твои люди задержат его, и ты его допросишь. И вот чего я от тебя хочу…

Глава XXXII

Иш-Кошер быстро пролистал паспорт и нажал кнопку на столе. — Отдайте на проверку. — Затем опять повернулся к Рою.

— Так вот, мистер Стедман, мне любопытно, почему вы не обратились к нам сами. Я думаю, что гостю, обладающему информацией о преступлении, следует сотрудничать с полицией.

— Но я ничего не знал о преступлении. Я имею в виду, я слышал про взрыв, но это было после того, как я ушел. И я ничего не видел.

Иш-Кошер потрогал кипу и улыбнулся.

— Вы образованный человек, мистер Стедман. Вы студент нашего университета. Вы, безусловно, должны понимать, что отрицательное свидетельство тоже важно. Тот факт, что вы ничего не видели за время между, скажем, без пяти минут семь и пятнадцатью или двадцатью минутами восьмого, означает, что бомбу должны были установить раньше — или позже. Вам не приходило в голову, что это могло оказаться полезным полиции?