Вячеслав Федоров - Оружие Победы

• Название: Оружие Победы
• Автор: Вячеслав Федоров
• Издательство: Книги
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94706-082-9

Долгие годы в истории Нижнего Новгорода не существовало одной из главных страниц. Она была помечена грифом «Совершенно секретно». Это страница о том, как в городе и области ковалось современное оружие. Сегодня гриф секретности с нижегородского арсенала снят. Эта книга — одна из первых попыток охватить историю создания оружия, которое прославилось на фронтах Великой Отечественной войны и в мирное время.

В книге собраны уникальные материалы из рассекреченных архивов и воспоминания тех, кто создавал оружие, и тех, кто им владел.

Не будем забывать, что после окончания Великой Отечественной войны было военное противостояние, названное «холодной войной», которое тоже требовало оружия. И в этой войне была одержана победа. К ней тоже приложили свои трудовые руки нижегородцы.

Многое из того, о чем рассказано в этой книге, вы узнаете впервые.

---

Что же привлекло в ней Ленина? Сохранилась ли эта газета до сегодняшних дней? Сможем ли мы в подробностях узнать, что она писала о Степане Ботине? Не особо надеясь на удачный исход, мы все-таки послали запрос в областной архив Ростова-на-Дону. И… получили фотокопию заметки. Она так и называлась — «Степан Ботин».

«…Донской уроженец, сын рабочего Сулиновского завода, Степан Иванович Ботин с детства почувствовал призвание к физике и химии. На 18-м году своей жизни Ботин напечатал статью в журнале „Электричество“, в которой доказал, что успешность радиотелеграфирования не зависит от высоты антенн, а только от частоты колебания волн. Эта статья вызвала полемику в русской и заграничной специальной печати.

…Ботин также изобрел аппараты для беспроволочного телеграфирования (до 5 верст) и передачу по проволоке электрохимическим путем рисунков, чертежей и т. д. Работая над усовершенствованием радиотелеграфии, он получил взрывы на расстоянии.

В присутствии специальной комиссии Ботин в мае 1916 года произвел в Тифлисе удачный опыт взрывания артиллерийского снаряда на расстоянии около 5 верст».

Белогвардейцы, гнездившиеся в Ростове-на-Дону, разыскали молодого изобретателя и пытались привлечь его на свою сторону, но, видимо, не смогли обеспечить ему условия для опытов.

Ленин проявил в этом деле большую настойчивость и 5 апреля 1920 года подписал мандат Ботину с заданием привезти в Москву из Ростова-на-Дону и других южных городов ряд приборов по электротехнике. В мандате содержалась просьба ко всем советским, железнодорожным и военным учреждениям оказывать Ботину содействие для быстрейшего выполнения данного ему задания.

Когда Ботин вернулся, то Ленин позаботился о его размещении. Он отправил сотруднику ВЧК А. Н. Прокофьеву письмо: «Тов. Прокофьев. Прошу устроить тов. Ст. Ив. Ботина с семьей на возможно более удобной квартире. Если нужна моя помощь, пришлите мне телефонограмму или зайдите ко мне. Дайте мне ваш телефон. С коммунистическим приветом В. Ульянов (Ленин)».

14 мая он беседует с Акимом Николаевым и Степаном Ботиным. Совместно они намечают план работ и примерные сроки их выполнения.

В те дни Ленину часто приходилось беседовать с молодыми изобретателями. Записки, посланные в соответствующие ведомства, говорят о том, что его интересовали и электрические лампочки, и тормоза паровозов, и получение сахара из опилок, и искусственные подметки, и сливки из подсолнухов, и радиоустановки.

Изобретение Ботина стояло в ряду важнейших. В те дни шли бои на юге, врангелевские войска упорно сопротивлялись, и как бы пригодилось в деле ликвидации группировки изобретение молодого электротехника.

Ленин пристально следит за ходом опытов. Вот хроника лишь одного дня — 4 июня 1920 года. Идет заседание Совета труда и обороны. Оно началось утром. Обсуждается много вопросов. Ленин пишет записку Ботину.

«…Вы сказали… что опыты могут быть в пятницу (т. е. сегодня). Случилось одно особое военно-политическое обстоятельство такого рода, что мы можем лишних много тысяч потерять красноармейцев на этих днях. Поэтому мой абсолютный долг просить Вас настойчиво ускорить опыт и произвести сегодня обязательно, если есть хоть малая возможность (всю черновую работу, вроде регулировки мотора, Вы должны сдать другим, не занимаясь сами пустяками).

Очень прошу ответить мне тотчас с посланием и как можно точнее, подробнее: я бы не стал Вас торопить, если бы не требовалось немедленное политико-стратегическое решение архиважное»…

То архиважное дело, о котором упоминает Ленин — бросок войск через Сиваш и внезапный удар с тыла.

В 18 часов вечера продолжилось заседание Совета труда и обороны. Ленину сообщили, что прибыл Ботин. Он тут же покидает президиум и идет встречаться с изобретателем. Двухминутной беседы было достаточно, чтобы понять: опыт не удался, и Ботин испытывает недоверие к прикрепленному «спецу».

В полночь Ленин пишет записку Ботину: «…Теперь я имею свободные четверть часа и потому могу (и должен сказать Вам подробнее и яснее, что были явно допущены ошибки и что надо прямо, честно, решительно от этих ошибок отказаться. Иначе серьезнейшее дело будет испорчено». Самой первой ошибкой Ленин признает недоверие к «спецу»…

Как мы уже знаем, «спецом» к Ботину был прикреплен Аким Максимович Николаев. В 1934 году были изданы его воспоминания о Ленине. Опыты по взрывам на расстоянии были государственной тайной и тщетно искать в воспоминаниях подробности интересующих нас событий. И все же…

Аким Максимович пробовал тактично выяснить уровень технической подготовки изобретателя. «Спец» так и не смог толком понять, как тот собирается взрывать на расстоянии.

«…Лаборатория вместе с охраной и я поселились на даче под Москвой, достали маленькую электрическую станцию, установили, провели провода, осветили электричеством дачу… и вдруг изобретатель передумал делать установку на даче, а попросил вагон из особого поезда с электрической станцией. Вагон дали, только без станции. Мы сами подвели ток и подготовили все для опыта.

В назначенный для опыта день оказывается, что изобретателю снова чего-то не хватает, опять отсрочка, опять нужна поездка на Северный Кавказ за какими-то недостающими деталями аппарата.

Я еду в Москву жаловаться Владимиру Ильичу. Владимир Ильич предлагает терпеливо ждать: „Пусть поедет, может быть, в самом деле у него припрятано настоящее оборудование там, на Кавказе“.

Изобретатель опять ездил на Кавказ, привез какой-то тяжелый ящик, закрыл его в секретную комнату, наложил печать, потом заявил, что вот, как только чертежник выполнит чертежи, через два дня начнем монтаж и опыты. Мои попытки узнать, что задерживает опыты, какие чертежи используются, для чего они нужны, что за схема установки — не привели ни к чему».

Между тем Ленин терпеливо учит Ботина работать со «спецом». Он говорит, что в изобретениях большого масштаба немыслим труд одиночек. Нужен «коллективный Эдисон».

«В этой связи, — пишет Николаев, — поражает терпение и настойчивость Владимира Ильича, его выдержка. Идея, выдвинутая изобретателем, была очень ценной и нельзя сказать, что она вообще неосуществима. Для нас в то время (1920 год) очень важно было иметь такое открытие, и Владимир Ильич вел дело так, чтобы исчерпать все возможности и прийти к любому концу: или изобретатель сам признается, что он не в состоянии произвести этого опыта, или хоть что-нибудь да удастся.

Ленин особо отмечал: „Надо сделать так, чтобы он (изобретатель) не обвинил нас в том, что мы ему помешали в чем-то“. Ленин невольно становится „соавтором“ опытов. Он внимательно читает все протоколы и подсказывает, как надо вести работу.

„Тов. Николаев! Надо окончательно воспользоваться этим протоколом и привлечением Вас (наконец-то и наш капризник начинает понимать, что без спеца нельзя!), чтобы решительно переделать организацию всего дела“.

„Т. Николаев! Получил Ваше письмо… Очень рад, что начали теперь правильно.

Советую (1) поофициальнее и настойчивее потребовать открытия Вам тотчас всех секретов.

(2) Установку делать, если можно, на особых деревянных подставках, чтобы можно было моментально снять с вагона (лучше, может быть, не вагон взять, а платформу) и поставить на грузовик, на землю и пр. (ибо изобретатель делал удачный, по его словам, опыт не в вагоне).

(3) Если найдете, что „овчинка стоит выделки“, то не жалейте денег и людей для ускорения работ.

Привет! Ленин“».

Вновь обратимся к воспоминаниям Акима Николаева:

«Все же с опытами шло туго. Я не верил в удачу, изобретатель так и не мог сказать толком о сути своего изобретения. Прошло еще некоторое время с такими же „успехами“. На одном заседании я стал просить Владимира Ильича освободить меня от наблюдения за опытом. Владимир Ильич погрозил мне пальцем и написал записку: „Отставки Вашей не принимаю — доведите дело до конца“ (передаю по памяти, — А. Н.). Через некоторое время, посоветовавшись с Владимиром Ильичем, мы решили изобретателя отправить в Нижний Новгород, в радиолабораторию, где ему была бы предложена свобода действий и все возможности для успешного производства опытов. Так же ему была обеспечена консультация лучших технических сил — работников радиолаборатории».

Ленин пишет в Нижний Новгород:

«…Предгубисполкому.

Копия радиолаборатория.

Немедленно по получении сего примите все зависящие меры для полного содействия Ботину, командированному в Нижний Новгород в целях выполнения военно-государственных работ, также и для квартирного и продовольственного снабжения команды военной радиостанции № 605, находящейся в распоряжении Ботина. Предоставить Ботину необходимые средства передвижения, красноармейский фронтовой паек и квартиру ему, жене и дочери.