Джефф Вандермеер - Ассимиляция

• Название: Ассимиляция
• Автор: Джефф Вандермеер
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-81508-1

Тридцать лет изучения таинственной Зоны Икс так и не принесли плодов. Отправляемые туда экспедиции в лучшем случае возвращаются с пустыми руками – а чаще не возвращаются вовсе. Тайная правительственная организация, призванная раскрыть секреты Зоны, топчется на месте, а сотрудники то ли тихо сходят с ума от безнадежности, то ли сами неуловимо и жутко меняются под ее влиянием. Теперь Зона Икс перешла в наступление, и людям нечего ей противопоставить. В заключительном томе трилогии о Зоне Икс раскрываются тайны прошлого и настоящего, чтобы найти ответ на вопрос: есть ли у планеты Земля будущее?

---

Он явно упускал что-то существенное, осязаемое.

– Но базовый лагерь…

– Базовый лагерь слишком близко к башне, а значит, и к эпицентру.

Внутри, согревая его, начал разгораться гнев.

– Но ты не можешь просто…

– Мы не пойдем в базовый лагерь, – сказала она. – Двинемся в глубину острова. Туда, куда пошла бы биолог.

Да, вот так. Он полностью потерял контроль.

* * *

И вот теперь, на четвертый день пребывания в Зоне Икс, Контроль брел следом за Кукушкой, пробирался сквозь высокую траву – смущенный, пристыженный и усталый. Выспаться не удавалось, ночами одолевали насекомые – зудели, стрекотали, пищали над ухом. А в уме меж тем уже начало формироваться большое и невидимое темное пятно, расплывающееся за пределами Зоны Икс, как вода, вытекающая на скатерть из бокала с трещиной.

Хуже того, он испытывал притяжение, исходящее от Кукушки, хотя с виду она была к нему равнодушна, хотя порой они спали обнявшись, просто чтобы согреться. Неожиданный восторг и прилив нежности от этого случайного соприкосновения. И, однако, в тот момент, когда он пересек границу, она отодвинулась от него, подав недвусмысленный и не подлежащий обсуждению сигнал. Поэтому он снова начал называть себя Контролем – из необходимости, стараясь дистанцироваться от ситуации, внести в нее какое-то подобие объективности. Мысленно вернуть ее в комнату для допросов в Южном пределе и наблюдать за ней через одностороннее зеркало.

– Ты с чего это вдруг так развеселилась? – спрашивал он после того, как она отмечала, что запасы еды и воды у них истощаются, и тут же энергично тыкала пальцем в какого-нибудь воробья и принималась рассказывать, как редка эта разновидность в обычном мире – в голосе ее при этом звучал чуть ли не священный восторг.

– Потому, что я жива, – отвечала она. – Потому что хожу по этим просторам прекрасным солнечным днем. – А потом украдкой косилась на него, словно проверяя, не затаил ли он против нее обиды. Одного этого было достаточно, чтобы понять: их цели могут расходиться, они могут быть лишь временными союзниками и он должен быть готов к возможному противостоянию. Эхо прежних, проваленных операций. Как говорила его мать: «Боевые потери могут надолго застревать в памяти и преследовать тебя, словно привидения». А потом он задумался: возможно, в самых банальных высказываниях его матери скрывался более глубокий потаенный смысл.

Свобода могла лишь отвлечь от цели поисков, но никак не приблизить к ней. Он понял это здесь, на месте, действуя вне рамок стандартных разведданных, в незнакомой глуши. Ему стало ясно, что к Зоне Икс он оказался готов не больше, чем к Кукушке, – а может быть, это было одно и то же. Потому что здесь они существовали только вдвоем, ходили тропинками, вьющимися меж задыхающимися от тростника озерами, вода в которых бывала то угольно-черной, то зеленой, если в ней отражались деревья… Здесь он был наконец волен спрашивать ее о чем угодно, но не спрашивал. Потому что все это уже не имело значения.

Вместо этого он время от времени совал руку в карман куртки и сжимал в ладони поделку отца, взятую с каминной доски в их маленьком домике на холме в Хедли. Плавность линий, ощущение хрупкости этой окрашенной деревянной фигурки почему-то успокаивали. Отец вырезал из дерева маленькую кошечку – в память о давно умершей Чорри, которая, вне всякого сомнения, очень успешно охотилась за крысами и мышами в придорожных зарослях.

И еще вместо этого он углубился в исследование трех страничек из дневника Уитби, которые ему удалось спасти, листки с изложением «теории терруаров», хотя для него они значили нечто большее. Это был якорь, мостик в его памяти, ведущий к остальным страницам, потерянным в море. Если он и говорил о них с Кукушкой, то лишь для того, чтобы как-то отвлечься от их близости, от всех этих бесконечных тростниковых зарослей, свежего воздуха, синего неба – всего, что словно сговорилось заставить его забыть реальный мир, превратить его в нечто далекое, неважное, в смутную грезу. Хотя на самом деле для него не было ничего важнее этого мира.

Ведь где-то там его мать сражалась за свою карьеру в Центре, и эти действия были равносильны борьбе с агрессивным наступлением Зоны Икс. Где-то там открывались все новые фронты, Зона Икс распространялась и расширялась способами, совсем не характерными для нее прежде. Как знать? Возможно, там с небес падают самолеты, а эта его неоперация, этот поход вслед за Кукушкой уже провалился.

Он цитировал отчет Уитби на память, немного перефразировав его:

– «Неужели они фактически вынесли приговор без суда? Решили, что вести переговоры или заключить соглашение невозможно?»

– Это может быть близко к истине, или чему-то вроде истины, – ответила Кукушка.

Миновал полдень, небо обретало все более глубокий синий оттенок, по нему плыли длинные и узкие перистые облака. Болото продолжало жить своей жизнью, полное шуршания и звонких птичьих песен.

– Приговорены инопланетным трибуналом, – сказал Контроль.

– Непохоже. Зона безразлична.

– Он и об этом пишет. Вот. «Разве это не последнее свидетельство униженного состояния человечества? Что все эти деревья и птицы, лисы и кролики, волки и олени… достигли момента, когда они нас просто не замечают, словно мы трансформировались?» Еще одна полузабытая фраза, реальное становится реальным лишь наполовину. Но его отец никогда не придавал особого значения аутентичности, простота и ясность выражений значили для него куда как больше.

– Видишь вон там, за каналом, олениху? Она определенно нас видит.

– Просто видит или правда видит?

И тот и другой вариант привел бы в ужас его мать-шпионку – она никогда не ладила с дикой природой. Как и все остальные члены семьи. Он не припоминал, чтоб они когда-нибудь гуляли по лесу, лишь изредка удили на озере, а зимой сидели дома у каминов. Он не припоминал, чтобы хоть раз где-то заблудился.

– Если это второе, то мы все равно ничего не сможем поделать, так что будем считать, что первое.

– Или вот это, – сказал Контроль. – Вот здесь: «Или же мы вернулись вспять, в прошлое, и какие-то древние существа и силы пополняют наши ряды, чтобы мы не исчезли».

– Глупости, – сказала Кукушка, но на наживку все же клюнула. – Места природного обитания не отличаются от городов, населенных людьми. Старое существует рядом с новым. Захватнические виды интегрируются с природными или просто вытесняют их. Пейзаж, который ты видишь вокруг, ничем не отличается от старого собора, стоящего рядом с небоскребом. Ты ведь не веришь во всю эту чушь?

Он постарался ответить уклончиво, чтоб даже намеком не выдать, как начал уставать от этого Уитби, пусть даже и продолжал проповедовать его евангелие. Он старался пропускать те высказывания, которые, как ему казалось, могли привести к чему-то большему, решив, что ему прежде стоит поразмыслить над ними хорошенько, сопоставить с собственными представлениями.

– Просто пытаюсь отделить бессмысленное от полезного. Пытаюсь достичь хоть какого-то прогресса, пока мы тащимся к этому острову. – Он был не в силах замаскировать злобу, произнося слово «остров». Дедушка Джек отнесся бы к ситуации так же, он оставался бы непокорным и настойчивым, пусть даже Кукушке было бы все равно.

– Хоть одна экспедиция добралась до острова? – спросила она, и Контроль воспринял это как попытку уклониться от темы.

– Если и да, то в Южном пределе об этом ничего не известно, – ответил он. – Это не было первостепенной задачей. – Возможно потому, что им и без того хватало неразрешимых проблем.

– Но почему все сфокусировалось на маяке, топографической аномалии, а не на острове?

– Об этом тебе лучше было бы спросить прежнего директора. Или того же Лаури.

– Но я никогда не встречалась с Лаури, – сказала она, словно опровергая этими словами само его существование.

По правде сказать, имя Лаури, произнесенное здесь вслух, казалось Контролю каким-то нереальным. Однако Лаури категорически отказывался покидать его, не считал себя отвергнутым, то и дело всплывал где-то на самых границах периферического зрения подобно некой демонической черной точке. Проявлялся всякий раз, когда Контроль начинал сомневаться в осуществимости своей миссии, так глубоко угнездился в сознании, что извлечь его оттуда он был не в силах. И в голове звучали непонятные команды, сообщения, все эти импульсы, произнесенные императивным тоном, которым ему не принадлежали, словно их диктовал кто-то другой.

– Мы мыслим в терминах механизмов, а не животных. Враг не признает механизмов, не понимает их.

Ему очень нравилось слово «враг» – оно бодрило, фокусировало его внимание лучше, чем «Зона Икс». Ведь Зона Икс – это просто феномен, исследуемый человечеством, как погода, к примеру, а враг – это нечто конкретное, требующее решительных действий.

Услышав «механизмы, а не животные», она засмеялась.