Константин Жемер - Тибетский лабиринт (новая версия)

• Название: Тибетский лабиринт (новая версия)
• Автор: Константин Жемер
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009

Увлекательный шпионский роман, в лучших традициях жанра открывающий перед читателями секреты мировых закулисных игр. Его герои - реальные персонажи мировой истории и науки, кровавый Лаврентий Берия и лидеры оккультного фашистского института "Аненербе". СССР и Германия конца 1930-х годов. Великая битва за власть разворачивается не только на полях войны. Советский ученый Герман Крыжановский стоит перед выбором - лагерь или ремесло шпиона. Выскользнув из лап Берия, он отправляется в Германию с заданием спецслужб. И становится первым европейцем, перед которым открываются двери Лхасы, духовной столицы Тибета. Взгляды Гитлера и Сталина прикованы к Тибету в поисках мистической Шамбалы. Их цель - таинственный лабиринт, открывающий доступ к оккультным знаниям, а значит, и к власти над миром. Разведки трех держав считают Крыжановского пешкой в своей игре, но все не так просто...

---

– В окрестностях нет враждебного населения, – гнул своё Каранихи. – Лакри и хамалы промышляют собирательством как и тысячи лет назад, а бадмаши – охотой.

– Охотой, говорите, – заговорил Бруно Беггер. – А откуда же они берут пули и порох?

– Ну, во-первых, не такая уж тут глушь, как могли решить ученейшие мужи, – отвечал Каранихи, – а во-вторых, бадмаши не нуждаются ни в порохе, ни в пулях. Во всем Сиккиме до сих пор ружьям предпочитают лук со стрелами.

– Это же глупость! – вознегодовал Беггер.

– Дикари! – хрюкнул Унгефух радостно, словно всю жизнь мечтал в этом убедиться.

Молчавший доселе джамадар заговорил. Прежде он просто бурчал себе под нос, теперь же явно намеревался затеять беседу.

– О, стрела лучше пули! – сказал индус на сумасшедшем английском. – Стрела кричит в полете, а пуля – при вылете!

Взвыл ветер над головами.

Что-то такое было в словах меднокожего человека, что-то стрельнувшее в сознании молнией родовой памяти и напомнившее людям времена, затерянные в глубине веков, когда верхом блаженства был горячий ужин и сон за надежными стенами пещеры.

Когда тьма пришла в горы, Шеффер решил дальше не ехать, а сделать привал. Не медля, он подошёл к джамадару и, не делая секрета, предложил отстать от экспедиции за определенное вознаграждение.

– Не могу, саиб, прости, саиб, правда, не могу, – заверил индус, переняв манеру говорить у господина Каранихи. – Если прознает хавалдар, не станет мне больше жизни. Придется ехать в другой город и запрягаться в джампан[81]. А знает ли саиб, что у меня старуха-мать, жена с двумя девчонками и бхаи-ласкар[82], подаривший чужой Королеве две своих ноги – всё это везти в другой город, саиб?

Оберштурмфюрер поморщился с досады, но настаивать не стал. Лишь только сели ужинать, осмелевшие и обнаглевшие друзья фройляйн Евы – бородатые обезьяны – пошли на приступ. Путешественникам пришлось не на шутку воевать с дикими тварями, что подкрадывались со спины и норовили утащить кусок пожирнее. Господину Каранихи везло меньше всех: на его территории отряд противника трижды одерживал верх, и в результате переводчик лишился большей части ужина.

Всю ночь Унгефух, Карл, Фриц, Вилли, Эдмонд и джамадар по очереди несли караул. Лишь только рассвело, двинулись в дорогу. Навстречу потянулась гряда серебряных пиков. Люди молчали. Обезьяны-бородачи неотступно брели следом, причем, торопиться им не приходилось – дорога становилась все хуже и хуже, грузовик еле полз.

Внезапно Еве пришла в голову новая проказа. Она подскочила, сорвала с головы джамадара полицейскую фуражку и надела её на слабо упирающегося Бруно Беггера. Унгефух и его люди покатились со смеху. Каранихи смотрел сочувствующе, а владелец головного убора проявил редкостное хладнокровие – он просто отвернулся и уставился на дорогу.

Из-за поворота выплыло крохотное глинобитное строение, по всем признакам никогда не служившее жильём человеку – его попросту бросили, недостроив. Неподалёку замерла троица местных жителей – видимо, их привлёк шум мотора.

– Бадмаши, живущие на скалах, – сказал Каранихи негромко. – Говорят, к их селениям нет троп. Но что они делают тут, внизу?

Чумазые бадмаши провожали грузовик внимательными взглядами. Взглядами жуткими, будто оценивающими, сколько можно выручить за имущество экспедиции на базаре в Гангтоке. По крайней мере, так показалось Герману.

– К ним нет троп, – продолжал Каранихи. – Потому что им самим тропы не нужны, а чужакам наверху не рады. Пусть саибы расчехлят оружие.

– Вот те на! – заблеял Беггер. – Ты же говорил, здешние племена хоть и дики, но не агрессивны.

– Не агрессивны, – кивнул проводник. – И европейцы не агрессивны. И тигры не агрессивны. И Шива, великий разрушитель, не питает к разрушаемому зла. Достаньте оружие, саибы.

Карл, Эдмонд и Фриц положили на колени пистолеты-пулеметы Бергмана, а Вилли спешно завозился с похожим на хобот слона ручным пулемётом МГ-34. Унгефух раскрыл кобуру с «вальтером». Незаметно и Герман опустил руку в карман пиджака, нащупывая трофейный «парабеллум».

В повисшей тишине финальная фраза господина Каранихи прозвучала особенно зловеще:

– Говорят, бадмаши умеют ходить по отвесным скалам…

Краем глаза Крыжановский заметил, как в кабине Шеффер «прилип» к боковому стеклу.

Устав плестись позади, стали забегать вперед молодые рыжие обезьянки. Они останавливались по бокам машины и, будто копируя европейцев, с комичной подозрительностью рассматривали троицу дикарей. Между тем, три человека начали оживленную дискуссию – они что-то вырывали друг у друга из рук и ругались. Наконец самый рослый каменными тычками убедил двух прочих и завладел оспариваемой вещью.

У недостроенного здания дорога перестала быть таковой – она могла именоваться как угодно, но только не дорогой. Ничего больше не роднило ее с древними римскими трактами или автобанами Рейха, потому что на них не встретить россыпей булыжников размером с голову яка. Справа пропасть, а слева хижина с подозрительными аборигенами – грузовик начал останавливаться.

В руках рослого бадмаши что-то блеснуло; Крыжановский узнал зажигалку, но не успел удивиться наличию сего артефакта у дикаря – нечто более важное привлекло внимание профессора: бадмаши зажигал фитиль динамитной шашки.

Время разлилось по горам жарящимся салом. Будто в кинопроекторе с заедающей плёнкой, Герман видит, как задымил фитиль, как смертоносная штука летит под колеса грузовика… И, как следующие от поста англичан бородатые обезьяны молниеносно бросаются к динамитной шашке и, выдирая из лап друг у друга, несутся к хижине. Быстро определив, что добыча несъедобна, они гневно швыряют её под ноги обманщикам-бадмаши.

– Гони, сукин сын! – орёт в кабине Шеффер. Грузовик, сильно дёрнувшись, горной антилопой несётся вперёд. Двигатель ревёт так, будто сейчас вырвется из-под капота и покатится по дороге.

Позади тяжело ухает взрыв, породив с десяток оползней.

– Хануман идёт! – тонко кричит господин Каранихи. – Мем-саиб призвала на помощь самого Ханумана[83]!

– Хануман! – вторит темнолицый джамадар.

Автомобиль невредимым пролетает поворот, при этом одно колесо загребает воздух над пропастью. Увы, радость джамадара преждевременна – впереди взрывается ещё одна шашка, и гигантские каменные глыбы скатываются на дорогу, перекрывая её. Ловушка, поставленная по всем правилам горной войны захлопнулась, не оставив сомнений: экспедицию ждали. Не нужно быть великим тактиком, дабы понять, что должно происходить дальше. Еще Ганнибал запирал врагов в ущелье и скидывал им на головы валуны. Только в веке двадцатом сверху следует ожидать не камней, а металла.

– Дакайт! – вопит джамадар, вставая во весь рост. Тут же в его правом боку лопается здоровый кровяной пузырь, и индус с воплем валится на капот не успевшего остановиться грузовика. Отдалённый звук выстрела, а равно и предсмертный крик тонут в пронзительном взвизге тормозов.

Из кабины доносится короткая возня, а вслед за ней сухой пистолетный выстрел, не оставивший сомнений относительно участи шофёра вероломного мистера Дауни. Появившийся вслед за тем Эрнст Шеффер с «вальтером» в руке более не похож ни на пирата-романтика, ни на учёного-натуралиста, ни на заискивающего ученика доктора Гильшера. Теперь это только оберштурмфюрер СС – представитель воинственной германской нации.

– Вон из машины! – коротко командует он. – Унгефух, винтовку!

Гауптшарфюрер бросает Шефферу «маузер» и следом выталкивает из кузова замешкавшихся Беггера и Краузе.

Грузовик стоит, накренившись – левый борт высоко задран. Герман подхватывает Еву на руки, прыгает на землю и укрывается за бортом, позади них зияет пропасть. Рядом сваливается и приседает шумно дышащий господин Каранихи.

Сверху ударяет град стрел. Крыжановский сначала не верит глазам, но, оказывается, это действительно стрелы. Прав был господин Каранихи – местным жителям порох и пули в диковинку.

– Это не англичане! – кричит Герман. – Это местные!

– Как бы не так! – отзывается Шеффер, остервенело дергая затвор винтовки. – Просто британский лев постарел и оттого разлюбил биться лицом к лицу. В наше время этот лев осторожничает, посылая на смерть своих прислужников. Оно нам на руку – не сомневаюсь, что дикарям надавали оружия на дивизию, а они по дурости пуляют стрелками! Унгефух, чего вы там возитесь?!

Могучий эсесовец поднимается в полный рост. В руках – отнятый у подчинённого МГ-34. Хобот пулемёта задирается вверх и начинает поливать огнём склоны. На лице Унгефуха расплывается счастливая улыбка. Рядом встают Эдмонд, Карл, Фриц и Вилли. Их пистолеты-пулемёты великолепно аккомпанируют пению МГ-34.

– Уходим! Все к завалу! – кричит Шеффер.

Беггера, Краузе и Каранихи подгонять не нужно – троица, пригнувшись, бросается к каменному завалу и исчезает за ним. Герман на секунду останавливается, чтобы подхватить винтовку убитого джамадара и, крепко держа за руку Еву, бежит вслед за остальными.