Константин Жемер - Когти Каганата

• Название: Когти Каганата
• Автор: Константин Жемер
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009

Осень 1942 года. Сталинградская битва. Отвлекаясь от руководства сражениями, Гитлер, Сталин и союзники ждут результатов археологических изысканий в районе хазарского города Саркела. Под обстрелами своих и чужих Герман Крыжановский, уже известный читателям по роману «Тибетский лабиринт», спешит предупредить открытия, в шаге от которых стоят деятели фашисткой тайной организации «Аненербе».

---

В комнате, швырнув чемодан на кровать, подполковник разоблачился и залез в теплую ванну, где долго скребся куском пемзы, обливался, фыркал и ворочался с бока на бок – точь-в-точь как тот слон, которого днем он принял за бездушный камень.

А уснул американец, едва коснувшись кровати. Даже не успела мелькнуть мысль о законном отдыхе и трудном дне. Сознание просто выключилось, как лампочка…

…Но вот пробуждение получилось неудачным. Мало того, что раскалывалась голова как после доброй попойки, так еще под окном криком избиваемого щенка кричала неизвестная пичуга.

От души ругаясь и проклиная Британию вместе с ее колониями, Толстой оделся, привел себя в относительный порядок и решил выйти на свежий воздух. Тем более что солнце приближалось к зениту. Возможно, голова болела еще и оттого, что подполковник переспал. Как говаривали русские предки: пересып хуже недосыпа.

Дом хранил совершенное молчание. Толстой вышел на крыльцо. В кресле-качалке спиной к дверям сидел встретивший его вчера англичанин. Американец поздоровался.

– Не хотите ли чаю, сэр? – спросил вместо приветствия мистер Дауни, поворачиваясь в кресле.

– Спасибо, – ответил Толстой. – Лучше кофе. Голова гудит зверски. Кофе должен помочь.

Мистер Дауни сказал смущенно:

– В моем доме эдакой гадости отродясь не водилось, – но тут же бодро добавил. – Настоятельно рекомендую чай! Чай – отличное средство от мигрени! А от кофе только сильнее клонит в сон и громче гудит голова!

– Ну, да, – отвечал Толстой, со вздохом опускаясь на ступеньки. – В детстве, помнится, я тоже лечил ангину холодным пломбиром.

– А вы зря смеетесь, подполковник, – скривился мистер Дауни, снимая со столика крошечный чайник. – Я не устаю повторять: чай – это эликсир жизни.

И добавил ворчливо.

– В отличие от кофе…

– Живая и мертвая вода, – сказал Толстой, растирая виски пальцами.

– Простите? – Чайник и ложечка зависли на полпути к точке рандеву.

Не открывая глаз, Толстой, старательно шевеля губами, ответил.

– В сказках моих предков если рыцарь гибнет, то нужно его полить мертвой водой, ну, как цветок в горшке… Полить мертвой водой, чтобы заросли раны, а затем влить в рот живую воду, чтобы вернуть к жизни… В том же безмятежном детстве мама рассказывала мне подобные волшебные истории. Называются они «ска-ззз-ка».

Вспоминать было больно. Как и вообще думать. Толстого мучило наваждение, что ночью к нему в ухо забралась большая сколопендра и теперь выедает изнутри мозг. Отложит там яйца и через неделю изо рта, носа и ушей наружу полезут многоногие коленчатые твари.

– Прошу, сэр, – торжественно заговорил мистер Дауни. – Ручаюсь, через четверть часа вы и думать забудете о головной боли.

Поблагодарив, Толстой без особенного энтузиазма принялся цедить «эликсир». А радушный хозяин, удовлетворенно хмыкнув, вернулся к созерцанию плантации.

– Ваши родители ведь из России? – спросил он минуту спустя.

– Теперь говорят «СССР», – равнодушно ответил подполковник.

Мистер Дауни снова повернулся к собеседнику.

– Обычно дети эмигрантов, говоря о бывшей родине, проявляют хоть какие-то эмоции, подполковник…

Толстой пожал плечами.

– А я её совсем не помню, – сказал он. – А географическое образование на севере Азии не имеет никакого отношения к моей родине – США, или к родине моих родителей – Российской Империи.

Дауни кивнул и вдруг улыбнулся.

– Ну, как ваша голова? Не болит?

Толстой с удивлением обнаружил, что или болтовня плантатора, или его чудесный чай и вправду помогли. Американец поспешил рассыпаться в благодарностях.

– Благодарите Гималаи и удачный сезон, сэр, – ответил мистер Дауни беззаботно. – Рад, что вам понравилось, но вообще стоит знать, что двух одинаковых урожаев чая не бывает, даже если собрали его на одной плантации. В Европу давно везут чайные смеси, потому что покупателю глубоко безразлично, какая стояла погода, шел ли дождь или палило солнце; покупатель хочет каждый раз получать один и тот же вкус. Эх… Простите, подполковник, наболело. В моем понимании вся прелесть этого продукта в изменчивости, но, похоже, мало кто со мной согласен. Поэтому не надейтесь, что в следующий раз, когда вы испробуете где-нибудь чай Дарджилинг, он будет подобен этому. И вообще, предлагаю подкрепиться – как-никак, время ланча. Как истинный англичанин, в какой бы точке земного шара я не находился, скорее пущу себе пулю в лоб, чем пропущу ланч.

Красивая молодая женщина в темно-красном сари заканчивала сервировать стол на веранде. При появлении мужчин она вежливо поклонилась и немедленно вышла.

– Поскольку завтрак вы проспали[59], позвольте предложить сладкое, подполковник, – говорил мистер Дауни уже за столом. – Бутерброды с мармеладом поднимают тонус, рекомендую. Шоколад вот – тогда точно мигрень в ближайшее время не побеспокоит. И вообще, знаете, от чего у вас болела голова? От неправильного питания. Вы же, наверняка, питались вместе с теми паломниками? А индусы, как я видел, предпочитают есть руками и некоторые из их блюд ещё… Ещё шевелятся!

Англичанина заметно передернуло. Толстой же поторопился вступиться за своих бывших попутчиков. К сожалению, набитый рот этому способствовал слабо, пришлось сначала прожевать, да еще и тянуться через весь стол за салфетками. Мистер Дауни эту сцену перенес с невозмутимостью истинного джентльмена из завистливых анекдотов, бытующих у французов.

Спустя какое-то время американец понял правоту мистера Дауни. Он и сам не предполагал, как скучал по нормальной пище и столовым приборам! Даже когда снаружи донесся шум мотора, Толстой не изъявил желания оторваться от стола. Хозяин, по-видимому, из вежливости по отношению к американцу, не пошёл встречать новоприбывшего.

– Уж сюда дорогу он найдет, – сказал англичанин насмешливо. – Это ваш соотечественник – Герберт Паулс.

Услышав фамилию? Толстой наскоро закидал в себя остатки пищи и встал из-за стола. Он ожидал встречи с кем-то из своих «операторов». А тут пожаловал сам заместитель «Дикого Билла[60]» полковник Паулс, слышать о котором приходилось немало, а вот повидать до сей поры не довелось.

Твердо, но и не излишне громко хлопнула входная дверь. По коридору проследовали уверенные быстрые шаги. На пороге в столовую появился высокий человек в сером костюме, в левой руке он держал шляпу с узкими полями.

– О! Элая Толстой! – вскричал вошедший и поспешил протянуть руку для приветствия. – Очень рад, что, наконец, свел с вами личное знакомство! Очень рад!

– Мистер Паулс…

– О, нет! Никаких мистеров Паулсов, зовите меня Герберт! Для простоты и для скорейшей приязни, так сказать.

– Питер, – поприветствовал он хозяина дома и снова повернулся к подполковнику.

– Наслышан-наслышан, – сказал он, оглядывая собеседника с ног до головы. – Элая Толстой – наш человек в Лхасе. Скажите, подполковник, Тибет может спать спокойно?

Толстой собрался ответить, но его остановили взмахом руки.

– Питер, предложи мне сесть. Не могу же я выслушивать доклад гордости нашей разведки стоя.

Гость удобно устроился в кресле у окна. Закинул ногу на ногу, сложил руки на колене и приготовился слушать.

– Теперь окей. А вы знаете, что японцы – в Бирме? – спросил сурово, но тут же лицо и голос его вновь обмякли, и он опять зачастил. – Наш дражайший хозяин и его соотечественники уверяют, что немцы не рискнут сунуться в их доминион, то бишь в Индию. Оставим это на совести союзников. А что скажете вы? Как обстановка? В Тибете все спокойно?

Толстой набрал полную грудь воздуха, помедлил мгновение и заговорил:

– Так точно, сэр... э-э… Герберт. Как вы выразились, все спокойно. Нынешнее правительство в Потале – не чета прежнему. Все европейские посольства в их глазах себя дискредитировали. Господин Ладлоу, глава Британской миссии, в своем доме фактически на осадном положении, сэр. Правительство же его существование игнорирует, и на диалог идет только с нами. Лейтенанта Долана[61] я как раз оставил с…

– Да-да-да, – в задумчивости перебил Герберт. – Скажите, пожалуйста, Элая, а почему радиограмме не удалось застать вас в Лхасе?

В елейном голоске появился металлический отзвук. И не стали, а скорее свинца, что, порой, без всяких алхимических операций превращается из просто свинца – в свинец, повязку на глазах и расстрельную команду из твоих бывших сослуживцев.

– Кой чёрт понёс вас, подполковник, в это, прошу прощения, королевство? Как его, Пуданг? Бумтан? Что вы забыли по другую сторону Гималаев? Питер сказал, что его лейтенант нашел вас в лагере паломников. Что вы делали среди этого сброда? И только посмейте заговорить о каких-нибудь буддизмах или нирванах! Уж лучше скажите, что вы решили устроить себе отпуск, это я пойму! Или, на худой конец, увлеклись дочерью местного вождя! Что угодно, только не эти тибетские бредни, окей? Терпеть не могу Азию! Каждый год срывается кто-нибудь из агентов! Уходят в эти их Поталы, Нирваны, и в прочие столь же идиотские места! Ну, подполковник?