Константин Жемер - Висельник и Колесница

• Название: Висельник и Колесница
• Автор: Константин Жемер
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-02077-0

Со времен Вавилона члены Ордена Башни, не оставляют надежды объединить человечество, освободить его от следования Божьему замыслу, даровав собственную, независимую от высших сил судьбу. Увы, не получается. Завоеватели неизменно терпят крах. Что за сила на протяжении истории противостоит всем великим завоевателям? Почему ни разу никому не удалось создать Мировую империю? 

Наполеон Бонапарт был предупрежден, что и его ждет подобный удел, если не удастся вырвать из рук носителей необычное оружие - Книгу Судьбы. 

Когда-то египетские жрецы сумели спасти Книгу Судьбы от полчищ Александра Македонского и унесли с собой в Индию. С тех пор бьют дороги мира кибитки вечных скитальцев-цыган - носителей этой Книги. Это племя умеет предсказывать судьбу и обладает другими мистическими способностями. А если спрячет что в таборе - никому и никогда не сыскать!

---

Глава 9

Танцующий в петле

13 (24) ноября 1812 г.

Красный замок близ города Мир Гродненской губернии.

Зал явно предназначался для орденских ритуалов: множество люстр, вычурная мозаика на полу, чёрные дорические колонны[188], статуи неведомых богов высотой в два человеческих роста, по стенам – алые полотнища штандартов, а посредине – пирамида, подобная той, что возвышалась в усадьбе Трубецких, только – основательная, из полированного камня.

Происходящее сейчас тоже являлось своеобразным ритуалом. Ритуалом самоуничтожения! Стрелять уже никто не пытался, видно заряды кончились – эзотерики и уланы остервенело резали друг друга холодной сталью. Полковнику Крыжановскому хватило одного взгляда, чтоб разобраться в картине боя. Сине-красные мундиры пытались достигнуть дальнего угла зала, а алые рясы всячески этому противодействовали, в свою очередь, стараясь добраться до прекрасной Елены, каковую оберегал лично его бледнейшее сиятельство – князь Доминик Радзивилл, коего цыгане прозвали – Мартя-Смерть.

Эзотерики превосходили числом, а их противники – умением сражаться. Второе, как известно из суворовской науки, всегда предпочтительнее – оттого победа улан не вызывала сомнений. На полу лежало много убитых и раненых, но и на ногах оставалось немало боеспособных бойцов.

Максим чувствовал, что пока ещё не наступило его время выходить на сцену, но всё же решил встать поближе к балюстраде лестницы, ведущей вниз.

Вот один из поляков добрался до вожделенного угла и что есть сил надавил на барельеф, изображающий какую-то безобразную морду. Часть стены ушла внутрь, открыв чёрный зияющий проём. Тотчас в него устремились Радзивилл с Еленой, а следом и остальные уланы.

- За ними! Ведьма должна умереть! – донёсся до Максима истеричный крик Гроссмейстера, но эзотерики не торопились выполнить повеление предводителя и в нерешительности толпились у проёма. Только дополнительное понукание заставило их полезть в подземелье. В зале остались трое в масках, скрывающих лица. Собравшись вместе, они принялись что-то с жаром обсуждать, судя по всему – на латыни, причём двое обвиняли, а третий оправдывался.

«Пора!» – Максим бросился вниз по лестнице. Вдруг послышался отдалённый грохот, полившийся в уши чарующей музыкой – вне всяких сомнений, то стреляли пушки, значит, адмирал Чичагов принёс войну в город Мир.

Внизу, в зале, тоже происходили изменения, заставившие полковника на миг остановиться. От тёмной колонны отделилась человеческая фигура и быстро направилась к маскарадной группе в алом. Человек был обнажён по пояс, его торс покрывал густой рисунок татуировок: невиданные экзотические звери и птицы двигались при каждом шаге, будто живые. На шее висели серебряная православная иконка и ярко раскрашенное цыганское ожерелье, а в чёрных волосах кое-где виднелась проседь налипшей паутины.

Максим, конечно, сразу же узнал появившегося, но эзотерики с ним знакомы не были, поэтому Американец вежливо представился:

- Граф Толстой. Имею честь быть авангардом русской армии и объявляю замок захваченным.

Маски рассерженно зашипели, но граф властным движением руки заставил их умолкнуть и закончил:

- Сдаваться не предлагаю, ибо это скучно, господа. Но взамен обещаю зажигательный huc-illuc[189], на который вы у меня ещё с Москвы напрашивались. – тотчас подаренная Крыжановским сабля с хрустом разрубила плечо ближайшему эзотерику, и нечистая кровь брызнула на размалёванную синим грудь Американца.

Оставшиеся в живых яростно кинулись в драку.

Максим спустился с лестницы и оценил расстояние до дерущихся – саженей сто, не меньше: пуля долетит быстрее. Он стал в классическую позу стрелка: корпус развёрнут вполоборота, правая нога впереди, левая рука заложена за спину, правая, с пистолетом – параллельно полу; прицелился и выстрелил. Увы, не попал. Уж больно вёртко скакала алая мишень со шпагой, пытаясь ужалить графа. Все обернулись на выстрел, Американец приветливо помахал Максиму рукой и вновь продолжил бой.

Досадный промах Крыжановский компенсировал себе тем, что с удовольствием проорал боевой клич финляндских гвардейцев, после чего помчался на помощь другу. Навстречу ему, пошатываясь, поднялся улан, раненый в драке с эзотериками, и выставил перед собой саблю.

«Понятно, третья враждебная сила, как всегда, объединяет былых недругов», – равнодушно подумал Максим и, что было сил, пнул раненого солдата, чтоб не путался под ногами. Тот отлетел в сторону и остался лежать – видимо, решил более не испытывать судьбу.

Фёдор исполнял замысловатый танец, имеющий целью удержать противников на одной линии и заставить мешать друг другу. Когда же это не удавалось, граф отскакивал и укрывался за ближайшей из статуй. Смутные тени дерущихся метались по мозаичному полу, иногда приникая к колоннам и каменным идолам, иногда вспрыгивая на стены.

Приблизившись, Крыжановский постучал по полу саблей, таким образом привлекая к себе внимание. К нему устремился эзотерик. Максим подался в сторону, пропуская мимо себя прямой выпад шпаги, и, крутнувшись на каблуке, рубанул с плеча. Голова в маске покатилась по полу, оставляя кровавые следы, а тело рухнуло и застыло неподвижно.

Оставшийся противник не имел шансов: догадливый Американец отрезал ему путь к проёму, ведущему под землю, а, чтобы покинуть зал через основной вход, предстояло пройти мимо Максима, который, стоя в непринуждённой позе, весьма «дружелюбно» поигрывал бликующим клинком.

Прислонившись спиной к одному из вавилонских кумиров, от чего тот, не будучи прикреплённым к постаменту, зашатался, Толстой изрёк:

- На любимой вами латыни эта ситуация называется – anus, а по-русски…

Договорить он не успел – противник выкинул свой козырь: послышались металлические щелчки и прежде, чем кто-либо из компаньонов понял, что это заводится старинный колесцовый замок, шпага эзотерика выстрелила.

Рванувшемуся навстречу Фёдору будто кто-то накинул сзади петлю на шею – голову резко откинуло, ноги взвились в воздух, и граф, как подкошенный, повалился на пол.

Страшный звук падения заставил Максима горестно вскрикнуть, но в следующий миг он прыгнул наперерез устремившемуся к спасительному проёму убийце.

Тот, однако, принял смерть не от руки Крыжановского: вначале на алую мантию пала тяжёлая чёрная тень, а затем и сам каменный истукан. Кости хрустнули, и человек умер тараканьей смертью.

Лицо Американца заливала кровь. Он стоял на четвереньках, слепо шарил по полу руками и, жутко хрипя, силился что-то сказать.

Максим упал на колени, в волнении приобнял друга и приблизил ухо к его губам.

- Помоги мне…х, – прошептал Толстой. – Помоги…х…с-сыскать…

- Не умирай, Фёдор! – взмолился Максим.

Американец сильно закашлялся, а затем отчётливо произнёс:

- Святой Спиридон спас…х…второй раз уже…, не собираюсь я помирать…, и перестань лапать – я ведь не баба!

Поражённый Максим отстранился, а Американец поднялся на ноги, несколько раз сглотнул и пояснил:

- Цепочкой от иконки за статую зацепился,…х…, горло чуть не порвало…, а пуля по черепу скользнула,…чёрт, голова раскалывается! – способность говорить постепенно возвращалась к Фёдору, сипя и отхаркиваясь, он снова продолжил шарить по полу.

- Иконка Спиридона Тримифунтского – небесного покровителя рода Толстых! Не поверишь, на острове Калошей[190] во сне привиделся мне сей Старец и остановил на краю пропасти. На следующий день я действительно чуть не свалился с обрыва, в последний момент поосторожничал…, а так всё – не стоял бы перед тобой чёрт цыганский. Была и другая пропасть, в которую чуть не шагнул. Калоши, прознав из этих татуировок о моём королевском достоинстве, на полном серьёзе предложили сделаться их вождём. И я ведь, грешным делом, чуть не согласился… Кабы не сон, принял бы язычество…, а так сладкой жизни вождя предпочёл тяжкий путь на родину через Камчатку и Сибирь без гроша за душой…

И вот сейчас – снова! Кабы не зацепился…, да где же она, наконец?!

Максим первым увидал реликвию Фёдора, поднял и подал ему со словами:

- Представь, Теодорус, святой, коего ты полагаешь покровителем своего рода, также является и моим покровителем.

- Как так?

- Святитель Спиридон – официальный покровитель Финляндского полка, следовательно, и мой, поелику полковой праздник – двенадцатое декабря – приходится на день памяти Спиридона Тримифунтского. В этот же день родился и наш Государь Александр Павлович.

- Вот уж не думал…, весьма занятное совпадение, – граф сглотнул и поморщился, видимо, гортани его действительно досталось изрядно.

- А, знаешь ли, чем более всего прославился Святитель Спиридон? – продолжил Максим.

- Страждущим помогал, одной матери – дитя воскресил, – неуверенно ответил Американец.