Овидий Горчаков - Американский синдром

• Название: Американский синдром
• Автор: Овидий Горчаков
• Издательство: Современник
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1986

Основой политического романа известного советского писателя Овидия Горчакова «Американский синдром» стало исследование полярных идеологий, столкновение мировоззрений, диалектика политической игры. В центре остросюжетного повествования — образ журналиста Джона Улисса Гранта, ведущего расследование преступной деятельности ЦРУ.

---

— Вот это отец! — сказала девица с чувством. — Орел! Не то что нынешние мужики…

— Ладно! Ладно! — пробурчал нагловатый. — Ты этого… не того…

— Президент Кеннеди, — со вздохом произнес лысый, — сказал, что не будет нам прощения, если мы дадим исчезнуть этой «жестоко красивой и гордо независимой птице…»

— Кеннеди был душкой, — сказала молодящаяся старушка в джинсах, — от русских нас спас…

У самого автобуса, словно боясь, что он может уехать без него, стоял пожилой индеец из живущего в Северной Каролине племени чероки. У него было бесстрастное, словно вырубленное из гранита Великих каньонов лицо, орлиный нос, чеканный профиль. Две с половиной тысячи лет жили его предки в этом краю непуганых орлов. Редкая стрела доставала их в лазурном поднебесье. Счастливчики с орлиным зрением носили перья гордой птицы на голове. По бронзового цвета щекам скатилась слеза. Не двести, а тысячи лет жили индейцы чероки в этом краю орлов, и вот два века уже хозяйничают в нем бледнолицые братья, и приходит конец и орлам, и индейцам…

Этот эпизод Грант вспомнит, когда в ходе операции «Орлиный коготь» коготок американского орла увязнет в песке иранской пустыни Деште-Кевир. И вновь вспомнит летом 1985 года…

А в небесной выси, подчеркивая нечаянную символичность гибели птицы, несся со сверхзвуковой скоростью новейший истребитель «Ф-15 Игл». «Игл» тоже орел. И тоже американский. Но этот орел совершенно секретный…

До посадки на самолет оставалось четверть часа. Он купил местные газеты «Роли таймс» и «Ньюс энд Обсервер», взял в баре бутылку северокаролинского пива «Шлитц».

«Ньюс энд Обсервер» сообщала:

«Банды рэкетеров, действующие в нашем штате под руководством бывших «зеленых беретов», во все увеличивающемся масштабе занимаются контрабандой наркотиков. За последние годы береговая охрана и таможенные чиновники конфисковали сотни судов всех типов, а также сотни самолетов, включая четырехмоторные «констеллейшн», и автомашины, часто самых дорогих марок… Власти признают, что перехватывают лишь около четверти всей контрабанды, чья стоимость оценивается более чем в четыре миллиарда долларов в год».

Оказывается, Клиф Шерман стал большим бизнесменом.

Уже знакомый комментатор ядовито писал в «Роли таймс»:

«Обезьяний процесс» окончился сомнительной победой обскурантов: жители штата Теннесси, не помнящие родства, позорно отказались от своего предка обезьяны. Наши надежды на фейетвиллское правосудие, весьма зыбкое, не оправдались.

В фейетвиллском суде разбиралось только что дело доктора Дж. Р. Мак-Дональда, обвиняемого в убийстве своей семьи в 1970 году. Менее чем за год до этого убийства Нейл Армстронг, тоже американец шотландского происхождения, чьи предки некогда пересекли океан в поисках лучшей жизни, стал первым человеком, ступившим на Луну. Какой взлет и какое падение, апогей и перигей Америки!..»

Летя обратно в Нью-Йорк, Грант смотрел вниз на набрякшие грозовые тучи, раздумывал над процессом, строчил в блокноте…

Прощай, Фейетвилл, теперь уж, видно, навсегда! Не сердце, а всего пару зубов и последние иллюзии оставлял он в Фейетвилле. В Нью-Йорке он возьмет в издательстве обратно свою рукопись, допишет ее, переработает. Книга получится намного интереснее, сильнее, острее… Нельзя замыкаться в тех военных годах, во вьетнамской эре. Борьба продолжается здесь, в Америке, во всем мире. Вспомнил он, как отнес в конце семьдесят седьмого свою рукопись в издательство «Даблтинк», узнав по рецензиям в литературном приложении к «Нью-Йорк таймс», что это издательство выпустило книги, смело разоблачавшие позорно проигранную Америкой войну во Вьетнаме, а весь смысл его опыта в этой войне был в его участии в операции «Падающий дождь», в ходе которой, будучи заброшенным с командой А-345 в тыл противника, он убедился, что ЦРУ и командование «зеленых беретов» бросает людей на смерть и лжет им, что там, в тылу врага, их ждут не дождутся диссиденты, враги народной власти, преданные друзья Америки, готовые поднять «пятую колонну», широкое повстанческое движение против коммунистов. А тыл неприятеля оказался сплоченным и единым, и друзей Америки — бывших богатеев, контрабандистов, торговцев наркотиками, бандитов — можно было пересчитать по пальцам. Так было при выброске американских шпионов и диверсантов в Советский Союз, в другие страны Восточной Европы, в Северной Корее во время корейской войны, так было на Кубе. И так было и во Вьетнаме, где Грант потерял восемь из двенадцати «беретов» и сам уцелел чудом…

Месяца через три томительного ожидания его вызвал к себе редактор Десантис и, подсластив пилюлю полдюжиной комплиментов в адрес рукописи и автора, предложил переделать книгу, сообщив, что рецензент издательства разнес ее в пух и прах за оскорбление и фальшивое обличение ЦРУ и «зеленых беретов» во Вьетнаме, за дискредитацию их героических операций в этой стране.

— Да кто ваш рецензент?! — возмущенно спросил Грант.

— Весьма знающий человек, рекомендованный нам Пентагоном, бывший руководитель «зеленых беретов»…

— Уж не Орландо ли Троксел?! Боже мой, круг замкнулся! Так он же и есть главный виновник, после Хелмса, провала наших операций!.. Или это полковник Роэлт — бывший наш командующий, военный преступник?..

— Не знаю, не знаю, — возразил Десантис. — Ту войну мы охотно критикуем, ведь мы ее не выиграли, но грубо компрометировать Пентагон и ЦРУ без достаточных и очень веских оснований мы никак не можем, а в рецензии черным по белому… Слушай, я давно с тобой хотел по душам поговорить. Ведь я же тебе добра желаю. В книге твоей не хватает гибкости. И секса! Сам я сейчас работаю над автобиографической книгой под названием «Каждый десятый». Сексавтобиография в духе Фрэнка, который, при всей его откровенности, не посмел признаться в том, что он — гомик. Я в «веселом» движении состою с шестьдесят девятого года — с начала революции «веселого люда». Не будь «квадратным», долой конформизм!.. Ты просто не знаешь, что теряешь. Пойми! Нас семнадцать миллионов. Мы стоим за наши гражданские права и права человека! Я активист движения… А сколько сочувствующих!.. Мы организованы, богаты — у нас имеются банки, торговые палаты, ассоциации. С нами цвет творческой интеллигенции. «Веселая Америка» — это Америка будущего! Я покажу тебе Уэст-виллэдж здесь, в Манхеттене, и Нью-таун в Чикаго. Ты увидишь наш стиль жизни, наши бары и бани с «веселым» сексом, нашу субкультуру, которая завтра станет культурой всех! «Квадратные» ханжи вымрут как динозавры. Моногамия — для идиотов! Кретинов, разумеется, еще много. Всякая старая шваль!.. Помню, некий рыцарь «прямого» секса лупил меня по башке плакатом: «Не губите Америку ради своей похоти!» Помню стычки с полицией на Кристофер-стрит. Врезал я одному «копу» бутылкой!..

Грант не дослушал, забрал рукопись, хлопнул дверью, но не прошло и двух недель, как он на крыльях, сияя и торжествуя, прилетел к Десантису.

— Вот! — почти закричал он редактору, плюхнув на стол рукопись и только что вышедшую книгу Колби. — Уильяма Колби знаешь? Как не знаешь?! Бывший директор ЦРУ! Воспоминания вот выпустил: «Люди чести. Моя жизнь в ЦРУ». При Хелмсе Колби руководил всеми операциями ЦРУ во Вьетнаме.

— А какое мне до него дело?

— А вот страница заложена!

— «Группы, заброшенные нами в Северный Вьетнам по воздуху или морем, постиг прискорбный конец — они были схвачены или очень быстро по прибытии на место переставали давать о себе знать (за исключением одной-двух, которые работали под очевидным вражеским контролем)». Ясно? Что это подтверждает целиком и полностью от А до Зет?

— Концепцию твоего документального романа?

— Правильно. Колби признает, что все, что я сказал об операции «Падающий дождь», — сущая правда, святая истина. Так? А что это опровергает от начала до конца?

— Рецензию нашего высокоуважаемого рецензента?

— То-то! Слушай меня дальше: «Мой близкий друг и заместитель Роберт Д. Майерс, давно занимавшийся операциями на Дальнем Востоке… энергично потребовал от меня прекратить дальнейшую засылку, как дело явно бессмысленное». А о чем говорил мой отчет командованию «зеленых беретов» и ЦРУ?

— Именно об этом.

— То-то! Дальше: «Он основывал свою аргументацию на провале аналогичных наших операций… в Восточной Европе в предшествующие годы…»

— А ты говорил еще в отчете о провале подобных операций в Северной Корее и на Кубе.

— Точно. — Грант положил развернутую книгу экс-директора ЦРУ перед редактором. — Прочти сам. Ну-с, что скажешь? — Он сел, победно скрестил руки на груди, закинул ногу за ногу. — Через десять лет им пришлось признать мою правоту!..