Ольга Голутвина - Крылья распахнуть!

• Название: Крылья распахнуть!
• Автор: Ольга Голутвина
• Издательство: АСТ
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100187-2

Если душа зовет в полет — надо лететь!

Нет корабля? Нет команды? Нет денег? И в Королевскую небоходную академию принимают только дворян? Значит, не быть Дику Бенцу капитаном-небоходом?

Но Бенц не из тех, кто сдается перед судьбой. И пусть небесная дорога заведет его в контрабандисты. Пусть при этом он ухитрится нажить влиятельных и опасных врагов, в том числе и грозный магический орден. Это не устрашит Дика. Самое важное для него — видеть паруса над облаками и слышать, как звучат над палубой его корабля три самые главные команды:

Крылья распахнуть!

На взлет!

Курс держать!

«Крылья распахнуть!» — первая часть запланированной трилогии «Паруса над облаками», и описывает она мир, явно напоминающий Европу примерно так восемнадцатого столетия, даже основные страны названы достаточно прозрачно: Франусия, Спандия, Альбин, Джермия… Правда, судя по всему, география с европейской не так уж схожа, так что прямые параллели проводить вряд ли стоит. И над этим миром летают самые настоящие корабли — с мачтами, рулём и парусами, а ещё с деревянными крыльями и удивительными животными — лескатами — в трюмах. Лескаты и держат корабли в воздухе, такое уж у них свойство, усиленное магией к тому же. Морские корабли, конечно, тоже существуют, но настоящие смельчаки мечтают только о том, чтобы стать леташом, лучше всего, безусловно, капитаном собственного летучего красавца. С самого детства об этом мечтал и Дик Бенц, уроженец захолустного городка, внебрачный сын провинциальной актрисы. Но куда же такому в капитаны, ведь только дворянам открыта эта дорога!?

---

Дик примирительно вскинул ладони:

— Понял! Все понял, прошу прощения! Ну, нет — значит, нет!.. Уже ухожу!

И выскользнул за дверь, оставив «короля без короны» в шоке — то ли от нахальной просьбы, то ли от еще более нахального предположения, что у самого грозного человека в городе нет паршивых двенадцати коронетов.

Поэтому приказ проследить за Диком Бенцем вместо ошарашенного хозяина отдал Ференандо-Без-Промаха.

6

Собственная уцелевшая голова — дивный трофей победы!

С. Е. Лец

Только за калиткой Дик окончательно поверил в то, что его не убьют. Хотелось оглянуться на массивную серую ограду и крышу особняка над ней. Но остановило нелепое опасение: вот обернешься — и калитка откроется, на улицу выбегут охранники ду Венчуэрры, затащат наглого гостя обратно в дом…

Оборачиваться Дик не стал. Он расправил плечи и с независимым видом зашагал по улочке. Даже пытался насвистывать, но мелодия вышла такой фальшивой, что Бенц это дело бросил.

Слежку за собой он обнаружил на подходе к длинному коричневому зданию, в котором располагалась канцелярия коменданта порта. Это здание комендант делил с командиром портовой стражи, а значит, место было не самое подходящее для прогулок всякого сомнительного сброда. Но эти двое не отстали от Дика. Один — мелкий, неприметный, за что Дик про себя назвал его Мышью. Второй, толстый и какой-то потертый, словно старое сукно, уже встречался Бенцу во время странствий по закоулкам Порт-о-Ранго. Помнится, прозывался он Кадушкой.

Оба преследователя не были мастаками в искусстве слежки. Да, похоже, и не старались. Тащились за Диком в кильватере: мол, «король без короны» помнит о тебе, нахальное дитя…

В здание канцелярии свита, разумеется, не последовала за Диком. У парня мелькнула мысль: не улетучиться ли через черный ход? Но он напомнил себе, что незачем будить подозрительность эдона Манвела.

В канцелярии пришлось ждать дольше, чем хотелось. Канцелярские пауки ни одно дело не делали быстро — из важности и вредности. Позвенеть бы монетами, задвигались бы проворнее. Но у Бенца последние деньги ушли на взлетную пошлину. Пришлось терпеть, стиснув зубы, и поглядывать в окно на небо, наливавшееся сумеречной свинцовой тяжестью.

Выйдя из канцелярии, Бенц уверенно прошествовал мимо торчащих на углу соглядатаев, удержавшись от соблазна помахать перед их рожами разрешением на взлет и приказать: «А ну, бегом к ду Венчуэрре — и доложить, что все сделано, как он велел…»

— Эй, красавец! Да, ты, с капитанским шнуром! Почему такой мрачный? Не хочешь разогнать печаль?

Дик застыл на месте. Предложение-то не удивительное для темнеющей улицы… но произнесено было голосом Мары!

Да, это Мара! Лицо прикрыто дешевым веером, но платье то же самое, что взяли в долг у Сибиллы Крэй — и замотались, не успели еще отдать.

Если пастушка тут выкаблучивается, изображая уличную девку, значит, что-то случилось.

— А чего бы и не повеселиться? — сказал он достаточно громко, чтобы услышали Мышь и Кадушка — те обнаглели уже настолько, что едва не дышали в затылок.

И добавил тихо:

— За мной свита.

— Пойдем, красавец, пойдем! — защебетала Мара. — У меня комнатка в «Виктийском приюте», уж так там славно, уж так там хорошо…

И зацокала каблучками по булыжнику, не оборачиваясь. Дик следовал за ней, прикидывая: что же случилось? Спектакль, который разыграла Мара, был удачно придуман: так можно будет поговорить без пыхтящей сзади свиты. Уж в комнату за Бенцем и девицей эти двое не потащатся! Но что же произошло?..

«Виктийский приют» оправдывал свое название: он был похож на те бревенчатые, приземистые, проконопаченные мхом строения, что далеко на севере противостояли ударам ледяного ветра с океана.

И внутри все напоминало Виктию: длинные дубовые скамьи вдоль стен, такие же длинные и массивные столы, маленькие светильники, едва разгоняющие мрак. У Дика даже мелькнула мысль: не тюленьим ли жиром они заправлены? Желтый свет вырывал из мрака висящие на окнах медвежьи, волчьи и рысьи шкуры и прилаженные в скобах боевые топоры. Дик заметил, что скобы заклепаны наглухо, чтобы подвыпившие гости не сняли «украшения» со стен и не пошли сносить друг другу головы.

Единственной деталью, отличавшей трактир от виктийского жилища, была лестница, уходящая на галерейку. Должно быть, комнаты там были с низкими потолками: снаружи «Виктийский приют» не выглядел высоким.

Дик поднялся по дубовым прочным ступеням. Мара шла позади, тихо говоря:

— Райсул сообразил, что если вы вырветесь от негодяев, то пойдете в канцелярию. И свиту вашу он приметил, и сбегал за мной: женщине проще вас окликнуть.

Хлопнула дверь. Оглянувшись, Дик заметил, что его свита вошла в трактир и уселась за стол у входа.

На темную галерейку выходили четыре двери. Мара, не стуча, толкнула левую, и они с Бенцем вошли…

Нет, не вошли, а втиснулись. Потому что в комнатушку с низким потолком (Дик угадал верно) набился весь экипаж «Миранды», кроме илва и юнги. Это Дик заметил с порога и сердито спросил:

— А шхуну бросили на Филина? Как он один усмотрит, если кто вздумает влезть на борт? Много ему пользы будет от мальчишки?

— Олух не слепой, — вступился боцман за юнгу. — И еще там Паучок, она глазастая. Втроем укараулят.

Взгляд Бенца метнулся к девушке, сидящей в уголке. В тесноте и полумраке Дик принял ее за Литу, но теперь и сам видел, что ошибся.

Кэти! Во имя всех богов, Кэти!

— Что ты здесь делаешь? Что случилось? — От тревоги голос Дика стал хриплым.

— Ничего не случилось, — ответила девушка. — Я принесла деньги. Двенадцать коронетов.

И протянула Дику матерчатый кошелек, стянутый зеленой тесьмой.

— Я собрала швей и объяснила, как это выгодно: четыре делера на коронет. Они мне поверили… ну, пришлось их уговаривать, но все-таки… восемнадцать девушек, и я — девятнадцатая. Вот…

Кошелек упал в подставленную ладонь Дика.

— А вот бумага, здесь записано, кто сколько денег внес и кто сколько должен получить. Писала Марта, она хорошо умеет считать.

Дик пришел в себя.

— Я… расписку должен написать. Есть в этом кабаке бумага и чернила?

— В кабаке нет, — откликнулся Отец, — а у меня есть. Как только эта девушка со мной заговорила…

— Я искала шхуну «Миранда», — застенчиво поведала Кэти. — Встречные леташи были такие страшные, я боялась с ними заговорить. А у господина Тамиша хорошее, доброе лицо. Когда он сказал, что служит на «Миранде», я обрадовалась и рассказала про деньги… — И закончила смущенно, виновато: — Это ведь… ничего, да?

— Ничего?! — ахнул Дик. — Да ты спасла меня! И всех нас! Где бумага? Я расписку напишу…

— Я позволил себе написать расписку, капитан, — вмешался Отец. — Чтобы сберечь время. Прямо с процентами, на четырнадцать коронетов и восемь делеров, на имя девицы Катрин Верже. Мы с Хаансом подписались как свидетели, теперь только вам черкнуть осталось.

Протянув капитану лист бумаги, старик принялся откручивать крышку походной металлической чернильницы.

Потянувшись ближе к единственному светильнику, Дик пробежал глазами расписку.

— Дай перо… Эх, а на чем писать-то?

В комнатушке не было даже маленького столика, только кровать.

Боцман, пригнувшись, подставил свою широкую спину.

— Ага, спасибо! — Дик положил ему на плечо бумагу и расписался под обязательством возвратить деньги девице Верже.

Отец закрыл чернильницу. Кэти взяла расписку за уголок, чтобы чернила просохли.

— Так! — сказал Дик, преисполнившись бодрости. — Сейчас, Райсул, ты меня проводишь к твоим… нужным людям. Плевать, что дело к ночи. Надо будет — из постели их вытащу. Пусть говорят, где принимать товар. Не в порту же они собирались грузить на «Миранду» свои коврики!

— Не в порту, — солидно кивнул Райсул.

— Погоди, капитан, — с насмешкой пропела Мара. — Ты про свиту не забыл? Вот эти двое удивятся, что ты в комнату вошел со спандийской девицей, а выходишь с леташом-халфатийцем? Что они подумают про твое большое сердце?

Дик озадаченно примолк. Про свиту он действительно забыл.

— Двое их там? — нехорошо прищурился Хаанс. — Всего-то? Ну, так пустите меня вперед. Снизу не видать, из какой комнаты я вышел. Займу и развлеку эту парочку, а вы пройдете за моей спиной.

— Только без поломанной мебели! — встревожился Отец. — Стражи нам не хватало!

— Как Хаанс, так сразу стража? — обиделся боцман. — А если подгулявший леташ в хорошем настроении желает малость угостить двоих симпатичных наземных пауков?

— Умница, боцман! — одобрила Мара. — Они сидят у дверей. Один мелкий, другой толстый… Эй, ты куда? Обожди малость! Они ж думают, что я сюда капитана привела для… — Мара покосилась на Кэти и закончила мягко: — Для веселого дела. Они ж удивятся, что мы так быстро закончили.