Кристофер Сэнсом - Плач

• Название: Плач
• Автор: Кристофер Сэнсом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92842-2

Лондон, 1546 год. Переломный момент в судьбе всей английской нации…

В свое время адвокат Мэтью Шардлейк дал себе слово никогда не лезть в опасные политические дела. Несколько лет ему и вправду удавалось держаться в стороне от дворцовых интриг. Но вот снова к Мэтью обратилась с мольбой о помощи королева Екатерина Парр, супруга короля Генриха VIII. Беда как нельзя более серьезна: из сундука Екатерины пропала рукопись ее книги, в которой она обсуждала тонкие вопросы религии. Для подозрительного и гневливого мужа достаточно одного лишь факта того, что она написала такую книгу без его ведома – в глазах короля это неверность, а подобного Генрих никому не прощает. И Шардлейк приступил к поискам пропавшей рукописи, похищение которой явно было заказано высокопоставленным лицом, мечтавшим погубить королеву. А значит, и Екатерине, и самому адвокату грозит смертельная опасность…

---

– Я мастер Шардлейк, – тихо представился я. – Меня послали расследовать убийство бедного мастера Грининга.

Пожилой человек кивнул.

– Джеффри Оукден, – представился он. – Мне сообщили, что вы придете. Пойдемте в переплетную. Элиас, мы на время спустимся вниз.

Юноша впервые прямо посмотрел на меня. Его карие глаза горели яростью.

– Это было злодейское, безбожное убийство, – сказал он. – В наши дни добрые христиане больше не могут чувствовать себя в безопасности.

– Знай свое место, мальчик, – сдвинул брови Оукден и повел меня на верхний этаж, где за столом сидела женщина средних лет, аккуратно сшивавшая листы и помещавшая их в переплет из толстой бумаги.

– Ты бы не спустилась на кухню на несколько минут, дорогая? – сказал ей Джеффри. – У меня конфиденциальный разговор с этим джентльменом. Он юрист, и это касается заказа на новую книгу. Можешь налить Элиасу кружку эля.

– Я только что слышала, как ты выговаривал Элиасу. Этот мальчишка нуждается в порке за свой дерзкий язык, – сказала женщина.

– Он силен и работает усердно, а остальное не важно, милая. К тому же его здорово потрясла смерть прежнего хозяина.

Миссис Оукден встала и, сделав мне книксен, спустилась вниз. Печатник прикрыл за нею дверь.

– Моя жена ничего не знает об этом деле, – тихо сказал он. – Вы от лорда Парра?

– Да. Вы проявили себя хорошо в тот вечер, мастер Оукден.

Джеффри сел на угол стола, глядя на свои загрубевшие от работы руки. У него было приятное честное лицо, но на нем отражались напряжение и тревога.

– Я получил из Уайтхолла записку, что придет юрист. Меня просили сжечь ее, что я и сделал. – Он глубоко вздохнул. – Когда я прочел слова на той первой странице, что сжимал в руке бедняга Грининг… Я не сакраментарий, но всегда поддерживал реформы, и в свое время я получал работу от лорда Кромвеля. И когда я увидел титульную страницу той книги, я понял, что это личная исповедь в греховности и книга о пути к вере, какие нынче пишут радикалы, и она может оказаться опасной для Ее Величества, которую все реформаторы почитают за ее веру и доброту.

– Как вы получили доступ во дворец?

– На той улице живет молодой подмастерье печатника, известный как пламенный радикал. Как это бывает у молодых людей, он имел связи с другими радикалами из числа дворцовых слуг. Я пошел к нему и сказал, что у меня есть нечто, о чем нужно знать советникам королевы. Он сказал мне, к кому из слуг подойти в Уайтхолле, и так меня отвели к самому лорду Парру. – Джеффри удивленно покачал головой.

– Тот подмастерье дружит с Элиасом?

– Нет. Элиас общался только с мастером Гринингом и его кружком. – Оукден провел рукой по лбу. – Нелегко вдруг оказаться в Уайтхолле.

Я сочувственно улыбнулся:

– Да уж.

Печатник посмотрел на меня:

– Но я должен делать что могу, следуя совести.

– Да. Лорд Парр благодарен вам. Он просил меня взяться за расследование убийства, которое коронер почти забросил. Я сказал констеблю и всем прочим, включая собственного ученика, которого послал обследовать сад за хибарой Грининга, что действую по поручению родителей Грининга. Я позволил себе допросить добрейшего Хаффкина и хотел бы также допросить Элиаса. Насколько я знаю, он помешал предыдущей попытке проникновения к Гринингу.

– Так он говорит, а Элиас не лжец, хотя и непослушен.

– Вы не должны говорить ему про книгу, и никому другому тоже.

Оукден понимающе кивнул:

– Клянусь Господом, сэр, я знаю, сколько осмотрительности требует это дело. Иногда добрые христиане должны говорить как с невинностью голубки, так и с мудростью змеи, не правда ли?

– В этом деле – определенно. А теперь не могли бы вы мне рассказать своими словами, что произошло в тот вечер?

Джеффри повторил то же, что рассказал мне Хаффкин: что услышал шум и поспешил на улицу.

– Когда я подбежал к хибаре, то услышал, как мастер Грининг кричит кому-то, чтобы отвязались от него. Думаю, он дрался с ними. Я подергал дверь, она оказалась заперта, и я налег плечом. Она сразу поддалась.

– Она была заперта изнутри?

– Да, мастер Грининг, как вам известно, жил там и запирался на ночь. Я могу только догадываться, что напавшие постучали в дверь, вломились внутрь, когда он им открыл, а потом заперли дверь за собой.

– Хаффкин описал мне их.

– Да, а я заметил их лишь краем глаза.

– Он, кажется, умный старик.

– У бедняги плохо с легкими, как и у многих из нас в этом ремесле. Боюсь, когда умер бедняга Грининг, я воспользовался случаем: взял Элиаса к себе, а Джона Хаффкина перевел на работу полегче.

– Пожалуй, так вышло лучше для всех.

– Я надеюсь.

– Когда вы вошли, что еще вы увидели, кроме того, что краем глаза увидели напавших?

– Мой взгляд сразу привлек огонь. Мне пришлось тушить его. – Рассказчик серьезно посмотрел на меня. – С этой бумагой и печатными материалами пожар – постоянная угроза на этой улице. К счастью, кипа бумаги еще не разгорелась, и я сумел затоптать огонь. Потом я увидел беднягу Грининга, – он вздохнул, – на полу. Надеюсь больше никогда не увидеть ничего подобного. А потом я заметил обрывок бумаги у него в руке – бумаги самого лучшего качества, какая только бывает на рынке. Я прочел и понял, что это не просто убийство. Услышав, что идет Хаффкин, я засунул обрывок страницы в карман.

– Вы думаете, они убили его до того, как вы пришли?

Джеффри покачал головой:

– Когда я первый раз налег плечом, они еще кричали. Но потом шум стих, только послышался страшный звук – наверное, один из них ударил Грининга дубиной, и тот упал.

– И они вырвали у него из рук книгу, – задумчиво проговорил я, – но часть титульной страницы осталась у него. Вероятно, в спешке не заметив этого, они зажгли огонь и убежали.

– Думаю, так могло быть. – Оукден печально покачал головой. – Не знаю, может быть, не ворвись я тогда, они бы не запаниковали и не убили бы его.

– Я думаю, убили бы, если бы он сам не отдал книгу.

Мой собеседник грустно кивнул.

– Вы хорошо знали Армистеда Грининга? – спросил я.

– Он появился на Патерностер-роу пять лет назад. Сказал, что он из Чилтерна – он и говорил с тамошним акцентом, – но его жена умерла в родах вместе с ребенком, и он приехал в Лондон искать счастья. Бедный парень, у него всегда была грусть на лице. Он арендовал этот клочок земли, где стоит его хибара, у Палаты приращений[20] – он принадлежал маленькому монашескому дому, чьи остатки так и стоят на земле за хибарой. – Джеффри сардонически улыбнулся. – По иронии судьбы, учитывая религиозные взгляды Грининга. Он построил свою хибару сам с несколькими лондонскими друзьями. Не могу сказать, что я хорошо его знал, он был человек замкнутый, – но я кое-что слышал и видел, особенно в последнее время… – Печатник в нерешительности замолчал.

– Что бы вы ни рассказали мне о нем, ему это уже не причинит вреда. Старик Хаффкин кое о чем намекал мне…

– Это может повредить Элиасу. Если он попадет в руки Гардинера и его волков.

– Я отчитываюсь только перед лордом Парром и королевой.

Джеффри вытаращил глаза:

– Перед самой королевой?!

– Да, – ответил я и добавил с ноткой гордости: – Я знал ее, когда она была еще леди Латимер.

– Я думаю, Грининг был очень радикален. – Оукден серьезно посмотрел на меня. – «Известный человек».

Я вздрогнул. Это было кодовое слово для обозначения лоллардов, а теперь и анабаптистов. А печатник продолжал:

– Можете ли вы гарантировать, что все, что я расскажу вам об Элиасе, не ввергнет его в беду? – Он говорил тихо, сосредоточенно, напомнив мне еще раз, как опасно рассуждать о религии радикалов.

Некоторое время я молчал в нерешительности. Я знал, что по крайней мере лорд Парр будет безжалостен, если решит, что это необходимо для защиты королевы. А любое упоминание об анабаптизме – это все равно что сунуть палку в осиное гнездо. И я ответил:

– Обо всем, что может повредить подмастерью, я доложу только лично королеве. Ее милосердие и верность друзьям хорошо известны всем.

Оукден встал и посмотрел в окно на хибару Грининга.

– У этого сарая тонкие стенки. К Армистеду приходили друзья и гости, с которыми он вел громкие религиозные дискуссии. Особенно этим летом, когда из-за жары все держали окна нараспашку. Я иногда слышал их разговоры – скорее споры, иногда слишком громкие, чтобы оставаться безопасными. По большей части я слышал только гул голосов, случайные фразы, но и этих фраз бывало достаточно, чтобы навострить уши. Собирались очень странные компании. Человек шесть, иногда семь, но всегда присутствовали трое – шотландец, голландец и англичанин, все известные как местные радикалы.

– Маккендрик, Вандерстайн и Кёрди.

Джеффри кивнул.

– Думаю, мастер Кёрди – довольно состоятельный человек. Мастер Грининг однажды рассказывал мне, что тот посылал одного из своих помощников помогать ему в строительстве этой хибары. Шотландец тоже помогал: помню, что видел его. Это большой сильный парень.