Роджер Желязны - Двери в песке (сборник)

• Название: Двери в песке (сборник)
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 978-5-699-04480-1

Пять романов.

Содержание:

Ночь в одиноком октябре (перевод А. Жикаренцева)

Двери в песке (перевод В. Гольдича, И. Оганесовой)

Дорожные знаки (перевод В. Карташева)

Темное путешествие (перевод М. Воронежской)

Мастер снов (перевод В. Симонова)

---

Однако Рендер был разочарован не меньше, чем восхищен.

Отвращение к хобби, которое выбрала себе Джилл, тем не менее настолько превратилось у него в рефлекс, что он скорее предпочел бы отдохнуть под хитроумным восточным изобретением, по капле сочащим воду на череп осужденного, чем признать, что ему иногда и в самом деле нравится бродить по аркадам и галереям, по анфиладам и туннелям и, задыхаясь, карабкаться по винтовым лестницам древних башен.

И, еще раз окинув взглядом всю картину, он сжег вымысел, а потом восстановил декорацию из еще дымящихся обломков воспоминания, чтобы позднее можно было возобновить представление для единственного пациента, который мог видеть все только так, а не иначе. Это здание нравилось ему все же больше других. Да, он снова построит его для нее.

И, пока фотокамера сознания запечатлевала окружающее, Рендер покорно шел вместе с группой, перекинув пальто через руку и постоянно теребя в кармане сигареты. Не обращая внимания на гида, он был занят своим делом, — впрочем, прекрасно понимая, что это низшая из форм человеческого протеста. Бродя по Винчестеру, он вспоминал последние два сеанса с Эйлин Шеллот.

И снова они бродили вместе.

Там, где пантера скачет по ветвям…

Они бродили.

Там, где олень от голода ревет…

Она остановилась, поднесла руки с вывернутыми наружу ладонями и растопыренными пальцами к вискам и посмотрела на него — губы ее приоткрылись, словно она хотела спросить о чем-то.

— Оленьи рога, — подсказал Рендер.

Эйлин кивнула, и олень-самец подошел. Она пощупала его рога, погладила нос, внимательно оглядела копыта.

— Да.

Олень повернулся, отошел, и тут, одним прыжком очутившись у него на спине, пантера разорвала ему глотку. Олень дважды успел вонзить рога в тело зверя и затих. Пантера принялась рвать тушу, и Эйлин отвела глаза.

Там, где гремучая змея на камне греется, подставив солнцу каждую чешуйку…

Она наблюдала за тем, как змея сворачивается, потом вытягивается, потом снова сворачивается, и так трижды. Потом потрогала кольца на хвосте.

— А для чего это? — спросила она, обернувшись к Рендеру.

— Природа — не всегда идиллия, — сказал он и объяснил назначение колец.

Там, где аллигатор в бугорчатой броне в трясине дремлет…

Она коснулась пластинчатой шкуры. Зверь широко зевнул, и Эйлин с любопытством рассматривала его зубы, строение челюстей.

Насекомые, жужжа, кружились вокруг нее. Комар сел ей на руку и вонзил в кожу свой хоботок. Она пришлепнула комара и рассмеялась.

— Ну как, получается? Рендер улыбнулся, кивнул.

— Держишься отлично.

Он хлопнул в ладоши — лес и болото исчезли.

Они стояли, босые, на волнистом песке; колышущийся призрак солнца виднелся сквозь толщу воды где-то высоко над их головами. Стая разноцветных блестящих рыбок проплыла между ними, а водоросли плавно покачивались, словно полируя струи течений.

Их волосы развевались, колыхаясь, как водоросли, и одежда колыхалась в такт движениям воды. Причудливо закрученные раковины самых разных форм и цветов — розовые и голубые, красные, белые и шоколадные — лежали перед ними драгоценной россыпью, вздымались стены коралловых рифов, грудами высились отполированные камни, и огромные моллюски разевали свои беззубые рты.

Они двинулись вперед сквозь зеленое марево. Наклонившись, Эйлин подняла одну из ракушек — большую, тонкую, как яичная скорлупа; один ее конец напоминал оттиск большого пальца какого-нибудь великана, потом она круто, штопором скручивалась тонкими, как спагеттинка, витками и заканчивалась игриво изогнутым хвостиком.

— Это и есть ракушка Дедала, — сказала Эйлин.

— Ракушка Дедала?

— А разве мой господин не знает историю о том, как величайший из умельцев, Дедал, однажды вынужден был прятаться от царя Миноса?

— Слабо припоминаю…

— Царь искал его по всему древнему миру, но безуспешно. Ибо мастерство Дедала позволяло ему менять свой облик быстрее и искуснее, чем Протею. И все же в конце концов один из советников царя измыслил план, как отыскать его.

— И как же?

— С помощью ракушки, вот этой самой, которую я сейчас держу в руке перед тобой, мой умелец.

Рендер взял у Эйлин ракушку и внимательно, со всех сторон осмотрел ее.

— Он разослал такие ракушки во все города Эгейского моря и посулил богатую награду тому, кто сможет продеть нить сквозь все ее изгибы.

— Кажется, начинаю вспоминать…

— Что именно: как это было сделано или почему?.. Минос знал, что единственный человек, которому это под силу, должен быть величайшим из умельцев, и он знал также, как самолюбив Дедал. Знал: он отважится на невозможное, дабы доказать, что он может свершить то, что не дано никому в мире.

— Да, — произнес Рендер, продевая шелковую нить в устье ракушки и наблюдая за тем, как кончик нити показывается из отверстия на другом конце. — Да, я вспомнил. Он обвязал кончик нити вокруг маленького ползучего насекомого, сознавая, что оно привыкло к темным, запутанным, как лабиринт, ходам и что сила его намного превосходит его размеры.

— …и продел нить сквозь ракушку, и явился за наградой, и был схвачен царем.

— Хороший урок всем Ваятелям: будь в своем ремесле мудр, но не перемудри.

Эйлин рассмеялась.

— Но, конечно, потом он бежал.

— Конечно.

Они карабкались по коралловым уступам.

Рендер вытащил нитку, приложил раковину к губам и дунул. Протяжный звук разнесся по океанским глубинам.

Там, где выдра подстерегает рыбу…

Гибкое, похожее на торпеду тело стремительно вторглось в стаю рыб, жадно хватая добычу направо и налево…

Они подождали, пока охота закончится и зверь вынырнет из воды, и продолжили карабкаться по колючим коралловым уступам.

Потом медленно выходили из воды — сначала показались головы, потом плечи, руки, бедра, и вот уже они стояли, обсыхая, на узкой полосе песчаного берега. Вошли в окаймлявший ее лес и стали двигаться вверх по течению впадающего в море ручья.

Там, где черный медведь выкапывает корни и ищет мед и где бобр шлепает по грязи своим широким, как весло, хвостом…

— Слова, — сказала Эйлин, прикоснувшись к уху…

— Да, но взгляни на медведя и на бобра. Она взглянула.

Пчелы, остервенело жужжа, роились вокруг мохнатого мародера; грязь шлепала, когда хвост грызуна ударял по ней.

— Медведь и бобр, бобр и медведь, — проговорила она. — Ну, куда отправимся теперь?

— Сквозь побеги сахарного тростника, сквозь желтые цветы хлопка, по затопленным рисовым полям, — ответил он, указывая вперед.

— О чем вы?

— Взгляни, и ты увидишь. Посмотри на растения, на их цвета, на их формы.

Они шли, глядя по сторонам.

— Сквозь рощи хурмы, сквозь многолетнюю кукурузу, по расцветшему нежными голубыми цветами льняному полю.

Эйлин становилась на колени, вглядывалась, принюхивалась, пробовала на ощупь и на вкус. Они шли по полям, и она чувствовала босыми ступнями черную теплую землю.

— …Мне как будто вспоминается что-то, — сказала она.

— По матово-зеленой ржи, — сказал Рендер, — когда она волнуется и рябит в порывах ветра.

— Подожди немного, Дедал, — попросила Эйлин. — Оно приходит ко мне медленно. Ты подарил мне желание, которое я никогда не решалась назвать вслух.

— Давай поднимемся на эту гору, — предложил он. — Крепче держись за уступы.

Они начали подниматься, и скоро земля осталась далеко внизу.

— И только ветер холодный и скалы — там, высоко в горах, — сказала она. — Куда мы идем?

— На вершину. На самый верх.

Вечность протекла или мгновение — но они уже стояли на вершине горы. Сейчас восхождение казалось им долгим.

— Расстояние, перспектива. Мы прошли все это, все, что ты видишь там, внизу. Равнины, за ними леса и море.

— А гора выдуманная, — заметила Эйлин. — Когда-то я уже забиралась на нее, только не видела.

Он кивнул, и она снова с любопытством взглянула на океан, лежавший вдали под голубым океаном неба.

Через некоторое время они начали спускаться по противоположному склону.

И снова Время дурачило их, то затягиваясь, то сжимаясь, и, оказавшись у подножия горы, они двинулись вперед.

…Идти протоптанной в траве тропой и чувствовать прикосновенье листьев.

— Теперь я знаю! — воскликнула Эйлин, хлопая в ладоши. — Теперь я знаю!

— Тогда — где мы? — спросил Рендер.

Она бережно сорвала травинку, протянула ее Рендеру, потом пожевала кончик.

— Где? — переспросила Эйлин. — Ну, конечно же, там, где слышен перепела свист в лесах, в пшеничном поле.

В этот момент раздался свист перепела, и птица пересекла им дорогу, причем птенцы шли сзади ровной цепочкой, словно нанизанные на нить.