Вячеслав Жуков - Сердце дурака

• Название: Сердце дурака
• Автор: Вячеслав Жуков
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ну, а если он все же существует вместе с нами, Микки? - говорю я.

- Тогда он такой же вымышленный, как и все мы.

5

- Я думаю иначе.

- Вселенная для них была хорошо изученной и привычной улицей. Она слишком кругла, чтобы рано или поздно, или еще позднее, не наткнуться на нас, на всех нас, оптом и в розницу, считавших себя пупом этой Вселенной. Они вовремя тормознули. Правда, не обошлось без эксцессов; дырка в черепе современного гомо, который старше любой теоретической обезьяны на несколько миллионов лет, тридцатиметровые обелиски, созданные в эпоху обезьян, сын Господень, анонимные письма об атомной энергии, "Черный принц", гномы и писатели. Даже слабые попытки вмешаться вскоре были прекращены, не превратишь ведь всю Землю в резервацию, еще, чего доброго, земляне потребуют огненной воды. В конце концов, они позволили себе только одно - наблюдать. Наблюдать в одну огромную, шелестящую, с запахом, хорошо сжигаемую, обычно 20 на 13 сантиметров замочную скважину, в эти ежедневные, ежегодные доносы - книги подлецов-писателей, ихних платных агентов. А может? А может, это они и есть? "Глянь-ка, глянь, какие карлики", "Дюймовочка - ядрена вошь, украла у старухи брошь". "Марсиана мне не надо

Мой миленок хоть куды.

У него одна зарплата,

Зато фирменны штаны".

Я оглянулся: по коридору, насвистывая "Марш энтузиастов", шел вновь назначенный участковый сержант. Дональд, согнув ноги в коленях, погнал ему на встречу: "Жмут в плечах мне башмаки

Новые, хорошие,

Только шибко дороги,

Я куплю поношены".

Марш энтузиастов

Во всем мире дети похожи друг на друга и не отличаются ничем.

Мы все в детстве лепили из пластилина больших и маленьких, в зависимости от собственного желания и количества пластилина, солдатиков, героев и зверей. Мы верили в них, жили вместе с ними, знали о них все. Они были частью нас. Проходило время - они пылились, теряли форму от частого передвижения вверх. Мы росли. Грани стирались, опускались вниз, игрушка превращалась в бесцветный, липкий ком. Но мы все еще верили, все еще ждали, слышали памятью любимое: "За мной, Мальчиши-Кибальчиши"! Потом, к сожалению, мы взрослели, вступали в ряды, гордились своей причастностью к делам Родины. Мы пытались, предлагали, искали, все еще ждали. Мы любили, думали о любви, заставляли себя любить, затем ненавидеть, за обман, бессмысленность громких слов, идущих вверх, за бесцельность потерянных лет, за рост рядов. И не могли заставить: любовь и ненависть - преимущество молодых. Большая часть из нас покончила равнодушием, собиранием марок и пластинок, монастырями, рацпредложениями, выпивкой и разводами в среднестатистическом кругу. Некоторые - единицы - сумели превратить свое хобби в смысл и мастерство. Хотя и они - часть нас, потерявших любовь, сделавших равнодушие своим мастерством. Каждому свое хобби, как у меня - писать сказки для самого себя. И для тебя, конечно. Надеюсь, тебе и кошкам не надоело слушать меня. И думаю, менее скучно, чем рассуждения ответственных работников. Круглая форма пыльного солдатика, тихим, хорошо поставленным голосом кричащего: "Смирна-а-а-а!"

Желтая река

1

- Смирна! Равнение направо!

- Мы решили умереть, чего бы нам это не стоило! За это мы готовы отдать даже жизнь... И как один умрем в борьбе за это. Чтобы в конце концов упорядочить хоть что-то в бесконечном бардаке и бессмысленности. Мы даже сумеем подохнуть позже желающих подохнуть, в последнюю очередь. Для этого мы провозгласили этот день - день Благодарения. С тем же успехом мы провозгласили бы день Гремушки и день Выжимальщика, хоть каждый выходной день. Пожалуйста. Нет вопросов.

Смысл не в том, как назвать, определить, обозначить предмет, смысл в том, чтобы наши соотечественники жили радостно, спокойно и ублаготворенно, не зная о нашем решении. И нам это удастся. Антракт. Попрошу в буфет.

2

- Второй вопрос повестки дня: утверждение пятилетнего устава, представленного Имперским Комитетом по лояльности и патриотизму. Докладывает координатор.

- Соблюдение ритуалов и каждой буквы Устава, внешнее смирение ханжеской добродетели и внутренний расчет на будущие блага - проявление все той же неувядаемой человеческой черты - эгоизма. Мы забываем о главном - сущности Устава, призванного наиболее эффектно организовать контроль за каждым винтиком, используя их несбыточные надежды и мечты. С небольшими уточнениями Устав в этом году выглядит так: ...

3

- Я включаю сигнализацию и спускаюсь в лифте на седьмой этаж. Боковые люки открыты настежь, тишина и покой в нашем подземном доме. Я иду по освещенному ночниками коридору, вхожу в спецотдел. На экранах город и Желтая река. Счетчик как всегда - до упора, река уносит все радиоактивное дерьмо, отходы производства нашей электростанции, плюс еще недавняя авария в третьем блоке. Водичку, разумеется, мы эту не пьем, у нас полная автономия. Я сажусь за стол, вскрываю полученное из психушки письмо. Дональд, узнав, что я работаю в Конторе, регулярно снабжает меня разного рода доносами. Это радует: меня все еще помнят. Я выключаю телевизор и принимаюсь за чтение: "Отчет о внеочередном заседании Верховного Комитета от 15 марта с.г." "

В казематной сырости, экономно освещенной единственной подсевшей свечой, в общей палате значительно шаркал ногами и гундосил Генсек. Напротив, в первых рядах подхалимов, я узнал по нарукавной метке Прокурора. Сгорбившись над рукописью, он старательно выдирал отмеченные красным карандашом, пожелтевшие страницы, и вместо них торопливо вставлял, предварительно смочив слюной, розовые листочки из какого-то школьного учебника. Заметив меня, он гордо выпрямился и на всякий случай попытался спрятаться под стол. Его лысина тут же покрылась многочисленными плевками уязвленных соседей. Но и под столом, освободив руки, он маски не снял, а только вытирал вспотевший лоб и тихо, однообразно выл. Рядом с ним без масок, без знаков различия веселились, становясь самими собой, чистые и холодные Воспитанники. Однако не увлекались поочередно выныривали из-под столов, солидно поправляя льготные маски.

За задними неспокойными рядами неусыпно следили Щит и Меч. Время от времени они перехватывали записки, отправляемые "бритоголовыми" Главному, и самолично отвешивали подзатыльники провинившимся. Возле пустующей кафедры стоял на голове Мудрый Лука и громко комментировал народные слова. Через равные промежутки времени Нажиматель Кнопок совал в раскрытую пасть Луки куски сахара. Когда же он поворачивался спиной, Лука невозмутимо сжирал очередную порцию сам. Вдруг в налаженный механизм образцового урока вихрем ворвался Мессир: "Смирна-а! Все на фронт! Сволочи!"

Хрупкий

Когда у власти нажиматели кнопок, хорошо быть дураком, а еще лучше цветком. А впрочем, все люди - сволочи, поэтому я их люблю, иногда, когда не завишу от них. Сложно быть независимым? Это как унижение и страх - все в тебе самом. Так же, как и любовь, когда она независима от социальных и материальных соображений. Вот нас трое: Человек, Собака и Кот. Я понимаю, вам глубоко наплевать на мое общественное положение и родословную, а учитывая ваши постоянные многодневные походы, дружище, то и на мою жратву. Кстати, где это вы достаете ореховые конфеты? Как я в курсе, в нашем продмаге их нет, как, впрочем, и всего остального. Секрет? Что ж, все равно спасибо.

Прохладно. Уже осень. Все течет, все изменяется.

Цветы в грязи

1

- Все изменения в человеке происходят по тем же эволюционным законам, что и изменения в любом обществе.

- В каждом из нас есть набор всевозможных черт, страстей и страстишек, света и тьмы.

- Правда, соотношение светлых мыслей и темных всегда разное, и у каждого свое.

- И это хорошо. Можно разделять не только экономически, но и по диагонали.

- И властвовать. Над теми, чье соотношение недостаточно отбалансировано светом государственного принуждения. Но как бы то ни было, весь сонм человеческого несовершенства вращается вокруг одной исключительной и неизменной черты - определяющего стержня.

- Жажда власти, например. Шикарная черта.

- Власть над кошкой, над человеком, и, если удастся, над благодарным и любящим народом.

- В конце концов, кто-то же должен управлять толпой, организовывать и направлять. К сожалению, народ один, а желающих из народа - много. Приходится на пути к справедливому и мудрому руководству использовать любые средства... И вот я, шагая по трупам и возле трупов своих предшественников, занял в очередной раз баранье место над этим свинарником и вижу, господи, что ты меня жестоко наколол. Никому я не нужен, и никто теперь не нужен мне. Жена последняя, наконец-то умерла. Меня сожрала власть. А ведь когда-то я здорово играл в дурака. Просто первоклассно. Больше ничему я не научился с тех пор. И это хорошо. Нашему стаду, оказывается, я тоже не нужен. Им нужна власть. Плевали они на справедливость и благосостояние всего народа, им нужна власть диктатора и негодяя. Удел святых - мертвые книги. А я хочу жить хоть так, на одной ноге своей темноты... Долго и болезненно полз... В этот черный угол под потолком. Теперь никто не узнает, кричу я от страха или смеюсь.