Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

• Название: Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Детективная фантастика

Все пять книг серии «Князья тьмы» в одном томе!

«Тебе надлежит заниматься истреблением злодеев. Возмездие — достаточно благородная цель, если оно приводит к положительным результатам».

Эти слова определили судьбу Кёрта Герсена.

«Князья тьмы» — серия из пяти научно-фантастических новелл Джека Вэнса, в которых последовательно описываются приключения и подвиги Кёрта Герсена, мстящего пяти пресловутым главарям преступного мира, которых прозвали «князьями тьмы» — они умертвили и поработили все население его родного поселка, когда он еще был ребенком.

В каждой из пяти новелл рассказывается о преследовании одного из пяти «князей тьмы».

---

Тихальт сидел, глядя в тлеющий камин. Герсен, глубоко тронутый его рассказом, молчал, ожидая продолжения.

Наконец Тихальт сказал: «Я расстался с этой планетой. Больше не мог там оставаться. Для того, чтобы там жить, человек должен либо полностью забыть себя, утонуть в красоте, раствориться в ней и перестать быть человеком — либо насильственно надеть маску на все окружающее, сломить и сокрушить красоту, превратить ее в бессмысленный фон для своих сооружений. Я не способен ни на то, ни на другое, и поэтому никогда не смогу туда вернуться... Но воспоминания об этом мире преследуют меня».

«Несмотря на растительных ос?»

Тихальт серьезно кивнул: «Даже несмотря на них. Я не должен был вмешиваться. У этой планеты свой ритм — отработанное за миллионы лет равновесие, а я его нарушил по невежеству. Я долго размышлял над этим, но еще не могу сказать, что полностью понимаю процесс. Осы развиваются в плодах гигантских деревьев; в подземных личинках содержатся семена деревьев другого типа. Это очевидно. Подозреваю, что дриады вынашивают семена лесных гигантов. Таким образом, жизненный цикл становится заколдованным кругом — или, если хотите, последовательностью переселений душ, конечным результатом которой становятся деревья-великаны.

Дриады питаются, по меньшей мере отчасти, выделениями или соками огромных подземных личинок, а осы пожирают дриад. Откуда появляются личинки? Может быть, осы — первичная стадия существования белых червей? Так сказать, летающие прото-личинки? Превращаются ли черви, в конечном счете, в дриад? По-видимому, так оно и есть — хотя, конечно, это невозможно утверждать с уверенностью. Если так, на этой планете образовался поистине чудесный экологический цикл, приводящий к неописуемо прекрасному результату. Это нечто упорядоченное, величественное, древнее — как приливы и отливы, как вращение Галактики! Если эта последовательность превращений будет нарушена, если выпадет хотя бы одно ее звено, весь процесс распадется, и вся планета погибнет. А это стало бы худшим преступлением из всех, доступных воображению».

«И поэтому вы не желаете сообщать о местонахождении этой планеты своему спонсору — каковым, по вашему мнению, является Аттель Малагейт?»

«Мне достоверно известно, что он — Малагейт», — напряженно отозвался Тихальт.

«Откуда вы знаете?»

Тихальт с подозрением покосился на Герсена: «Вас почему-то очень интересует Малагейт».

Герсен подумал, что ему так-таки не удалось успешно притворяться, но пожал плечами: «О нем рассказывают много странных вещей».

«Верно. Но я не собираюсь их пересказывать. И знаете, почему?»

«Почему?»

«Потому что я думаю, что вы — не тот, за кого себя выдаете. Теперь я подозреваю, что вы — стукач».

«Если бы я был стукачом, — с улыбкой сказал Герсен, — то вряд ли признался бы в этом. У агентов МСБР мало друзей в Запределье».

«Меня это не волнует, — буркнул Тихальт. — Но я надеюсь, что меня ожидают лучшие времена, когда я вернусь домой — если вернусь. А если я сообщу стукачу данные, позволяющие установить личность Малагейта, мне не будет пощады».

«Если я — стукач, — настаивал Герсен, — то вы давно уже себя скомпрометировали. Вам известно существование «вакцины правды» и гипноизлучателей».

«Известно. Мне известно также, как им не поддаваться. Неважно, однако! Все это не имеет значения. Вы спросили — откуда я знаю, что моим спонсором был Малагейт? Ничто не мешает мне объяснить это обстоятельство. Это случилось из-за моего неумения держать язык за зубами после того, как я выпью лишнего. По пути домой я приземлился в Крайгороде. В таверне Син-Сана я разболтался — так же, как разболтался сегодня — в компании дюжины очень внимательных слушателей. О да, мне удалось полностью завладеть их вниманием!» Тихальт горько рассмеялся: «И вскоре после этого меня позвали к телефону. Говоривший со мной человек сообщил, что его зовут Хильдемар Дасс. Вы его знаете?»

«Нет».

«Странно! — отозвался Тихальт. — Если вы интересуетесь Аттелем Малагейтом... Так или иначе, Дасс приказал мне немедленно явиться в таверну Смейда. Он сказал, что здесь меня встретит Малагейт».

«Как?! — Герсен не успел приглушить резкость вопроса. — Здесь?»

«Здесь, у Смейда. Я спросил Дасса: почему бы я стал выполнять его указания? Я не заключал с Малагейтом никаких сделок и никогда даже не подумал бы вступать с ним в какие-либо отношения. Но Дасс убедил меня в том, что мои представления не соответствовали действительности. И вот — я здесь. Уверяю вас, я не храбрец». Тихальт приподнял опустевший стакан, заглянул в него: «Не знаю, что делать. Если я останусь в Запределье...» Он пожал плечами.

Поразмышляв, Герсен посоветовал: «Вам нужно уничтожить волокно монитора».

Тихальт с сожалением покачал головой: «Без этой информации моя жизнь не стóит ни гроша. Для меня было бы безопаснее...» Тихальт прервался: «Вы что-нибудь слышали?»

Герсен подскочил на стуле и оглянулся. Невозможно было скрывать, что он нервничал — по меньшей мере, от самого себя: «Ливень. Гром».

«Мне показалось, что я слышал рев посадочных дюз». Тихальт поднялся на ноги и пристально посмотрел в окно: «Кто-то прилетел».

Герсен тоже встал и выглянул в окно: «Ничего не вижу».

«На площадку опустился корабль», — настаивал Тихальт. Он снова сел и, помолчав, прибавил: «Там остаются — или оставались — только два корабля: ваш и звездного короля?»

«А ваш корабль — где он?»

«Я приземлился в долине к северу отсюда. Не хочу, чтобы кто-нибудь взломал мой монитор». Тихальт, казалось, прислушался, после чего внезапно посмотрел Герсену в глаза: «Вы не наводчик».

«Нет».

Тихальт кивнул: «Наводчики, как правило, пошлый и развязный народ. Но вы не работаете на МСБР?»

«Считайте, что я — исследователь».

«Вы мне поможете?»

Побуждения Герсена противоречили всем инстинктам, отработанным за годы суровой подготовки. Он неохотно выдавил: «В какой-то мере — в очень узких пределах».

Тихальт безрадостно усмехнулся: «В каких пределах?»

«Мои дела имеют первостепенное значение. Я не могу себе позволить уклониться от достижения моих собственных целей».

Тихальт не был разочарован или возмущен — от совершенно незнакомого человека невозможно было ожидать ничего другого. «Странно! — снова заметил он. — Странно, что вы не знаете Хильдемара Дасса, по прозвищу «Красавчик Дасс». Он скоро придет. Вы спрóсите — откуда я знаю? Это неизбежно — такова примитивная логика страха».

«Вам ничто не угрожает, пока вы остаетесь в таверне, — напомнил Герсен. — У Смейда свои правила».

Тихальт кивнул, явно смущаясь тем, что поставил Герсена в неудобное положение. Прошла минута. Звездный король поднялся на ноги — его розовато-оранжевый и алый костюм ярко озарился дрожащим светом камина — и медленно поднялся по лестнице, не глядя по сторонам.

Тихальт провожал его глазами: «Впечатляющее существо! Насколько я знаю, только самым крупным и статным из них позволяют покидать их планету».

«Я тоже слышал нечто в этом роде».

Тихальт сидел, глядя в огонь. Герсен начал было говорить, но сдержался. Тихальт приводил его в отчаяние по одной простой причине: Тихальт вызывал у него симпатию, Тихальту удалось проникнуть сквозь его умственные заграждения, Тихальт обременил его новыми заботами. Кроме того, Герсен был недоволен собой — по причинам гораздо более сложным; по сути дела, для этого недовольства не было причин, поддававшихся рациональному объяснению. Бесспорно, его собственные дела имели первостепенное значение; бесспорно, он не мог позволить себе уклониться от достижения своих целей. Но если сочувствие могло смущать его и влиять на него так легко и с такой силой, как он сосредоточится на осуществлении своих планов?

Размышления не успокоили его — напротив, недовольство собой только возросло. Между ним и прекрасным миром, о котором вспоминал Тихальт, существовала некая связь, слишком тонкая, слишком смутная, чтобы ее можно было точно определить — ощущение потери, тоска по чему-то недостижимому, стремление к удовлетворению некой потребности, чуждой всем остальным... Одним внезапным гневным жестом Герсен отмел все раздражавшие его сомнения и вопросы. Они только препятствовали скорейшему достижению целей.

Прошло пять минут. Тихальт запустил руку в карман куртки и вынул конверт: «Здесь несколько фотографий — возможно, вам доставит удовольствие просмотреть их на досуге».

Герсен молча взял конверт.

Раскрылась входная дверь. В темном проеме, разглядывая трактирный зал, стояли три темные фигуры. Смейд, протиравший стаканы за стойкой бара, взревел: «Заходите или проваливайте! По-вашему, я должен отапливать всю проклятую планету?»

В помещение зашел самый странный человек из всех, с какими Герсен когда-либо встречался. «Полюбуйтесь! — с сумасшедшим смешком сказал Тихальт. — Перед вами пресловутый Красавчик Дасс».