Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

• Название: Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Детективная фантастика

Все пять книг серии «Князья тьмы» в одном томе!

«Тебе надлежит заниматься истреблением злодеев. Возмездие — достаточно благородная цель, если оно приводит к положительным результатам».

Эти слова определили судьбу Кёрта Герсена.

«Князья тьмы» — серия из пяти научно-фантастических новелл Джека Вэнса, в которых последовательно описываются приключения и подвиги Кёрта Герсена, мстящего пяти пресловутым главарям преступного мира, которых прозвали «князьями тьмы» — они умертвили и поработили все население его родного поселка, когда он еще был ребенком.

В каждой из пяти новелл рассказывается о преследовании одного из пяти «князей тьмы».

---

«Ммф...» — промычал Келле и сказал, обращаясь к микрофону: «Омина Бейзерман».

Раздался щелчок, прозвучал голос: «Омина Бейзерман, заведующая административным отделом».

«Вас беспокоит Келле. Два года тому назад некоего Луго Тихальта наняли в качестве наводчика. Вы подписали его подрядный договор. Помните ли вы обстоятельства заключения этого договора?»

Наступило непродолжительное молчание.

«Нет, господин Келле, не могу сказать, что я помню что-нибудь по этому поводу. Скорее всего, договор принесли мне на подпись в числе других утвержденных документов».

«Вы не помните, по чьей инициативе был заключен этот договор, кто был спонсором этой конкретной экспедиции?»

«Нет, господин Келле. Такую экспедицию могли утвердить только вы или господин Деттерас. Возможно также, что она финансировалась по программе господина Войноткача. Больше ни у кого нет полномочий на утверждение договоров с наводчиками».

«Понятно. Спасибо!» — Келле обратил на Герсена мягкий, влажный, почти коровий взгляд: «Вот таким образом. Если это не был Войноткач, значит, спонсором был Деттерас. По сути дела, Деттерас занимал должность декана в Колледже символогии. Скорее всего, он был знаком с Тихальтом и раньше...»

Рандл Деттерас производил впечатление человека совершенно непринужденного, довольного собой, своей работой и Вселенной в целом. Когда Герсен зашел к нему в кабинет, Деттерас дружелюбно приветствовал его, протянув руку. Это был крупный, на удивление уродливый человек — учитывая тот факт, что на Альфаноре слишком остроконечный нос или обвисший рот можно было поправить за несколько часов. Он не пытался скрывать уродство — более того, почти кричащая сине-зеленая окраска его кожи, напоминавшая патину, словно подчеркивала грубость лица и неуклюжесть движений. Форма его головы наводила на мысль о бутылочной тыкве; массивный подбородок практически упирался в грудь без какого-либо вмешательства шеи, волосы цвета мокрого мха торчали жесткой щеткой. От колен до плеч ширина его тела не менялась; торс выглядел, как толстое бревно. На нем была полувоенная униформа барона Ордена архангелов — черные сапоги, свободные алые бриджи и роскошная блуза, расшитая зелеными, синими и алыми полосами, с золочеными эполетами и филигранными нашивками на груди. Униформа и странная физиономия придавали Деттерасу достаточно начальственный вид, хотя на его месте другой человек, чуть более застенчивый или сомневающийся в себе, показался бы эксцентричным, даже странным.

«Как по-вашему, господин Герсен, не пригубить ли нам по рюмочке арака?» — предложил Деттерас.

«Я недавно проснулся», — отозвался Герсен и присел на стул.

Деттерас уставился на него в некотором замешательстве, но тут же добродушно расхохотался: «Ну и что? Превосходно! Именно в это время я считаю нужным поднимать флаг гостеприимства. Дымчатого, острого или белого?»

«Немного белого, пожалуйста».

Деттерас налил арак из высокой стройной бутыли, поднял рюмку, провозгласил «За здоровье и благополучие Деттераса!», с наслаждением опрокинул рюмку в глотку, крякнул и заметил: «Хорош первый глоток — словно вернулся в дом родной!» Он налил себе вторую порцию, опустился в кресло и обратил на Герсена ленивый оценивающий взгляд. Тем временем, Герсен спрашивал себя: «Кто из них? Войноткач, Келле или Деттерас?» За одной из этих личин скрывалась свирепая душа Палача Малагейта. Войноткач? Келле? Деттерас? Раньше Герсен склонялся к выбору Войноткача, но теперь сомневался. В Деттерасе безошибочно чувствовалась вульгарная напористость, почти осязаемая жесткость.

Судя по всему, Деттерас на спешил переходить к обсуждению дела Герсена — несмотря на свою общеизвестную занятость. Возможно, он уже советовался с Войноткачем, а может быть и с Келле. «Бесконечная загадка! — величественно заявил Деттерас. — Насколько люди отличаются друг от друга! И почему?»

«Если Деттерас не торопится, я тоже не буду нервничать», — подумал Герсен. «Вы совершенно правы, — сказал он, — хотя я не совсем понимаю, к чему относится ваше замечание».

Деттерас рассмеялся гулким басом: «Я так и думал. Меня немало удивило бы, если бы вы ответили по-другому». Он приподнял ладонь, предупреждая реакцию Герсена: «Нет, выслушайте меня. Позвольте сделать допущение. Вы — трезвый, прагматичный человек. Но вас обременяет тяжелый груз тайн и мрачных намерений».

Герсен с опаской попробовал арак. Словесная пиротехника могла служить отвлекающим маневром, притупляющим бдительность. Он попытался различить в араке какой-нибудь едва заметный привкус. Деттерас наливал арак в обе рюмки из одной и той же бутыли, предварительно предложил три разных варианта рисовой водки и взял рюмки привычным жестом, по-видимому без расчета. Существовало, однако, огромное множество возможностей устроить подвох, незаметный для ничего не подозревающего собеседника... Напиток не был отравлен — об этом свидетельствовали язык и ноздри Герсена, натренированные на Саркое. Герсен сосредоточил внимание на Деттерасе и его последнем утверждении.

«Вы составили обо мне преувеличенное мнение».

Деттерас ухмыльнулся — рот его распахнулся, как темная зубастая пасть: «Но по существу я угадал?»

«Возможно».

Деттерас спокойно кивнул, как если бы Герсен безоговорочно подтвердил справедливость его предположений: «Наблюдательность такого рода — навык или привычка; она развивается за многие годы повседневных упражнений. Раньше я специализировался в области символогии, пока не решил, что исчерпал этот кладезь мудрости настолько, насколько позволяли мои способности и насколько я хотел в него углубляться. Посему я здесь, на факультете галактической морфологии. Не столь хитроумная дисциплина, скорее описательная, нежели аналитическая, более объективная и менее антропоцентрическая. Тем не менее, время от времени я пользуюсь возможностью применять символогические методы. В вашем случае представилась такая возможность. Вы заходите ко мне в кабинет — совершенно незнакомый человек. Я оцениваю ваши внешние символические признаки: цвет кожи, состояние здоровья, прическу, черты лица, одежду, общую манеру поведения. Вы скажете, что так делают все. Не спорю. Все мы едим, но профессиональные дегустаторы редки. Я измеряю символические признаки личности с микроскопической точностью, и они позволяют мне получить информацию об этой личности. С другой стороны, я отказываю вам в способности к такому же анализу. Почему? Я нарочно демонстрирую случайные и противоречивые символы, постоянно маскируюсь, а за этой маской скрывается настоящий Рандл Деттерас, хладнокровно наблюдающий за людьми, как профессиональный импресарио наблюдает за пестрящей карнавальной процессией».

Герсен улыбнулся: «Мой характер может быть не менее экстравагантным, чем ваш, и я могу его скрывать по сходным причинам — каковы бы они ни были. Кроме того, ваше объяснение своего подхода, если ему можно доверять, обнаруживает вашу сущность с ясностью, не уступающей результатам анализа внешних признаков. В-третьих, какое это имеет значение, в конце концов?»

Деттерас, казалось, забавлялся от души: «Ага! Вы разоблачили во мне мошенника и шарлатана! И все же, не могу избавиться от убеждения, что ваши символические признаки говорят мне о вас больше, чем вы можете сказать обо мне».

Герсен откинулся на спинку стула: «С практической точки зрения это несущественно».

«Не судите опрометчиво! — воскликнул Деттерас. — Вы обращаете внимание исключительно на положительные признаки. Но задумайтесь на минуту о признаках негативных. Некоторых людей тревожат непонятные привычки и особенности их коллег. Вы такие особенности игнорируете на том основании, что символические признаки не говорят ни о чем существенном. Другие тревожатся, потому что не могут объединить и проанализировать всю воспринимаемую информацию». Герсен начал было возражать, но Деттерас поднял руку: «Возьмите, например, дебоширов с Шестой планеты Мицара. Вы с ними знакомы? Это религиозная секта».

«Я слышал, как о них упомянули несколько минут тому назад».

«Как я уже говорил, — не унимался Деттерас, — это религиозная община: аскетические, суровые люди, благочестивые до крайности. Мужчины и женщины одеваются одинаково, бреют головы наголо, говорят на языке, состоящем из восьмисот двенадцати слов, едят одно и то же в одно и то же время — и все это для того, чтобы предохранить себя от затруднений, связанных с необходимостью угадывать истинные побуждения окружающих. Именно так! Таково основное назначение образа жизни дебоширов. Не слишком далеко от Мицара находится планета Сирена, обитатели которой, по сходным причинам, от колыбели до могилы носят традиционные маски, выбираемые в соответствии с высшей степени запутанной системой условностей. Настоящая внешность — их самая сокровенная тайна». Деттерас предложил бутыль с араком, Герсен протянул пустую рюмку.