Юрий Никитин - Рождение Контролера

• Название: Рождение Контролера
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-89305-8

Кому много дано, с того много и спросится. Еще Пифагор говорил, что стыдно стареть, не узнав, на что способны твои ум и тело. Владимиру Лавронову дано было немногое, а чего недоставало, он взял сам, без спросу. Он и не подозревал, что пользоваться сверхчеловеческой мощью все равно что идти по тонкому канату над пропастью…

---

Проснулся с колотящимся сердцем и настолько радостным чувством, что изумился: что со мной? С тех пор как нейродистрофия ушла, а мозг заработал без предохранителей, жил по уму, а вот по сердцу только во сне…

Но как только подумал, что доживу до того времени, когда смогу заменять части тела на более совершенные, радостное ощущение вернулось, да не просто радостное, а завизжал от счастья, как ликующий поросенок…

В самом деле, я буду жить вечно! Во всяком случае, сколько возжелаю. И буду не стареть, а напротив – становиться сильнее, умнее, эрудированнее, буду наращивать свои возможности, чтобы и по Марсу погулять, и на Юпитере побывать… мое тело киборга никакое давление не сокрушит, а когда стану силовым вихрем, тогда вообще смогу хоть в недрах Солнца искупаться…

А сколько звезд, галактик для исследования!..

Глава 11

Ингрид, похоже, очень близко приняла указание присматривать за мной, сегодня я едва успел заехать в наш Центр биотехнологий, как позвонила и сообщила, что через десять минут будет у подъезда, подбросит на мою новую работу. Чувствую, всякий раз в последний момент успевает заменить этим словом «службу».

Для ученого «служба» звучит оскорбительно, собачки служат, да еще всякие там силовые структуры, а ученые творят новый мир, в котором жить и собачкам, и силовым структурам, и всяким двуногим, что по внешним признакам совсем как люди.

Я быстро спустился с этажа, недалеко от подъезда несерьезного вида спорткар Ингрид, она то ли играет роль женщины, то ли в самом деле в какой-то мере выпускает наверх свою зажатую сущность.

Я сбежал по ступенькам, Ингрид вышла навстречу, женщина с обложки, картинно элитная даже в каждом движении, мимике, походке, разлете широких плеч и красиво вздернутых скул.

– Хорошо выглядишь, – сказала она.

– Мир перевернулся, – ответил я с грустью. – Совсем недавно при встрече такое говорили женщинам.

– Да ладно, – возразила она. – Это не дежурный комплимент.

– А чё?

– Ты в самом деле окреп, потолстел…

– Потолстел?

– Мышцы наросли, – уточнила она снисходительно. – Дурного мяса нет, не трусь. Тем более сала. Скоро, возможно, сможешь без палочки на второй этаж подниматься. Пистолет в руках держишь, это заметила, убивец.

Ответить не успел, она распахнула передо мной дверцу справа, я сел, думая, что если такое видят наши сотрудники, то вопросов и восторгов не оберешься. Все видят красивую обувь, но только тот, кто ее носит, знает, где жмет и натирает кровавые мозоли.

Справа и слева побежали ухоженные дома, Мацанюк умело выбирает, где покупать место для строительства, хотя, подозреваю, сам и благоустроил территорию всего района. В чистом уютном месте и работается легче, и результаты приходят быстрее. Он бизнесмен, и где щедро выбросит как бы на ветер один миллиард, там соберет десять.

Ингрид не отрывает взгляда от дороги, но мне показалось, что смотрит в упор, когда спросила:

– Когда ты стрелял в тире… ты стрелял в тире. Но когда вытаскивали Абигель… мне показалось, тоже чувствовал себя в тире.

Я поинтересовался:

– Надо было промахиваться?

– Когда стреляешь в людей, – сказала она с некоторым напряжением, – то все-таки знаешь, что стреляешь в людей.

Я спросил с интересом:

– Разве в контрразведке не учат обезличивать цели?.. Ты же стреляешь не в человека, верно?.. А в движущуюся цель?.. Которую нужно поразить?

Она бросила в мою сторону рассерженный взгляд.

– Да, нас учили! А тебя?

Я ответил мирно:

– Кто-то же для вас пишет эти учебники.

– Что, – спросила она едко, – ты и писал?

– Не лично я, – пояснил я, – но наверняка нейрофизиолог. Может быть, даже подрабатывающий к зарплате доктор наук. Мы все в определенных ситуациях мыслим одинаково. И даже реагируем. Как, к примеру, фанаты «Спартака» одинаково реагируют на победу или проигрыш своей команды.

Она поморщилась.

– Не знаю, не знаю. Как бы ни обезличивала, все равно помню, что это люди. Хоть и враги, но люди. А ты это помнишь?

– Да, – ответил я. – Всего лишь люди.

– Восемь миллиардов, – напомнила она саркастически.

Я кивнул.

– Да.

Она вздрогнула.

– Постой-постой… ты так говоришь, будто готов в самом деле их всех… По-моему, ученые – страшные люди!

Я двинул плечами.

– Атомную бомбу придумали и создали ученые. Как и все остальное оружие. Но мы же создаем и новый мир.

– А людям, – спросила она резко, – есть место в вашем мире?

– Нет, – ответил я честно. – Нет.

– Ты чудовище!

– Нет, – повторил я. – Идет подготовка населения к наступающей сингулярности. Населению об этом не говорим, зачем пугать?.. Но подготавливать надо. Потому такое резкое снижение рождаемости, размывание границ между полами, я говорю о разрешении на гейство и зоофилию, локальные войны между племенами, кланами и диковатыми народами, которых негласно решено не допустить ни к бессмертию, ни к сингулярности… зачем там моджахеды, талибы и вообще Халифат? Пусть лучше поубивают друг друга там у себя. Ничего личного, нормальная политика.

Я говорил спокойно, несколько монотонно, просматривая все дорожные камеры на пути и стараясь проследить весь путь двух мотоциклистов, что преследуют нас уже три квартала.

Ингрид их пока не замечает, дорожный поток плотный, автопилоты в автомобилях пока что умеют искать место на стоянках, припарковываться и приезжать на зов хозяина, если он близко, но на дорогах пока что рулят глазомер и чутье…

Байкеры – настоящие игиловцы в урбанном обличье: на Ближнем Востоке закрывают рожи черными тряпками, а здесь попросту на голове шлем, ничего не разглядеть, полная свобода совершить теракт неузнанным и скрыться.

Нужно капнуть куда следует, как-то бы пресечь, дабы не. Сам чувствую, становлюсь каким-то держимордой, для которого «тащить и не пущать» из крайне осуждаемого момента становится положительным, но сам знаю, бунтарем быть легче и почетнее, а вот становиться на сторону власти… как-то неинтеллигентно.

Ингрид покосилась в мою сторону.

– Ты чего?

– А чего чего?

– Серьезный такой.

– Я вообще человек серьезный, – ответил я с достоинством. – И солидный. Это женщина солидной быть не может, а если вдруг, то старается скрыть, чтобы продолжать нравиться…

– Замолчи, – перебила она. – У меня от твоей серьезности ухи вянут и менстр начнется на неделю раньше.

– Да? – спросил я. – А я думал, у тебя уже пауза.

Тот, что на первом мотоцикле, крупнее и мощнее, второй сзади помельче, этот постоянно поглядывает в нашу сторону, видно даже через непроницаемый шлем, как просчитывает, в какой момент выхватить пистолет, выстрелить и тут же спрятать, это видно по тому, как сидит, как смотрит в нашу сторону, раньше бы такое не заметил, теперь определю с девяностопроцентной точностью.

Похоже, оба планируют дождаться красного света, остановиться рядом, на мотоцикле можно протиснуться вперед и встать совсем вплотную, а там за секунду до зеленого выстрелить через окно и ударить по газам. На мотоцикле гораздо проще проскочить между машинами в любой пробке.

Это чтобы стрелять в окно на ходу, нужно быть виртуозом, непросто держать руль одной рукой, а в другой пистолет. Обычно роль стрелка берет на себя тот, кто сидит на месте пассажира, но у этих то ли не нашлось никого на роль пассажира, то ли не захотели затруднять лишним весом и потерей маневренности, а может, и все гораздо банальнее, просто не успели собраться.

– У тебя «Марк-двадцать три»? – спросил я.

– «Глок», – ответила она с некоторым удивлением. – Я патриотка.

– Хорош, – сказал я, – но не настолько сбалансирован.

Она поморщилась, уязвленная, я потащил у нее из кобуры пистолет, в это время впереди вспыхнул красный свет. Машины начали останавливаться, оба на мотоциклах спешно протискиваются в узкие промежутки к нам, но автомобили стоят плотно, первому только-только удалось приблизиться, как загорелся зеленый, и вся лавина в дружном порыве сорвалась с места.

Ингрид время от времени бросала взгляд на пистолет в моих руках, я рассматриваю с самым задумчивым видом, словно читаю трактат о Вечности, наконец спросила язвительно:

– Ну и как, знаток?

– Да что-то в нем не так, – пробормотал я.

Оба на мотоциклах на этот раз в дорожном потоке сразу протолкались ближе. Даже когда впереди наметился просвет, не ринулись, как бы обгоняя нас, а зря, через минуту мы все равно там оказались бы, а они будто бы и не преследовали, жертва встала рядом сама…

Вспыхнул желтый, автомобили начали замедлять бег, Ингрид сказала с досадой:

– Не успеваем!

– Вот так всегда, – сказал я и пояснил: – В философском смысле. В вопросах бытия…

– Иди в жопу, – сказала она сердито.

Вспыхнул красный, машины послушно останавливаются перед чертой, мы во втором ряду, а рядом с нашим автомобилем появился один из мотоциклистов, мощный «Харлей», хороший тюнинг, а сам водитель в черной блестящей коже, одет по последней моде байкеров.