Николай Зенькович - Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы

• Название: Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы
• Автор: Николай Зенькович
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-91565-1

Путин назвал распад СССР «великой геополитической катастрофой», умолчав о том, что УБИЙСТВО Советского Союза было еще и величайшим преступлением XX века.

Автор этой книги наблюдал трагедию 1991 года не снаружи, а изнутри — будучи работником ЦК КПСС, он лично присутствовал на заседаниях высших органов партийной власти и стал «внутренним хроникером» агонии СССР.

Что происходило за кулисами ЦК в эти последние дни?

Как (говоря словами Сталина) Горбачев проср… великую Державу, и ведали ли в Кремле, что творят?

Почему не было услышано предупреждение Ю.В. Андропова, который еще за 10 лет до «перестройки» писал, что ЦРУ вербует в СССР «агентов влияния» для «разложения советского общества» и развала страны?

Правда ли, что Горбачев был причастен к путчу ГКЧП и стоит ли верить словам Янаева: «Горбачев в курсе событий. Он присоединится к нам позже»?

Будет ли разгадана тайна «странной череды самоубийств» — маршала Ахромеева, «главного казначея партии» Кручины, Пуго, Павлова, Лисоволика?

И почему, прочитав эти записки, автору посоветовали: «Ты на каком этаже живешь? На шестом? Надо срочно переселяться ниже. А то можешь нечаянно выпасть из окна…»

---

Да будет вам известно, аналогичное подразделение воздушных судов существует по сей день! А грандиозный скандал, разразившийся в конце лета 1993 года в верхних эшелонах российской власти вокруг имени Якубовского — «генерала Димы», — показал, что при победивших в борьбе против привилегий демократах на правительственных самолетах в гордом одиночестве совершают воздушные прогулки не маршалы и Герои Советского Союза, а всего лишь лейтенанты запаса, да и то жулики. Или тещи высокопоставленных российских чиновников — из США в Москву. И, странное дело, никто не задавал вопрос, который в свое время задал Ахромееву парламентарий и академик Арбатов и который с восторгом и умилением без конца цитировали во многих изданиях: «Правда ли, что наши ВВС сжигают в три раза больше горючего, чем Аэрофлот?» Более того, новые демократические маршалы продавали самолеты за бесценок родственникам-бизнесменам.

Когда общество узнало о коррупции в ельцинских кругах, о многомиллиардных валютных счетах за рубежом и роскошных виллах, о «мерседесах» первого российского министра обороны Павла Грачева, оформленных на некоего прапорщика, детским лепетом представляются тогдашние обвинения в адрес Ахромеева. За военным советником Горбачева стояла армия, и этого откровенно боялись. Надежд, что маршал переметнется к противникам государства, не оставалось. И тогда обратились к старому, как мир, испытанному средству — компромату на почве бытовухи.

Притчей во языцех была маршальская дача. Читателям и зрителям постоянно вдалбливали в головы, что этот великолепный двухэтажный особнячок за их счет построен. У Ахромеева вот есть, а у вас нету… Разжигали зависть, озлобление. Попытки дать объективный портрет военного советника президента дружно пресекались. По «кравченковскому» телевидению показали документальный фильм о маршале — было это весной девяносто первого года. Через день газеты выстрелили издевательскими комментариями — в фильме, мол, Ахромеев жалуется, как он плохо живет. Никто не пропустил сцену, когда маршал, показав на лежавший на стуле мундир, произнес с обидой:

— Видите, даже повесить некуда…

А ведь так и было! Дача-то казенная, со строго, по-военному учтенным количеством стульев, без каких-либо излишеств, только для отдыха. Неужели маршал великой державы (их всего-то за годы существования Советского Союза был 41 человек), фронтовик, прошедший Великую Отечественную от звонка до звонка, Герой Советского Союза, посвятивший жизнь укреплению боевого могущества своей Родины и ее защите, не заслужил того, чтобы старость провести в скромном, по сегодняшним меркам, домике за городом? Попрекать куском хлеба человека, который в июле сорок первого принял боевое крещение, а потом пять лет подставлял голову под вражеские пули, защищая отцов нынешних прогрессистов-умников от Бабьего Яра и Треблинки? Ахромеев закончил войну комбатом, а комбаты, как известно, не генералы, сидевшие в штабах под надежными укрытиями. Задача комбата — первому подняться в атаку и повести за собой других под огнем противника.

Вырывая из пасти друг у друга вожделенные жирные куски, прогрессисты-умники удовлетворенно урчали, крепкими клыками вгрызаясь в добычу. Министр обороны Язов отдал приказ о проведении ревизии дачного фонда, поскольку имелись факты, когда расходы на его содержание превышали установленные нормы. Еще до результатов ревизии общественность была оповещена, что обнаружились случаи, когда разница производилась за счет средств по смете Министерства обороны, а не за счет личных средств арендаторов. Но ведь в число арендаторов входит и военный советник президента Ахромеев, вкрадчивыми голосами ворковали с экранов теледивы. К слову, предсказания не сбылись, маршал оказался порядочным и в быту. Порядочность его была исключительна, она возводилась им в высшую степень даже в мелочах: уходя из жизни, он не забыл оставить деньги за обеды в кремлевской столовой — за них платили в конце месяца. Эта деталь потрясает. Она отвергает измышления о корыстолюбии военачальника.

Ничего, кроме горькой усмешки, не вызывают сегодня тогдашние обвинения в том, что Ахромеев сорвал работу комиссии союзного парламента по привилегиям. Нынче даже последняя домохозяйка понимает, кому оказалась не нужна эта комиссия. Современные хозяева просторных кабинетов давным-давно превзошли своих предшественников-партократов, которым и не снилось то, что сейчас имеют их недавние обличители. Несчастного маршала Ахромеева безжалостно шпыняли и травили за развалившийся казенный холодильник, который он выкупил в военном ведомстве, — привыкла семья за много лет пользования. Дотошные прогрессисты подсчитали — стоимость холодильника занижена на двадцать рублей. Какой визг поднялся! Будто маршалу только и дел, что цены жестянок подсчитывать.

Странно, что никто не интересуется, во сколько обошлись «теремки» в Подмосковье для высших военных чинов новой Российской армии. Те самые особняки, под шумок приватизированные демократически настроенными генералами. О них министр обороны Грачев заявил на заседании правительства России: министерство будет защищать свои особняки с оружием в руках. Это — в ответ на предложение министра социальной защиты Эллы Памфиловой продать вышеозначенные «теремки» на аукционе, а вырученные средства направить на нужды малообеспеченных слоев населения. С подобным предложением она выступила в 1992 году, а к 1995-му демократический генералитет новой России выстроил себе такие хоромы, о которых в советские времена не могли мечтать даже маршалы. Правда, некоторых, с учетом заслуг перед новыми властями, все же не забыли.

21 ноября 1991 года тогдашний заместитель министра обороны СССР по строительству и расквартированию войск генерал-полковник Николай Чеков обратился с письмом к председателю Фонда государственного имущества СССР Станиславу Ассекритову, в котором просил делегировать Министерству обороны «право создания комиссии по приватизации принадлежащих ему деревянных дачных строений».

В служебном письме от 28 ноября 1991 года Ассекритов разрешил Министерству обороны создать такую комиссию. Но министерство умеет мыслить масштабно. Не обратив внимания на то, что ему лишь разрешено создание комиссии, 19 декабря министр обороны маршал авиации Евгений Шапошников издал приказ, в котором предоставил право выкупа дачных строений Министерства обороны ветеранам Вооруженных сил СССР, генералам и т. д.

Министр социальной защиты населения России Элла Памфилова написала в правительство о противозаконности действий Минобороны и просила передать кирпичные дачи под социальные нужды населения или сдать их в аренду для тех же целей.

Но и главком ОВС СНГ не лыком шит. 31 января 1992 года он обращается с письмом к президенту Ельцину, в котором просит разрешить выкуп дач: «Учитывая сложившуюся в настоящее время социальную напряженность в Вооруженных силах, положительное решение этого вопроса имело бы важное политическое значение, свидетельствующее о социальной защищенности ветеранов Вооруженных Сил…»

Резолюция Президента России появилась, конечно же, не на письме хрупкой женщины, а на обращении главкома. Воспроизвожу ее дословно: «Г.Э. Бурбулису. Прошу поддержать и принять необходимое в связи с этим решение».

Геннадий Эдуардович, однако, резко высказался против идеи военного министра и предложил отдать особняки генералов под социальные нужды обнищавшего российского населения.

Но не тут-то было. В генеральской среде пошла гулять версия о том, что «президент разрешил». Да и в ответ на очередное письмо Шапошникова заместитель председателя Госкомимущества России дал разрешение «на приватизацию оцененных комиссией Госкомимущества дач».

Процесс пошел с 18 февраля 1992 года. Маршалам и генералам продавали кирпичные особняки — с коммуникациями, бытовыми и другими вспомогательными сооружениями и объектами по ценам их балансовой стоимости на момент сдачи в эксплуатацию (1980-е годы). То есть по 200–300 тысяч рублей каждый. Или в десять раз меньше их подлинной стоимости. К примеру, дача № 16, оцениваемая военными в 362 тысячи рублей, на момент продажи стоила 3 миллиона 590 тысяч рублей. И это без учета стоимости объектов общего пользования, коммуникаций и прочих мелочей.

Естественно, полетели возмущенные письма граждан, отстаивавших демократию у стен Белого дома в августе 1991 года. И тогда в бой включился генерал армии Павел Грачев, министр обороны.

«Уважаемый Борис Николаевич! — написал он Ельцину. — В ноябре 1991 года Фондом имущества СССР разрешена продажа служебных дач Министерству обороны. Вами было разрешено выкупить служебные дачи МО. Вся оценка и продажа служебных дач были проведены с разрешения Госкомимущества».

Далее следовал гвоздь программы: «Полученные в ходе проверки расчеты стоимости служебных дач в ценах 1992 года составляют сотни тысяч и миллионы рублей. При такой стоимости ветераны, генералы и офицеры приобрести их в личную собственность не в состоянии. Это порождает многочисленные жалобы, в которых высказываются опасения о продаже дач с аукциона. С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что значительная часть личных средств была внесена в 1991 году, прошу вашего разрешения на завершение оформления купли-продажи служебных дач в ценах 1991 года».