Наталья Никитина - Полтора килограмма

• Название: Полтора килограмма
• Автор: Наталья Никитина
• Издательство: ЛитагентSelfpub.ru (искл)b0d2ae6e-b0bc-11e6-9c73-0cc47a1952f2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди. В ответ тот угрожает похитить внучку старика… На какую же авантюру решится главный герой ради спасения близких ему людей?

---

дизайнерский вклад в оформление дома. Таким образом, каждое утро, направляясь к себе в кабинет,

комнату для совещаний или в тренажерный зал, бойкотируемый мною последние годы, я получал деловой

настрой и заряд бодрости. Коридор правого крыла дома, напротив, был выполнен в светло-зеленых тонах,

всё с теми же каплями-светильниками, в этой цветовой гамме уже напоминающими утреннюю росу на

листьях растений. В этом крыле располагалась моя спальня, библиотека, джакузи, сауна, – словом, всё то,

что должно настраивать идущего по коридору на предстоящий отдых. В холле к нам присоединился Винчи.

Он нехотя поплелся следом, осуждающе взглянув на нас, словно говоря: «И хочется вам в такую жару

выходить из прохладного дома!»

Бассейн голубым полумесяцем обнимал дом со стороны океана. Его длина составляла тридцать два

метра, и задуман он был для тренировок, которые устраивал Джим, приезжая ко мне в гости. Рядом

находился еще один круглый бассейн, который предпочитали для своего отдыха менее спортивные люди, к

коим относил себя и я. Элизабет, моя вторая жена, установила ряды белых мраморных вазонов с розами,

которые лучами отходили от большого бассейна. С высоты птичьего полета хорошо просматривались

очертания глаза: круглый бассейн превращался в зрачок, а полумесяц большого бассейна – в веко, и ряды

вазонов, словно алые ресницы, окаймляли верхнюю часть века гигантского глаза. При всем моем

неуважении к Элизабет, я всегда признавал ее тонкий изысканный вкус во всём, начиная от правильно

подобранного комплекта одежды и заканчивая оформлением интерьера. Она сумела придать моему

холостяцкому жилищу необходимый уют и расслабленную элегантность. Лиз создала безупречный

ландшафтный дизайн в нашем саду: в вечернее время фигурная стрижка кустов и умеренное освещение

придавали саду таинственную роскошь и гармонию. Особняк располагался вдали от городской суеты на

четырех акрах побережья. Сюда я сбежал из Бостона почти тридцать лет назад и ни дня не пожалел о своем

уединении.

На соседнем участке садовник косил газон. Запах свежескошенной травы и прогретой солнцем земли

спорил с соленым бризом океана. Винчи сразу занял место на траве в тени куста жасмина. Удобно

устроившись на диванчике под навесом, я наблюдал, как сын раздевается, вытягивает руки вперед и ловко,

без единого всплеска, входит в воду. В октябре Джиму будет сорок восемь, но он оставался по-прежнему в

прекрасной спортивной форме. Плоский живот и мощная грудная клетка свидетельствовали о сорокалетнем

стаже пловца. Я не претендую на беспристрастность, но Джим отождествлялся у меня со львом. Сын

обладал завидной алертностью. Пожалуй, он единственный известный мне человек, способный на

максимальную готовность к действию на фоне внутреннего спокойствия. Густые каштановые волосы мягкой

волной распадались на прямой ряд. Их едва заметно задела седина, как и усы, которые он носил со своего

двадцати восьмилетия. Легкая припухлость под глазами выдавала проблемы с почками, приобретенные уже

в зрелом возрасте. Он был высокий и широкоплечий, как мой дед, живший в Миннесоте, и имел мои каре-

зеленые с легкой грустинкой глаза. В остальном он всё же больше походил на свою мать.

Джим рос настоящим перфекционистом: всё в его будущем было запланировано с арифметической

точностью. Он не мог плестись в колее, всегда пытался выбраться, приложить усилия, чтобы разрушить

границы, чего бы это ему ни стоило. Ум, юмор, самоирония – всем этим природа щедро наделила моего

мальчика. Я всячески поддерживал в нем внутреннюю свободу, не хотел, чтобы пропала

непосредственность, присущая всем детям.

Перед сном Хелен читала ему книги, которые они позже обсуждали. Каждые выходные я водил его в

музеи, в театры, на выставки. Хотелось, чтобы он прожил то, чего был я сам лишен в детстве, чтобы ему не

пришлось догонять знания в зрелом возрасте.

В школе Джим был на хорошем счету. Спортсмен, отличник и просто красивый парень. Нельзя было

не заметить, что у нас дома часто стал бывать его одноклассник по имени Джереми – маленький, очень

полный, в очках с толстыми линзами. Я поинтересовался у сына, что между ними общего. Его ответ врезался

мне в память, как неопровержимая истина, игнорируемая многими. Сын сказал, что с Джереми в классе

никто не дружит, а это неправильно, потому что у каждого человека обязательно должен быть друг!

Однажды Том устроил моему сыну ознакомительный перекур марихуаны. Пятнадцатилетний Джим и

его друг начали проявлять интерес к травке. Том, прикинувшись единомышленником в этом деле, раздобыл

самую лучшую забористую дурь, какую только смог найти. Парней рвало так, что ни тот, ни другой больше в

жизни не прикоснулись даже к обычным сигаретам. Об этом уроке взрослой жизни я узнал лишь через два

18

года и был безмерно благодарен «непутевому учителю» за горький опыт.

В семнадцать лет Джим влюбился в красавицу с прохладной северной кровью. Пепельные волосы,

взгляд голубых глаз с поволокой, спортивная фигура. И парень пропал. Ее семья переехала в Бостон из

Финляндии. Полгода Джим буквально жил под ее окнами, не смея подойти и заговорить с богиней своих

грез. Илоне было шестнадцать. И как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Однажды он

увидел в парке плачущую Илону. Набравшись смелости, подошел к ней и предложил свою помощь.

Оказалось, что ее младший брат подсел на наркотики. С Джимом на плавание ходил парень, чей старший

брат работал в полиции в отделе по борьбе с наркотиками. Он-то и помог ребятам, накрыв несколько точек

торговли в районе. Илона ответила Джиму взаимностью. Они стали встречаться, и их любовь прожила целых

четыре года. Вместе с ней он отпустил свою юность. О причинах расставания Джим мне никогда не

рассказывал, да, признаться, я и сам не лез к нему в душу с расспросами.

Закончив исторический факультет Гарварда, сын увлекся автогонками. Получил много кубков, но в

двадцать восемь лет попал в серьезную аварию, и это закончилось множественными переломами. Целый

год он провел в клинике, учился заново ходить. В итоге принял решение оставить этот вид спорта и занялся

поставками европейских спортивных машин в Америку.

Я попросил дворецкого принести оставленную на террасе прессу. В надежде, что чтение отвлечет

меня от навязчивых мыслей о мексиканке. Развернув первое попавшееся в руки издание, и уперев в текст

невидящий взгляд, я некоторое время даже верил в то, что действительно занимаюсь чтением. Взгляд снова

и снова пробегал по одной и той же строке. «Черт, получается, что мне придется целых два года терпеть эти

критические дни, перепады настроения и косые взгляды близких мне людей. А может, бросить все дела на

пару лет и махнуть в Грецию? На Крите ждет прекрасный дом, где меня никто не будет рассматривать как

букашку под микроскопом! Отсижусь там до следующей операции и вернусь на Кейп-Код уже полноценным

мужчиной». Я вообразил, как бабушка мексиканки поведет себя после удачной трансплантации, ведь она

по-прежнему будет видеть во мне свою внучку. Однако проявление родственных чувств с ее стороны станет

настоящей пыткой. Как принимать навязчивую любовь и заботу от постороннего для меня человека? Нет,

придется точно бежать!

Я отложил газету. К бортику подплыл слегка запыхавшийся Джим:

– Пап, ты ничего не хочешь мне рассказать? У тебя вид человека, сбившего пешехода и скрывшегося

с места аварии. Кто тебе звонил во время обеда? Я же вижу, что ты чем-то взволнован, – не сводя с меня

подозрительно прищуренных глаз, спросил сын, поднимаясь из бассейна.

Я уже и сам чувствовал необходимость поделиться с Джимом сложившимися обстоятельствами.

– Том нашел донора, но это женщина, – выпалил я и замолчал, позволяя сыну самому представить

масштаб предстоящих перемен с его отцом.

Джим обтирался полотенцем, а услышав новость, замер.

– Что за бред!? Надеюсь, ты отказался? – осторожно спросил Джим.

Я молчал, боясь разочаровать его.

– Пап, ты меня пугаешь! Ты, что, согласился? – Джим просто испепелял меня взглядом.

– Думаю над этим вариантом, однако только с условием, если в дальнейшем будет возможность

сделать операцию по смене пола. Присядь, пожалуйста, – теребя в руках газету, я указал ему на кресло

напротив.

– Папа! Ты себя слышишь? – глаза Джима расширились от возмущения, он почти перешел на крик.

Немного помедлив, он все же сел напротив.

– Примерно так же, как ты сейчас, я отреагировал на предложение Тома, – я чувствовал, что

оправдываюсь перед ним, тем не менее, для меня было важно, чтобы он понял мое нынешнее состояние.

– Я негодовал, мне казалось надо быть подлецом, чтобы предлагать такое! Когда ярость прошла, я