Анни Эминеску - Дорога смерти

• Название: Дорога смерти
• Автор: Анни Эминеску
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2016

Семнадцатилетняя Александра потеряла все за один день. Были школа.

Друзья.

Лучший друг, который вот—вот должен был переступить барьер дружбы.

Любимая подруга

Счастливая семья: мама, папа и два маленьких брата—близнеца.

Казалось бы, ничто не предвещало беды. Но все разрушилось за несколько часов, когда на Землю обрушились природные катаклизмы.

Практически все города мира были стерты с лица Земли.

Наступил Апокалипсис.

Родители погибли.

Друзей больше нет.

Чудом выжив, Алекс остается одна с двумя маленькими братьями на руках. Ей нужно добраться из Бразилии, где она прожила всю жизнь, — на Аляску, где, возможно, в горах остались живы ее дедушка с бабушкой. Она отправляется в тяжелый путь, борясь за свою жизнь и жизнь братьев, и девушка готова на все.

Даже на убийство.

В пути Алекс встречает горячего, самоуверенного и дико красивого Эйтора и его попутчицу — весьма харизматичную, немного грубоватую, но добрую сердцем женщину Викторию. Они спасают Алекс и ее братьев от гибели и предлагают продолжить путь вместе.

Эта дорога не будет легкой: она будет усыпана трупами, залита кровью, выстроена на костях, но Алекс будет бороться до последнего.

Девушка ни за что не сдастся просто так.

У нее есть цель, и она должна ее достигнуть во что бы то ни стало… 

Внимание!

В книге присутствуют сцены насилия, нецензурной лексики и смерть персонажа.

Возрастное ограничение 18+

Приятного чтения!

---

Я кивнула в ответ, мысленно уже представляя любой город Бразилии, кишащий безумцами. По телу прошёлся озноб, я не хотела снова в это окунаться, но выбора не было, нам действительно нужно запастись элементарными вещами.

***

В течение четырех дней Эйтор на меня злился. Он разговаривал во время тренировок отрывисто, грубил или просто игнорировал, я тоже не оставалась в долгу и постоянно на него огрызалась. Мальчики недоуменно смотрели на то, как мы цапаемся, а Тори загадочно улыбалась, но не вмешивалась в наш конфликт.

Разрядка наступила на пятый день. Наша утренняя тренировка с Эйтором прошла весьма продуктивно, мне наконец удалось до него добраться: скорее всего, помогла злость, которая скопилась во мне, как огромный снежный ком, а вот когда мы приступили к тренировкам, этот ком обратился в лавину и накрыл меня с головой. Я нападала на него, как дикая кошка, но он легко отбивал мои удары, притом состряпывал такую скучающую физиономию, что я чуть ли не вибрировала от гнева. Он расслабился и отпустил свое внимание, мне наконец удалось его хорошенько стукнуть. Он растерялся ровно на секунду — мне этого хватило, чтобы сделать ему подсечку, он с громким стуком упал на землю всем телом. Морщась от боли, он посмотрел на меня снизу вверх. Я высокомерно улыбалась, стоя у его ног.

— Молодец, Алекс, делаешь успехи,— похвалил Эйтор, кряхтя от боли, — но есть одна ошибка с твоей стороны.

— Какая же? — Полюбопытствовала.

— Когда ты поразила своего противника, не стоит стоять к нему слишком близко: он может сделать вот так... — В следующий момент Эйтор сделал подсечку мне, все еще лежа на земле.

Я чувствовала боль в районе стоп и упала как подкошенная прямо на Эйтора, он быстро сориентировался и поймал меня двумя руками за талию в дюйме от своей груди — таким образом, мы не получили обоюдные травмы. Я не успела сказать ни слова, как он перекатился вместе со мной, и я снова оказалась под его мощным телом. Он серьезно посмотрел на меня: ни тени улыбки на его лице. Я не потерялась: мои руки свободны, я сложила их вместе, а потом резко раскинула в стороны, тем самым ударяя в район локтевых сгибов рук Эйтора. Он почти рухнул на меня всей массой, но я оттолкнула его, упираясь изо всех сил в его плечи; он скатился в сторону, я последовала за ним — теперь я находилась сверху него. Чувствуя головокружительный вкус адреналина, я усмехнулась ему в лицо; он сузил свои янтарные глаза, миг — и мы снова перекатываемся. Я поняла, к чему это ведет, и не дала оседлать себя до конца, работая руками и каждой мышцей своего тела, и я снова оказалась сверху. Мы так перекатывались несколько раз, по очереди оказываясь то сверху, то снизу. Никто из нас не сдавался. Это уже была не тренировка, а полноценная битва. Почти на краю поляны Эйтор неожиданно перехватил мои руки у запястий, и я оказалась под ним с заведенными вверх руками — в таком положении я совершенно беспомощна. Его грудь тяжело вздымалась от нашей борьбы, мое дыхание такое же учащенное, как и его.

— Сдаешься, Алекс?

Я дернула руками, пытаясь освободиться, но его хватка как стальные тиски.

— Я никогда не сдаюсь, Эйтор. — Высокомерно заявила я.

— Похвально, но заметь: сейчас ты не в лучшем положении. — Он помолчал немного, восстанавливая дыхание. — Так ты сдаешься? Пообещай, что, как только я отпущу тебя, ты не начнёшь все сначала: мы можем так бороться до бесконечности.

— Хорошо, обещаю, Эйтор. — Недовольно проворчала. — Это действительно уже не смешно, в нашем противостоянии мы зашли слишком далеко.

— Всегда ценил в девушках холодный ум и логику действий.

Эйтор отпустил мои запястья и медленно встал, я все еще лежала, восстанавливая дыхание. Эйтор протянул мне руку; как только я обхватила ее своей, он резко дернул меня вверх, поднимая. С минуту мы смотрели друг другу в глаза.

— Алекс, я не хочу воевать с тобой,— тихо заговорил он, вглядываясь в мое лицо, — но и просто другом быть не готов. К чему обманывать себя? Я испытываю к тебе совсем не дружеские чувства.

Я открыла и снова закрыла рот, так ничего и не сказав. Эйтор смотрел на меня в ожидании моего ответа. Его признание привело меня в замешательство, меня тянуло к нему, бесспорно, но я твердо решила стоять на своем: никаких отношений.

— Прости, Эйтор, но я не чувствую к тебе того же. Ты для меня просто друг. (Ложь!)

На секунду мне кажется, что в его янтарных глазах мелькнула боль, но это так быстро проходит, что я решила, что мне показалось: ну не может же он, в самом деле, настолько мной увлечься! Это же не любовь?

— А как же поцелуй? Ты ответила на него, а он был совсем не дружеским.

— Эйтор, это просто было временным ослаблением: ты хорош собой, а у меня здоровый молодой организм, я подросток, во мне бушуют гормоны.

— Ты хочешь сказать, что, кроме сексуального влечения, тогда больше ничего не испытывала?

— Да, Эйтор, именно так, — я солгала, глядя ему прямо в глаза: тогда я испытала массу невероятных ощущений, но признаюсь в этом я только на смертном одре.

В его глазах растерянность сменилась решительностью.

— Хорошо, пусть так, но влечение с твоей стороны всё—таки есть — отлично, начнем с этого!

Я сделала от него шаг назад, его самоуверенный вид меня насторожил.

— Что ты имеешь в виду?

Он запустил пятерню в свои волосы, приводя их в еще больший беспорядок, на его губах улыбка победителя.

— То, что не отступлюсь от тебя, Алекс.

— Эйтор…

Он вскинул руку, останавливая меня: что бы я ни хотела сказать, ему это неинтересно.

— Просто прими это, малышка. Пойдем: нам пора возвращаться.

***

Вопреки своим словам, Эйтор больше не проявлял рвения ко мне: поцелуев — как тот — больше не было, вернее, их не было вообще, но вот поддразнивания, мимолетные прикосновения, которые посылали электрический ток по моей коже, продолжались, но я это игнорировала.

***

Однажды ночью мне не спалось и я сидела у костра с Тори. Мальчики и Эйтор глубоко спали. Мы не разговаривали с Викторией: эта женщина была молчалива по своей натуре, она говорила только тогда, когда ей действительно было что сказать. Я настолько ушла в себя, смотря на огонь в костре, что едва почувствовала маленькую ручку на своем плече. Повернув голову вбок, я увидела Лукаса: его большие зеленые глаза таили печаль. Я обхватила его за руку и потянула к себе на колени.

— Почему ты не спишь, Лукас? — шёпотом спросила я.

Он уткнулся носом в мою шею и всхлипнул, я почувствовала его горячие слезы на своей коже.

— Мне приснилась мама. Мы были дома, и она приготовила для нас печенье с шоколадной крошкой. Помнишь, как она его вкусно готовила, Алекс? — Он вопросительно поднял на меня свои огромные глаза.

Я нежно прижала его темноволосую головку к своей груди, мое сердце сжалось, на глаза навернулись слезы: брат скучали по родителям, так же как и я.

— Лукас, маленький мой, я помню, конечно помню, я не забуду никогда мамины печенья, ее звонкий смех, добрую улыбку, так же как и папины сказки на ночь, его заботливые руки, и мы никогда не забудем их бесконечной любви к нам, солнышко, они навсегда в нашей памяти, в наших сердцах.

— Я скучаю по ним, Алекс,— он всхлипнул,— я так хочу к маме.

По моим щекам скатились две скупые слезы, но я немедленно их смахнула, не позволяя себе углубляться в горе:

— Я знаю, Лукас, я тоже хочу к маме и папе, но это невозможно. Мне так жаль…

Лукас вскинул свое заплаканное личико и заглянул в мои глаза:

— Алекс, ты же не бросишь нас, ты не покинешь нас, как мама с папой?

— Конечно нет, Лукас, я всегда буду рядом, чего бы мне это ни стоило.

Удовлетворенный моим ответом, Лукас немного погодя успокоился и уснул у меня на руках. Я переложила его в спальный мешок рядом с Леоном. Я долго не могла отвести от них взгляд: я хотела их спасти, я мечтала о новой жизни для них — в безопасности, в уюте.

6

Через три недели мы наткнулись на небольшой городок. Он был пуст, словно город—призрак, никакого намека на людей, не было даже мертвых тел — это настораживало. Мы нашли небольшой супермаркет. К сожалению, мы нигде не нашли себе обувь, только немного одежды и несколько новых одеял. Я ощущала какой—то тяжёлый осадок на душе после этого городка: там как — будто всех истребили. Побродив по окрестностям, мы двинулись дальше в путь.

Так лесами мы передвигались почти пять месяцев; в каждом мелком городке, куда мы заходили, нас ожидала та же картина, что и в первом: абсолютно пустынные улицы, брошенные дома и ни намека на присутствие живых или мертвых.