Владислава Мека - Моя последняя игра

• Название: Моя последняя игра
• Автор: Владислава Мека
• Жанр: Триллер
• Год: 2014

"Давай поиграем? Я загадаю тебе загадку, если ты — отгадаешь, я подарю тебе свободу, но если ответ будет неверен, я убью тебя. Давай поиграем? По глазам вижу, что ты не против сыграть…" Внимание, инцест!

---

И опять мой взгляд блуждает по нему. Сегодня, на приеме он был неотразим, в свое м черном костюме, с распущенными волосами, на него смотрели не только женщины, но и мужчины, кто-то с завистью, кто-то с вожделением. Он улыбался и искал новую жертву. А они все старались привлечь его внимание. И привлекали, кого-то он выбрал, кого-то нет. Даже не знаю, кто больше разочаруется. Те, кто познает его настоящего или те, кому было отказано в такой возможности?

Сейчас он спит или делает вид, что спит. Как обычно, не раздевшись, только пиджак снял. Ему нравится спать в одежде, так, никто не сможет застать его врасплох. Раскинувшись на спине, пряди волос падают ему не лицо, частично занавешивая своим непревзойденным золотом. Такой безмятежный в своей постели и совсем не боится меня. Ни капли. Он не ждет удара. Моего удара. И я не ударю. Ни сегодня. Но скоро. Очень скоро он пожалеет, что не боится сейчас.

— Ложись в постель, не стой надо мной — все-таки не спит, как я и думала.

— Не хочу — морщу я нос и ускользаю от его настойчиво тянущейся ко мне руки.

— Ложись, сейчас три часа утра, я хочу спать.

— Спи — подкрадываясь к нему, я отскакиваю стоит только Людовика приподнять руку.

— Твое шатание мне мешает. Если, не хочешь спать пристегнутой в кровати наручниками, ложись.

И, конечно, я слушаюсь. Ложусь, укутываясь в одеяло. Его руки по-хозяйски обвивают меня, одна ложиться на бедро, другая на спину, Людобик переворачивается на бок и открывает глаза. Красивый до отвращения. Такой красивый, что противно. Меня даже передергивает. Он чувствует, как сживается мое тело. Перестает смотреть на меня равнодушно. В его глазах появляется интерес. Как всегда.

— Что ты задумала? — спрашивает, а сам впивается ногтями мне в кожу.

— Ах — вздыхаю я, от неожиданной боли — ничего.

— Врешь. Я знаю, ты что-то задумала. И мне это не понравится. Впрочем, мне никогда не нравятся твои задумки. Зато, мне нравится тебя наказывать. В следующий раз я сделаю тебе очень больно. Так больно, что сам буду плакать.

— Я бы на это посмотрела — мне не страшно, рядом с ним мне не бывает страшно, только больно и мерзко. Но, страха нет.

Он смеется, будто я пошутила. Будто сказанное мной одна большая шутка. Но это не так. Я уже заранее готовлю себя и свое тело к возможному проигрышу и к его последствиям. Легче сразу себя приучить к этой мысли, чем потом жалеть и просить снисхождения.

— Я хочу тебя.

В опровержение его слов никакого желание в его теле не угадывается и я вопросительно смотрю на него предлагая продолжить.

— Хочу впитать тебя, сделать частью себя самого. Хочу, чтобы ты всегда была во мне. Скажи, это любовь? — его рука со спины ползет к груди и болезненно сжимает ее. Людовику этого недостаточно и он начинает мять, дергать и щипать меня — Разрешаю, ответить.

— Нет. Это не любовь. Так — не любят — качаю я головой и придвигаюсь ближе, обнимаю, чтобы ему было неудобно терзать меня.

На какое-то время это помогает, пока я не начинаю чувствовать, как его тело откликается на близость моего. Как он напрягается и начинает неспешно освобождать себя от одежды. Что ж. Сама напросилась, надо было спать, а не провоцировать его. Но после „ночи любви“ Людовик теряет ко мне интерес на пару дней и в это время я могу делать все, что угодно. Вплоть до того, что продумываю план побега.

Откинув одеяло, он садит меня верхом на себя. Смотрит внимательно, словно ищет что-то на моем лице. Судя по усмешке, не находит. Одним невозможно болезненным движением врывается в меня и замирает. Опять всматривается и в темной, безлунной ночи среди мои стонов, раздается его голос:

— Ошибаешься. Именно так и любят…

А на утро Монти купал меня, смазывал новые раны, колол обезболивающее, одевал и просто был рядом. Потому, что Монти искренне полагал, что он, Людовик и я — семья. А в семье принято заботиться друг о друге. И он заботился, по-своему. Я не сразу приняла его заботу, но шли дни, текли недели, проходили месяцы. Я начала чувствовать благодарность к монстру, которым по сути являлся Монти. Существу, чьей целью в жизни было „подчищать“ за „хозяином“. Хозяином, который никогда не ценил его, который причинял ему боли не меньше, чем мне, если не больше. Да, Монти — монстр. Такой же монстр, как Людовик и… Я.»

О чем это я? Ах, да, о тараканах. Я одна из них. Тогда мне пришлось привыкнуть и подстроиться. Сейчас тоже привыкаю и подстраиваюсь. Было время, я ненавидела Монти, было — я его терпела, было и такое, когда я его почти любила. Ну, а теперь настало время, в котором я о нем забуду. Отсчет этого времени уже пошел.

Приняв душ, который оказался холодным. Кажется, я что-то слышала о временно отключении горячей воды. Я мельком взглянула в окно и заметила, что дождь, начавшийся еще вчера днем, так и не остановился. Серо и уныло было за окном. Идеальная погода, для моего настроения. Оно такое же унылое и серое. И еще, мне скучно. Хотя, наверное, это называют по-другому. Не скукой, а как-то иначе. Как же? Не помню, но определенно, есть название такому состоянию.

Стуча зубами, натянула на себя кофту неопределенного мышиного цвета и черные джинсы на пару размеров больше. Махровые носки не принесли особо тепла. Я мерзла и покрывалась мурашками. Стуча зубами я вошла в бывшую комнату Дэрэка. Винс все еще спал. Неудивительно на часах только семь. Обычно я сама просыпаюсь не раньше половины восьмого. И то, лишь за тем, чтобы приготовить завтрак. А сегодня встала в шесть и мне решительно нечем себя занять, кроме как мучиться старыми воспоминаниями и принимать холодную ванну.

Винс спал как-то смешно. Он лежал на животе, подложив под него правую руку, левая свисала с кровати и пальцы касались пола, периодически постукивая ногтями о поверхность, будто он и во сне печатал какой-то сверхважный отчет. Волосы взъерошены, голова повернута на бок, глаза закрыты, а вот рот приоткрыт, отчего агент забавно посапывает. Одну ногу он согнул в колене, а другая наоборот выпрямлена, одеяло сбилось у валяется в ногах, вторая подушка на полу, а вокруг всего этого великолепия разбросаны папки и бумаги, вроде документы. Компьютер включен еще с ночи. Телефон мигает пропущенными звонками. Шкаф открыт и рядом с ним валяются пижамные штаны, которыми Винс так и не воспользовался, оставшись в накрахмаленной рубашке и серых брюках, хорошо хоть туфли снял. Весьма оригинально. Один валяется рядом с кроватью и в нем покоиться носок, другой остался у письменного стола, а носок по-прежнему на владельце.

Пока я все это подмечала, невольно оказалась в непростительной близости от мужчины и прежде чем осознала уже протянув руку провела ей по волосам, колючим на вид, но мягким на ощупь. Винс что-то пробурчал во сне и перевернулся на спину. Рубашку он успел расстегнуть и сейчас моему взору была предоставлена широкая, тренированная грудь с кубиками пресса на животе. Ледяные руки сами по себе коснулись открытой плоти. Стоило мне только дотронуться до его груди, как Винс не открывая глаз сел в постели, чуть не впечатавшись лбом в мой подбородок.

— Крис, это ты? — привычка у него что ли, постоянно уточнять я ли это?

— Ага, я.

— А чего холодная такая? — он все еще не проснулся и не открывая глаз задавал вопросы, пошатываясь в сидячем положении.

— Горячую воду отключили, а я об этом забыла и полезла под душ — объяснила я.

В этот момент Винс положил свои ладони на мои руки, все еще покоящиеся у него на груди и резко дернув повалился в постель, утягивая меня за собой. Я рухнула прямо на него. Винс охнул, но глаз так и не открыл. Обнял, прижав к себе и зарывшись носом у меня в макушке, размеренно задышал. Только минут через десять я поняла, что он спит, по характерному посапыванию.

Пытаться оставить его я даже не подумала, было так тепло в его руках. Горячий, как печка, он сейчас по-настоящему согревал меня. А биение сердца у меня под ухом — убаюкивало. Через минуту и я задремала. Впервые за долгие годы я знала, что мне снилось что-то приятное.

Второй подъем был приятней первого, но мы опаздывали. Оба. Правда, первым подскочил Винс. Точнее, он просто стал что-то мурлыкать себе под нос. Но, видимо, когда открыл глаза и обнаружил полуголую меня, песню резко забыл. Когда я успела стянуть свитер и джинсы, честно сказать, не поняла. А главное, как? Меня все еще обнимал Адам. Уже без рубашки. Наверное во сне нам стало жарко? Но, как мы умудрились раздеться — я не понимаю.

— Крис, я что-то не понимаю? — он то ли «что-то» не понимал, то ли вообще не понимал, что происходит. Я поспешила объяснить, слегка отстраняясь, но все еще не скидывая его рук с себя:

— Я пришла к тебе около часа назад, до этого приняв холодный душ. Замерзла, а ты в полудреме повалил меня в кровать и продолжил спать. Признаться, я тоже уснула. Тогда еще, правда, мы были одеты — улыбнулась я, вспоминая, как первая начала приставать к сонному агенту.