Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

• Название: Золотые миры.Избранное
• Автор: Ирина Кнорринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 5-86020-054-14

---

18/ III, 1921. Бизерта-Сфаят

«В дни моей печали смутной…»

В дни моей печали смутной,
В дни моей тоски неясной
Чей-то голос, голос чудный
Раздавался в миг ненастный.

Это голос жизни новой,
Песня ветра на просторе,
Шёпот звёзд в тени суровой,
Безучастный ропот моря.

Голос нежный и печальный,
Он за каждый день ненастья
Обещал мне миг случайный
Упоительного счастья.

21/ III, 1921. Сфаят

Маки («Я сегодня маки собирала…»)

Я сегодня маки собирала
В зелени высокой и густой,
Целый день в пустой траве искала
Яркий цвет, насмешливый и злой.

Но проходит день, и отлетают
Грёзы дня унылой чередой…
А в глазах насмешливо мелькают
Маки яркие весёлою толпой.

Стало сердцу грустно, одиноко,
Ночь прошла, всё тише и грустней…
Унесла меня мечта далёко,
В милый край давно забытых дней.

Где мелькали годы золотые,
Где погаснул пламень молодой,
А в глазах всё маки удалые
Кружатся средь зелени густой.

Те года далёкого мечтанья,
Всё, о чём так трудно позабыть,
Навсегда померкли, как желанье,
Как от счастья порванная нить.

И, как тучи в небе, думы вьются,
Стонет сердце, сковано тоской.
Только маки красные смеются
Над моей разбитою мечтой.

20/ IV, 1921. Сфаят

«Что ты плачешь в тиши догоревшего дня…»

Что ты плачешь в тиши догоревшего дня
Под унылою тенью маслины?
Тихо шепчет она, свои ветви клоня,
И туманом покрылись долины.

Заползла к тебе в душу злодейка-печаль
И на сердце скрывается горе,
И невольно ты смотришь в туманную даль
На широкое синее море.

И напрасно ты ищешь за мутной волной
При унылом сиянье заката
Милый берег, тот берег, далёкий, родной,
На который уж нету возврата.

Не вернуть тебе светлых и радостных дней,
Не вернуть тебе прежнего счастья,
Как и здесь, среди чуждых и гордых людей
Не найдёшь ты хоть искру участья.

21/ IV, 1921. Сфаят

«Катятся волны морские…»

Катятся волны морские
Лениво, одна за другой,
Так дни мои, дни молодые
Унылой бегут чередой.

И слышу я смерти дыханье,
Стою над раскрытой могилой,
Но в душу иные желанья
Врываются с новою силой.

Мне чудится берег скалистый,
За синею дымкой ночною,
Где плещется вал серебристый
Под бледной, неясной луною.

Там плачет душа одиноко,
Там ждёт меня счастье иное,
Куда-то далёко, далёко
Влечёт меня счастье младое.

В тот край, где под маской былого
Забытое счастье скрывалось,
Где сердцу так много родного,
Где жизнь, где мечта пробуждалась.

21/ IV, 1921. Сфаят

«Скажите мне, о звёзды золотые…»

Скажите мне, о звёзды золотые,
Когда же дни мои и годы молодые
Промчатся грустною, унылой чередой?
Когда тоска моя, омытая слезой,
Сольётся с вечною, безмолвною тоскою?
Когда же грусть моя, мой неизменный друг,
Свидетель тайных, молчаливых мук,
Невидимо расстанется со мною,
Где жизни вечная, холодная черта,
Последняя слеза, последняя мечта.

28/ IV, 1921. Сфаят. Поздно вечером, на топчане

«Вижу ль я девушки взор утомлённый…»

Вижу ль я девушки взор утомлённый,
Полный тоски, безответный, немой,
Смех её слышу, навек заглушённый
Вечно холодной тоской, —
Хочется тихо спросить мне тогда:
«Где твоя молодость, где красота?»

Дума ль тяжёлая сердце сжимает,
Или мечта, друг бессонных ночей,
Всё об одном она мне повторяет
С мёртвой улыбкой своей, —
Хочется тихо спросить мне тогда:
«Где твоя молодость, где красота?»

Ночь ли настанет, звездами играя,
Так далека от страданий и зла,
Вечно безмолвная, вечно немая,
Вечно холодная мгла, —
Хочется снова спросить мне тогда:
«Где твоя молодость, где красота?»

5/ V, 1921. Сфаят

«В вечерней мгле рыдали звуки скрипки…»

В вечерней мгле рыдали звуки скрипки,
А я была одна в объятиях мечты,
Вокруг всё чуждые, всё мёртвые улыбки
И ни одной приветливой черты.
Душа была пуста, в ней не было желанья,
В ней не было мечты… Лишь миг воспоминанья
Всю душу взволновал… То миг невольных слёз,
Далёких дней и невозвратных: грёз.
И в памяти моей невольно выплывают
Картины прошлого всё ярче и ясней,
И словно я опять те дни переживаю —
И сердце плачет тише и грустней.
А на земле зловещее молчанье,
И дышит в нём безмолвная печаль.
Душа молчит, в ней больше нет желанья,
Ей нечего любить, ей ничего не жаль.

7/ V, 1921. Сфаят. Вечером, у окна

Спасибо друг («Спасибо, друг, за то, что вижу снова…»)

Наташе Кольнер

Спасибо, друг, за то, что вижу снова
К себе доверие, и ласку, и покой,
За первое приветливое слово,
За первый взгляд, невинный и простой.

За то, что здесь, к печальной, одинокой,
Среди унынья, пошлости и зла,
В чужой толпе, бесчувственной, далёкой,
Ты первая несмело подошла.

За первый миг навеянного счастья,
За тихий миг, несмелый и живой,
За всё участье, робкое участье
Со всей наивной детской простотой.

12/ V, 1921. Сфаят

«Прощай, Сфаят, прощай, свобода!..»

Прощай, Сфаят, прощай, свобода!
Прощай последний майский день,
Где все мольбы и все невзгоды
Сошли в таинственную тень.

Передо мною блещут дали,
Где я, молитву сотворя,
Сойду под вечный свод печали
В глухих стенах монастыря.

Но в душной клетке заточенья
Меня, я знаю, также ждут
И там счастливые мгновенья,
Волненье, жизнь, борьба и труд.

Но нет тревоги, нет невзгоды,
Ни грозных бурь, ни злобных дней,
Ни упоительной свободы
Разгульной юности моей.

31/ V, 1921 В автомобиле по дороге в монастырь Notre-Dame de Sion

Первая ночь в монастыре («В эту ночь, как спустилась холодная мгла…»)

В эту ночь, как спустилась холодная мгла,
В эту ночь я так долго уснуть не могла.
На чужой стороне, среди чуждых людей
Я одна была с мёртвой печалью своей.
И так много тревожных, таинственных дум
Волновали мой пылкий расстроенный ум,
И так много тяжёлых, мучительных слёз
Мне навеяли крылья таинственных грёз.
И седой полумрак был так страшно угрюм,
За окном грохотал дикий, уличный шум,
И в усталую душу, где мёртвый покой,
Он врывался неясной, безумной тоской.

2/ VI, 1921. Бизерта

Дневник («Немые, пожелтевшие листы…»)

Немые, пожелтевшие листы…
То миг уныния, то миг воспоминанья,
Кой-где, среди вседневной суеты,
Мелькнёт строка, достойная вниманья.
В ней чувства новые несмело говорят,
А дальше пыл невинных увлечений,
Язвительных: насмешек длинный ряд,
Жестоких и нелепых обвинений…
Змеиная, ехидная молва,
Порывы счастья, счастья неземного…
Одна строка желания глухого…
Красивые, но мёртвые слова…
Кой-где мелькнут задумчивые грёзы
Среди пустых, однообразных строк,
А там опять проклятье и упрёк,
Опять тоска, и жалобы, и слёзы…

7/ VI, 1921. Бизерта