Эдуард Фавр - Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

• Название: Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)
• Автор: Эдуард Фавр
• Издательство: ЕВРАЗИЯ
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-91852-154-0

Король Эд (888-989) — заметная фигура французского Средневековья. Победитель норманнов, первый король из династии Капетингов — третьей королевской династии Франции, — Эд был главным действующим лицом эпохи, когда империя Карла Великого распадалась под бременем внутренних распрей и неурядиц и натиском скандинавских захватчиков-викингов. Последняя попытка восстановить каролингскую империю завершилась провалом: император Карл III Толстый так и не сумел эффективно управлять наследием Карла Великого и защитить своих подданных от норманнской угрозы. Это стало очевидно под стенами осажденного викингами Парижа, героически обороняемого будущим королем — графом Эдом. Последний каролингский император был низложен, и на смену единой империи окончательно пришли новые королевства — Франция и Германия. Эд Парижский стал королем Франции. Швейцарский медиевист Эдуард Фавр показал, как неумолимая логика событий заставила теперь уже и Эда бороться за трон с внутренними врагами и непокорными сеньорами, позабыв о набегах скандинавов. Новый монарх, выдвинувшийся из аристократии благодаря своим талантам военачальника, стал настоящим символом того неспокойного времени, когда уходила в прошлое каролингская цивилизация и на горизонте смутно начинали вырисовываться новые политические и социально-экономические структуры.

---

Архиепископ не смягчал выражений: жертвы, которые он принес, страдания, которые он претерпел в борьбе за дело Карла, которому, несмотря на уступки, сделанные Эду, он оставался верен, давали ему право говорить таким языком и даже угрожать.

Этот план норманнского союза не осуществился; всё, что осталось от него, — это крещение норманнского вождя Хункдея, произведенное на Пасху, 27 марта 897 г. Его крестным отцом стал Карл. На обратном пути норманны встретили франкскую армию, которой, похоже, командовал не Эд и не Роберт[879]; эта встреча не имела никаких непосредственных последствий, и норманны возвратились на свою стоянку в Шуази и к своим кораблям. Но, опасаясь окружения, поскольку встреченная ими армия была очень многочисленной, они сняли лагерь, вернулись на Сену и провели там все лето, занимаясь своими грабежами и не встречая никакого сопротивления. Где был Эд? Этого мы не знаем. Со 2 июня 896 г. До 21 октября 897 г. абсолютно все следы его теряются. Может быть, он болел? Возможно; только это объяснило бы его непонятную пассивность.

После Пасхи, 27 марта, сторонники Карла, видя, что их мало, и полагая, что ни одного надежного места, где бы они могли укрыться, больше нет, снова послали к Эду посольство, чтобы напомнить ему, что их сеньор — сын того, кто был его сеньором, и просить выделить ему часть отцовского королевства, откуда тот его изгнал. Иначе и ясней говоря: Карл и его сторонники хотели возобновить переговоры, прерванные в 896 г.[880]; поскольку Рауль Камбрейский умер, к переговорам можно было вернуться; к тому же Карл потерял много земли и не мог надеяться на лучшее, чем договориться на тех же условиях, что и год назад.

Эд, посоветовавшись со своими людьми, ответил, что склонен пожалеть Карла, если предоставится возможность, то есть если сторонники последнего не окажутся слишком требовательными. Судя по этой оговорке, он, похоже, просто-напросто не собирался возвращаться к договору 896 г. После нескольких приездов и отъездов участников переговоров Карл явился к Эду лично, и тот его благожелательно принял и дал небольшую часть королевства, какую счел подходящей, пообещав дать больше. Потом, примирив Герберта с Карлом, он отослал последнего на его территорию.

О глубоком унижении Карла говорят сами формулировки «Ведастинских анналов». О договоре 897 г. мы больше ничего не знаем; однако, похоже, вывод о содержании его статей с некоторой вероятностью можно сделать на основе самих обстоятельств, при которых он был заключен.

Он был отнюдь не столь же благоприятен для Карла, каким был бы договор 896 г.: согласно последнему для Карла должны были создать королевство, но с тех пор почти во всех частях этого потенциального королевства, которые тогда были мятежными (то есть в Реймсе, в Вермандуа, в графстве Булонском), Эда уже признали; на территории, которую Карлу собирались уступить в 896 г., оставался единственный город, епископ которого продолжал сочувствовать Каролингу, — Лан; похоже, этот епископ, Рудольф, не сделал никакого шага к примирению с Эдом; поэтому Лан в 897 г. и отдали Карлу.

Прежде чем отослать последнего в выделенное ему место, Эд примирил его с Гербертом Вермандуаским[881] — и только с Гербертом; значит, это место должно было находиться поблизости от Вермандуа; Карл, приняв его во владение, оказывался между Вермандуа и еще одной или несколькими территориями, не враждебными ему, поскольку, если бы у него были другие соседи-враги, Эду пришлось бы организовать и другие примирения. А ведь таким условиям соответствовала почти одна только территория Лана, поскольку с одной стороны она граничила с Вермандуа и Лотарингией, с другой — с областью Реймса, архиепископ которого остался верен Карлу. Если бы последний получил территорию к северо-западу от Вермандуа, он оказался бы в непосредственном соседстве с землей графа Балдуина Фландрского, положиться на которого было невозможно, и невдалеке от земли графа Булонского, только что перешедшего на сторону Эда, и примирить Карла с двумя этими могущественными графами было бы столь же важно, как и с Гербертом.

Еще в 895 г. Карл хотел захватить Лан при помощи Цвентибольда. Этот город был укреплен, а Карлу нужно было иметь в распоряжении сильную крепость для обороны от норманнов или любого другого врага. С другой стороны, Эд, уступая Лан, не рисковал создать на севере своего королевства очаг, откуда бы на окружающие местности могла распространиться гражданская война ведь этот город был окружен землями Герберта Вермандуаского и архиепископа Реймсского, с которыми Эд заключил мир, а также графствами Камбре и Эно, которые зависели от королевства Лотарингии и тоже покинули сторону Карла.

В уступке Лана был убедительный политический мотив — тем самым Эд создавал заслон против Цвентибольда, ведь было вероятно, что король Лотарингии не тронет бывшего союзника. Наконец, можно предположить, что Лан желал присвоить Герберт Вермандуаский[882]. Эд, который мог опасаться чрезмерного усиления этого графа, обуздывал его амбиции, уступая этот город Карлу, с которым он отныне должен был поддерживать хорошие отношения. Позже Лан станет оплотом Каролингов в борьбе этого рода с родом Роберта Сильного[883].

Вместо того чтобы получить маленькое королевство, как могло произойти в 896 г., Карл получил только Лан как место убежища (locus refugii); именно к этому за год свелись притязания его сторонников, только это им и предоставили. За последний год Эд отвоевал свое королевство. Он не хотел его дробить. Правда, он пообещал Карлу сделать ему более обширные уступки; но под этим надо понимать обязательство Эда назначить Карла наследником после смерти, приближение которой он, возможно, предчувствовал.

Карл сможет после смерти Эда датировать начало своего царствования 893 г., но с 897 г. он был королем только по титулу — действие его королевских прав было приостановлено[884], он не обладал ни одним из них; Эд не разделил с ним королевскую власть, это он признал Эда королем и сделался его «верным»[885].

Потом, благодаря Роберту, который в этой ситуации показал себя достойным преемником Гуго Аббата, Балдуин сам[886] прибыл к Эду, принявшему его с почетом, и дал королю удовлетворение по всем пунктам, по каким тот потребовал. Анналист, рассказывая об этом, опять-таки использует расплывчатые формулировки, которые уже прежде мы сочли возможным истолковать как принесение оммажа и присяги на верность.

Примирение завершилось полностью; только норманны еще тревожили королевство, и поэтому эпилог жизни защитника Парижа оказался печальным. Рассчитывая на свою численность, которая существенно выросла, северяне распространили свои грабежи на весь бассейн Сены, до мест ниже Парижа; они принесли огонь и железо в местности, до которых прежде не добирались. Но Эду и его людям все меньше хотелось воевать; казалось бы, восстановив в королевстве согласие, они запросто могли разгромить норманнов; испугались ли они растущей численности врага? Короче говоря, король отправил к ним людей для переговоров, желая выкупить свое королевство. Созвали собрание, и, словно одна только «Франкия» теперь входила в состав королевства, словно антагонизм между «Франкией», с одной стороны, и Нейстриеи и Аквитанией — с другой по-прежнему существовал, норманны после этого собрания отправились зимовать на Луару, вероятно, оставив флот на Сене. Странный способ выкупать королевство нашел Эд — освобождать его часть за счет Аквитании и, главное, за счет Нейстрии, неизменно ему верной[887]! Может быть, это условие навязали ему северные франки, а Эду пришлось согласиться, чтобы не подвергать испытанию их свежеприобретенную верность? Каким бы ни был мотив, это слишком походило на то, как император Карл 1Ц после осады Парижа отдал норманнам на разграбление Бургундию.

Подписывая этот злосчастный договор, Эд находился во «Франкии»; 27 октября он подписал в Нантёй-ле-Одуэне, севернее Mo, по просьбе Ричарда, графа Отёнского, «illustris dilectusque nobis comes», диплом[888] о даре некоему Гислеберту, «верному» Эда, которого можно отождествить с сыном Манассии I де Вержи и который женился на дочери Ричарда.

Эд остался на Севере и дальше; в Ла-Фер, на Уазе, недалеко от Лана, он заболел и слег; в течение нескольких дней его состояние ухудшалось; почувствовав, что ему приходит конец, он выполнил обещание, данное, очень вероятно, при заключении мира с Карлом, и попросил всех признать Карла королем и быть ему верными; это было нечто вроде «designatio» (назначения).

1 января 898 г. он умер, и его тело перевезли в Сен-Дени[889], в котором он, вероятно, был светским аббатом; его похоронили там со всеми королевскими почестями, рядом с королями Людовиком III и Карломаном.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так закончилось царствование Эда. Этот государь как будто все время стремился воплотить идеал, о котором мечтали все, кто жил в ту беспокойную эпоху, — защитить королевство от норманнов и установить в нем мир; наряду с этими двумя целями он в конце поприща смутно провидел третью — величие своего королевского дома. До какой степени он воплотил три этих замысла?